Недавно завершившееся десятидневное турне китайского лидера Си Цзиньпина по Центральной Азии дает повод думать, что Китай решил действовать на опережение. Было немного случаев, когда главный политик великой державы мог совершить так много за столь короткое время. В итоге Китай оттеснил США и Россию с позиции глобальных игроков, обладающих самым большим влиянием в Центральной Азии…
За 10 дней Си успел посетить четыре страны региона, поучаствовать в саммите Шанхайской организации сотрудничества (ШОС) в Бишкеке и на встрече лидеров G-8, в ходе которой встретился с президентом России Владимиром Путиным. Экономический потенциал объявленных совместных проектов, подписанные двусторонние соглашения и заключенные, недостающие для комплекта, договоры о стратегическом партнерстве еще раз подтвердили особую значимость Китая в регионе.
Находясь вне формального дискурса «Большой игры», Китай утверждается в качестве ее победителя, заручившись поддержкой своих центральноазиатских партнеров в рамках тех сфер, которые касаются исключительно национальной безопасности.
Россия и США, конечно, не откажутся от продвижения своих интересов в регионе. Но стратегия Пекина, направленная на развитие взаимовыгодных инвестиционных проектов, имеет явное преимущество – она избегает любых дискуссий по вопросам внутренней политики государств-партнеров. И это делает Китай более привлекательным международным партнером.
Разные подходы
Китай стремится добиться расположения лидеров стран Центральной Азии, прежде всего, выражая уважение, предлагая щедрые условия торговли и займов. Но, самое главное, он твердо придерживается принципа невмешательства во внутренние дела. В отличие от России, Китай не стремится связать страны региона путами сдерживающей торговой политики или закулисно управлять политическими решениями. В отличие от Вашингтона, Пекин не давит на лидеров стран Центральной Азии по поводу политической модернизации и графика внутренних реформ.
Эти разные подходы имеют свое объяснение. Ни один из президентов США не посещал Центральную Азию. Можно вспомнить только визит вице-президента Алана Гора, который посетил Казахстан в 1993 году, во время администрации Билла Клинтона. Визиты государственных секретарей США были редкими и с большими временными промежутками.
Напротив, Ли Пэн, будучи Председателем Государственного совета Китая, осуществил турне по региону в 1994 году. Чжан Цзымин стал первым президентом Китая, посетившим Центральную Азию в 1996 году. Ху Цзиньтао предпринял несколько поездок, самой знаменитой из которых стал визит в Туркменистан в декабре 2009 года на открытие газопровода в Китай. Ху даже повернул ручку крана во время церемонии, в которой также приняли участие президенты Казахстана, Узбекистана и Туркменистана.
Причиной отсутствия президентских визитов из США в Центральную Азию вряд ли является удаленность региона от Вашингтона. Барак Обама побывал в Афганистане, который находится в часе полета от большинства столиц Центральной Азии. Нельзя это объяснить и тем, что высшие должостные лица в Америке попросту слишком заняты. Один центральноазиатский дипломат однажды язвительно заметил: «А что, президент Китая не занят?»
Американские лидеры не приезжают в регион потому, что тем самым они могут придать большую легитимность режимам, которые в США считают недостаточно демократичными. Но особенно потому, что подобные визиты однозначно вызовут бурную дискуссию в Конгрессе, доходящую до склоки со стороны слишком прямолинейных критиков.
Внимание сконцентрировано на энергетике
Но никакие расстояния не мешают высшим должностным лицам США и их коллегам из Европы постоянно настаивать на необходимости строительства трубопроводов для поставки газа из Центральной Азии на европейские рынки в обход России.
При этом именно Китай превратил в реальность цели государств Центральной Азии по диверсификации рынков. Пекин профинансировал строительство системы газопроводов на территории Туркменистана, Узбекистана и Казахстана. Это система будет обеспечивать энергетические потребности Китая.
В ходе визита в Туркменистан, Си, вместе с президентом Гурбангулы Бердымухамедовым, нажал на кнопку, запустившую добычу газа на втором в мире по запасам месторождении Галкыныш (ранее называвшемся Южным Йолотанем). В нефтегазовой индустрии изначально существовал больший скептицизм по поводу того, сможет ли консорциум под руководством Китайской национальной нефтегазовой корпорации (CNPC) успешно разработать это месторождение без участия крупной международной нефтегазовой компании.
На данный момент Туркменистан экспортирует больше газа в Китай, чем продает российскому гиганту Газпрому. Планируется, что объем поставок возрастет с 20 до 25 млрд. м3 в ближайшее время и достигнет 65 млрд. м3 к 2020 году. Последняя цифра примерно равна всему объему газа, поставляемому Туркменистаном в Россию в прошлом.
Часть этого газа будет поставляться по новому газопроводу, начало строительства которого планируется на 2016 год. Названный ниткой «D» газопровод будет поставлять газ через Узбекистан и Кыргызстан в Китай. Таким образом, Кыргызстан получит доступ к туркменскому газу, что сделает эту страну менее зависимой от более дорогого газа из Узбекистана и может обеспечить Китаю позиции, позволяющие ему поспособствовать налаживанию отношений между Кыргызстаном и Узбекистаном. Это также может повлиять на роль Газпрома, который в июле этого года поглотил газовую индустрию Кыргызстана, пообещав Бишкеку стабильные и доступные по цене поставки.
В ходе визита в Казахстан Си с президентом Нурсултаном Назарбаевым достигли формального соглашения по приобретению CNPC 8,33 % нефтяного месторождения Кашаган, принадлежавших ранее компании ConocoPhillips. Казахстан использовал преимущественное право выкупа, дабы не позволить международному консорциуму, владеющему лицензиями на разработку месторождения, продать этот пакет Индийской национальной нефтяной компании. Два лидера также торжественно открыли новый газопровод, связывающий юго-запад и юго-восток Казахстана, который будет способствовать газификации южной части страны. Газопровод «Бейнеу-Бозой», изначально планируемый к запуску в эксплуатацию в 2014 году, начнет поставлять газ в Китай в 2015 г.
Энергетические вопросы стали наиболее важными во время визита Си в Москву. Следует учитывать, что CNPC приобрела 20-процентный пакет в проекте производства сжиженного природного газа независимого российского производителя Новатэк на Ямале. Французская компания Total также владеет 20-процентным пакетом в этом проекте, оцениваемом в 20 млрд. долларов США.
Москва теперь вынуждена настаивать на достижении окончательного соглашения по продаже газа из Восточной Сибири в Китай, переговоры по этой сделке ведутся еще с 2006 года.
Россия и Китай, согласно поступившей информации, заключили основное рамочное соглашение по поставкам газа в объеме 38 млрд. м3 в год. Но при этом Россия рискует быть вытесненной из Китая своими центрально-азиатскими партнерами, если она в скором времени не придет к соглашению с Китаем по ценовым формулам.
Но для России предлагаемое соглашение с Китаем будет означать получение доходов ниже прогнозируемого уровня в газовом секторе промышленности. Европа стремиться диверсифицировать своих поставщиков не в пользу России. Китай покупает центральноазиатский газ за приблизительно одну треть той цены, что Газпром получает на европейском рынке, и Китаю нет никакого резона платить втридорога за российский газ.
Торговля и экономический пояс вдоль Нового шелкового пути
Благодаря созданию сети газопроводов, Китай стремительно становится ведущим торговым партнером для всех государств Центральной Азии. Причем выбор товаров в рамках этой торговли становится все более диверсифицированным.
Даже Узбекистан, который изначально относился к идее вступления в торговые отношения с Китаем с определенной долей скептицизма и старался ограничить доступ китайских предпринимателей на внутренний рынок через визовый режим, теперь приветствует китайские инвестиции. На сегодняшний день Китай является вторым по величине торговым партнером и самым крупным инвестором в транспортном секторе Узбекистана. Объем двусторонней торговли в первые шесть месяцев 2013 года увеличился на 60 процентов в сравнении с предыдущим годом. Возможно, это связано с уменьшением торговли с Европейским союзом. Тем не менее, наиболее остро это почувствовала Россия, которая оказывает большое давление на государства Центральной Азии по вопросу вступления в Таможеннй союз с Казахстаном и Беларусью.
Во время выступления в Астане в Назарбаев Университете, финансируемом Казахстаном, но управляемом в основном американскими и британскими менеджерами, Си призвал к созданию экономического пояса вдоль Шелкового пути. В своей речи, включающей упоминания о Чжан Цяне, посланнике Ханьской династии, впервые прошедшем по «шелковому пути», о казахском националисте 19-го века Абае Кунанбаеве, Си определил политику Китая в регионе как по стилю, так и по содержанию.
Под пристальным взглядом Назарбаева президент Китая пригласил двести преподавателей и студентов посетить Китай летом 2014 года. Си также предложил 30 тысяч стипендий от китайского правительства в следующие десять лет студентам из государств-участников ШОС и бесплатные образовательные туры для 10 тысяч студентов и преподавателей финансируемых Китаем Конфуцианских институтов по всей Центральной Азии.
Эти предложения стали взносом Китая в дело углубления взаимопонимания между людьми – пятый и последний пункт речи, начавшейся с упоминания китайского посланника Ханьской династии. Си также призвал к углублению консультаций по вопросам политики и координации, призванных стимулировать экономическую интеграцию, и предложил поддержку Китая процессам расширения транспортных сетей между Тихим океаном и Балтийским морем, поддержку свободной торговли и улучшению денежного обращения. Поддержка торговли и улучшение денежного обращения являются краеугольным камнем в предложении Китая относительно того, что вся торговля в регионе должна осуществляться через конвертируемость местных валют.
То, что Китай на самом деле пытается сделать – это уменьшить преимущества России в отношении государств - членов Таможенного союза и по сути дела превратить Таможенный союз в единую торговую систему, но сделать это таким образом, чтобы не скомпроментировать обязательства стран-участниц ВТО перед Всемирной торговой организацией. Все это также может навредить торговой политике США в регионе, основанной на конвертируемости местных валют на уровне международно-признанных стандартов (таких как доллар США, евро или валютная корзина) .
Практически по всем важным аспектам саммит ШОС, прошедший в Бишкеке 13-го сентября, стал разочарованием. Бишкекская декларация, подписанная в ходе саммита, явно отражает нынешние приоритеты внешней политики России. Сирия заняла ключевое место в процессе дискуссий, которые должны были быть сконцентрированы на Афганистане. Кабул был упомянут лишь вскользь, за исключением заявления о том, что народное примирение в Афганистане является делом афганского народа и выбранного этим народом правительства.
Тем не менее, ничто из этого не уменьшило значимость достижений Си, в то же время позволило Путину не так явно почувствовать угрозу своим интересам со стороны Китая. Политика Китая в Центральной Азии продвигается путем двусторонних соглашений, что позволяет лидерам в Пекине предоставлять Москве свободу действий в рамках ШОС и даже призывать к расширению сотрудничества с Россией в центральноазиатском регионе. При этом лидеры Китая не обращаются в Москву за советом относительно формулировки своих двусторонних инициатив.
Россия больше не способна эффективно противодействовать развитию экономических связей Китая с центральноазиатскими соседями. Соединенные Штаты, поглощенные предстоящим выводом войск из Афганистана, который необходимо осуществить без дестабилизации ситуации в регионе, нуждаются в помощи Пекина в стимулировании экономического развития Центральной Азии. Все это ведет к тому, что Китай занимает в регионе самые высокие позиции.