Во время недавней избирательной кампании, да и после нее новый президент США Дональд Трамп, его советники и сторонники весьма нестандартно и спорно высказывались по поводу Китая, позиций США в Азии и отношений с азиатскими союзниками Америки. Скептическую оценку получили альянсы Вашингтона с Японией и Южной Кореей и политика «одного Китая» применительно к Тайваню. Звучали обещания ввести заградительные тарифы против китайского импорта, заставить Пекин надавить на Северную Корею, чтобы та отказалась от разработки ядерного оружия. Также звучали планы создать новый флот численностью 350 кораблей, который будет сдерживать китайскую «агрессию» и таким образом ослабит напряженность в Азиатско-Тихоокеанском регионе.
Пока неясно, будет ли администрация Трампа выполнять эти обещания и какие именно. Подробностей пока мало, и последствия этих действий пока серьезно не обсуждались. В этой статье мы анализируем, насколько логичны и реалистичны позиции команды Трампа по трем ключевым вопросам азиатской безопасности: Северная Корея, Тайвань и территориальные споры в западной части Тихого океана.Американские интересы и проблемы в Азии
У США хватает причин для активного участия в жизни в АТР: это все более значимый рынок, источник капитала и технологий, и в этом регионе есть несколько традиционных союзников Америки. Основные задачи здесь – создать условия для долгосрочного роста экономики, поддерживать трансазиатские торговые, инвестиционные и технологические маршруты, обеспечивать безопасность и процветание региональных партнеров, предотвратить появление враждебных США сил, распространение терроризма, оружия массового поражения и других глобальных угроз.
Азия особенно важна для США из-за того, что там расположена крупнейшая развивающаяся держава мира – Китай. Чем дальше, тем критичнее будет относиться Пекин к американским интересам в регионе, но Вашингтону необходимо выстраивать прагматичное сотрудничество с Китаем. От успехов на этом направлении будет зависеть не только успешное решение трех главных проблем безопасности, описанных в этой статье, но и стабильность и дальнейшее развитие всего региона в целом.
Первая крупная азиатская проблема в области безопасности – это ядерная программа Северной Кореи. Уже в ближайшие годы у Пхеньяна может появиться ядерное оружие, позволяющее нанести удар по США, Японии и, разумеется, Южной Корее. Это, а также возможный крах режима в Северной Корее – серьезная угроза миру и режиму нераспространения в Северо-Восточной Азии. Вашингтону необходимо совместно с другими странами добиться от Пхеньяна остановки или прекращения ядерной программы. А для этого нужно четко понимать источники, рычаги и пределы американского влияния на Северную Корею, Китай, Южную Корею и Японию.
Вторая потенциальная опасность – дестабилизация между Китаем и Тайванем. Нормализация отношений США и Китая, состоявшаяся более тридцати лет назад, была основана на взаимопонимании относительно статуса Тайваня, и это по-прежнему критически важно и для американо-китайских отношений, и для ситуации в Азии в целом. Вашингтону необходимо строить отношения с Пекином и Тайбэем так, чтобы минимизировать риск конфронтации и сохранить взаимовыгодные связи с обеими сторонами.
Наконец, третий источник возможной нестабильности и конфликтов – нарастающие разногласия между США и Китаем в связи с территориальными спорами в Восточно-Китайском и Южно-Китайском морях с участием Пекина. К этому стоит добавить и действия американских военных в окрестностях китайских вод, в том числе операции по разведке и поддержанию свободы мореплавания. В основном споры касаются небольших участков суши и рутинных военных маневров, но за ними стоят более масштабные вопросы – о роли международного права, использовании военной силы, подъеме национализма, балансе сил в Азии и способности Вашингтона защитить своих союзников. Нужно четко понимать, что стоит на кону для всех сторон и что будет способствовать долгосрочной стабильности.
Северная Корея как ядерная держава
Все попытки Южной Кореи, Японии, России, США и Китая уговорить или заставить Пхеньян отказаться от разработки ядерного оружия пока закончились ничем. По некоторым оценкам, в ближайшие годы Северная Корея сможет разработать ядерные боеголовки и надежные баллистические ракеты, способные достичь территории США.
Некоторые сторонники Трампа уверяют, что пришло время задуматься о жестких мерах, способных заставить Пхеньян полностью отказаться от ядерной программы. Например, предлагается настойчиво потребовать от Китая надавить на северокорейское руководство с помощью политических и экономических рычагов. Северная Корея серьезно зависит от поставок продовольствия из Китая и от экспорта угля и другого сырья в Китай. Поэтому, рассуждают эксперты, она прислушается к угрозам со стороны старших товарищей. Более того, считается, что Китай пока что не особенно старается остановить северокорейскую ядерную программу и вообще преуменьшает масштабы своего влияния на Пхеньян. Поэтому Вашингтон должен либо за счет более серьезных стимулов, либо угрозами убедить Пекин остановить ядерную программу Пхеньяна или сменить северокорейский режим.
О каких именно стимулах и угрозах идет речь, не очень ясно. Обсуждается, например, угроза удара по северокорейским ядерным объектам со стороны США: если Пекин не заставит Пхеньян свернуть программу к определенной дате, Америка уничтожит объекты этой программы. Пекин, доказывают эксперты, не заинтересован в войне на Корейском полуострове, поэтому прислушается к просьбам США.
Однако идея использовать силу против Северной Кореи во многом основана на заблуждениях. Во-первых, реальные масштабы влияния Китая на Северную Корею неизвестны; оно явно слабее, чем в прошлом, и продолжает уменьшаться. Сегодня отношения Пекина с режимом Ким Чен Ына напряженные и во многом недружественные. Китайское руководство считает Кима опасным, не заслуживающим особого доверия провокатором. Он казнил главного северокорейского специалиста по связям с Китаем и не раз игнорировал призывы Пекина выполнить резолюции Совета Безопасности ООН. Ким Чен Ын еще не побывал с визитом в Пекине и ни разу не встречался с Си Цзиньпином.
Хотя между двумя странами действует договор об обеспечении безопасности, китайские чиновники не раз намекали, что Пекин не считает себя обязанным помогать Пхеньяну в случае войны на полуострове. В последнее время Пекин соглашается на все более жесткие санкции против Северной Кореи, в том числе на значительные торговые ограничения.
Поэтому весьма вероятно, что китайская попытка надавить на Пхеньян провалится и лишь увеличит враждебность между странами. Пхеньян уже показал, что готов действовать решительно и агрессивно, несмотря на самые серьезные лишения. Теоретически США могли бы убедить Китай в необходимости военного вторжения и свержения северокорейского режима. Но это крайне маловероятно: в Пекине понимают, что это закончится войной и возможным применением ядерного оружия. А если уж войны не избежать, для Пекина лучше, чтобы это бремя понес Вашингтон.
Во-вторых, этот силовой сценарий полностью игнорирует Южную Корею, за которой в этом вопросе должно быть последнее слово. А в отсутствие твердых доказательств намерения Пхеньяна атаковать Южную Корею или США Сеул едва ли на это согласится. Южнокорейское правительство дало понять, что ответит силой на любое нападение, но ни элиты, ни население страны не поддерживают идею первыми напасть на Северную Корею.
Если Вашингтон в своих попытках склонить Китай к давлению на Пхеньян проигнорирует Сеул, вполне вероятно, что Южная Корея откажет США в использовании военных баз на своей территории. Такой шаг резко ухудшит отношения США с Южной Кореей и подорвет потенциал сдерживания Северной Кореи. Пекин это явно понимает и, скорее всего, объединится с Сеулом против американского плана.
В-третьих, атака США на северокорейские ядерные объекты вызовет ответную реакцию. Пхеньян, вероятно, зачислит в инициаторы удара как Вашингтон, так и Сеул и атакует обе страны. Северокорейская армия в состоянии нанести существенный ущерб Южной Корее, особенно Сеулу. Следовательно, США должны будут организовать превентивный удар по северокорейским силам, расположенным недалеко от Сеула. А это означает полномасштабную войну на Корейском полуострове и огромные потери для Южной Кореи.
Исход такой войны сомнений не вызывает, но конфликт может потребовать ввода американских, южнокорейских и китайских войск в Северную Корею для стабилизации ситуации, а это теоретически грозит столкновением Китая и США. Такой сценарий вполне реален, учитывая, насколько велики недоверие, неопределенность и вероятность ошибок с каждой стороны.
Допустим, США примут во внимание вероятность таких катастрофических последствий и вместо угрозы нападения используют другие инструменты, чтобы добиться от Пекина давления на Пхеньян. Но пока трудно представить, что это могут быть за стимулы. Угроза отказаться от политики «одного Китая» применительно к Тайваню лишь усугубит кризис (см. ниже). И наоборот, содействие Китаю в возвращении Тайваня будет противоречить американскому законодательству и будет означать предательство дружественной демократической страны. К тому же тогда уже Тайбэй может возродить свою ядерную программу.
Вашингтон мог бы отказаться от недавнего решения разместить в Южной Корее системы ПРО THAAD, против которого резко возражает Китай. Но это решение и так, возможно, будет пересмотрено новым руководством Южной Кореи после отстранения от власти главного сторонника такого размещения – президента Пак Кын Хе. Ее оппоненты в основном выступают против THAAD. И в любом случае вряд ли Пекин сочтет отказ от THAAD достаточным стимулом, чтобы начинать рискованную игру с Пхеньяном.
Самым привлекательным для Пекина предложением было бы обязательство США добиваться создания единой нейтральной Кореи, которая не будет связана военным альянсом с Вашингтоном. Именно перспектива такого альянса во многом побуждает Китай противостоять смене северокорейского режима. Но подобные переговоры невозможны без одобрения Южной Кореи, которое в нынешних обстоятельствах маловероятно. Предложение будет более привлекательным для Сеула, если оно будет встроено в более общую стратегию по созданию стабильного баланса сил в регионе. Но потребуются многие годы, чтобы в США сложился внутренний консенсус по этому вопросу.
Поэтому в ближайшее время выбор для Вашингтона сводится к двум вариантам: или усиливать санкции против Пхеньяна, или совместно с Китаем, Японией, Южной Кореей и, возможно, Россией предложить Северной Корее пакет стимулов, включая мирное соглашение, дипломатическое признание и ряд экономических мер в обмен на остановку, а потом и свертывание ядерной программы. В прошлом подобные меры уже предлагались, но не в рамках единого, всеобъемлющего и внушающего доверие пакета. Такой подход с гораздо большей вероятностью будет поддержан Южной Кореей и Китаем. Последний давно призывает именно к этому. Если же Пхеньян отклонит такое предложение, Китай уже не сможет возражать против эскалации санкций и фактического бойкота Северной Кореи. В этой ситуации и Сеул, и Пекин будут более открыты к дискуссии о воссоединении Кореи.
Тайваньский вопрос
Безопасность Тайваня и сохранение конструктивных американо-китайских отношений во многом зависят от того, насколько в Пекине и вообще в Азии убеждены, что США действительно исходят из политики «одного Китая». Практически каждый житель Китая считает Тайвань неотъемлемой частью своей страны, а объединение острова с материком – священным делом, которое завершит восстановление Китая после «ста лет унижений» со стороны Японии и Запада (Китай лишился Тайваня в результате войны с Японией 1895 года). Для китайцев политический статус Тайваня не предмет переговоров или компромисса, и любое китайское правительство, которое пойдет на уступки по этому вопросу, будет считаться предателями. Поэтому любые попытки США отказаться от данных ранее гарантий или скорректировать их серьезно ударят по китайско-американским отношениям и даже могут привести к военному столкновению, первой жертвой которого станет Тайвань. Это признавала каждая администрация США начиная с 1979 года, и это понимают в большинстве стран Азии.
Неофициальные контакты с Тайванем можно и нужно укреплять, но попытки отойти от политики «одного Китая» резко противоречат американским интересам. Безусловно, эти интересы изменятся, если Пекин продемонстрирует намерение использовать против Тайваня силу или выдавить США из Азии. Изначально американские гарантии в отношении Тайваня опирались на гарантии, данные самим Пекином: приоритет для Китая – мирное воссоединение на основе конструктивных переговоров. Пекин по-прежнему настаивает на этой позиции, но нельзя сказать, что там категорически исключают применение силы против Тайваня.
Сторонники более жесткой политики считают, что заверения Пекина лишь уловка и, возможно, часть масштабной стратегии, которая обеспечит вытеснение Соединенных Штатов из Азии и военное доминирование Китая в регионе. В таком случае Тайвань должен быть для Вашингтона стратегическим активом в сдерживании китайской экспансии.
Однако принять этот аргумент означает признать, что милитаризированная холодная война США с Китаем неизбежна и необходима. Это поставит крест на 35 годах продуктивных отношений с Пекином, приведет к дестабилизации в Азии и ударит по одной из опор американского благополучия. Оснований для этого недостаточно. Пекин по-прежнему нуждается в мирном окружении для развития экономики и не готов к жесткой эскалации и конфронтации с США. Критика Пекина в адрес тайваньского руководства направлена на то, чтобы не допустить независимости Тайваня, а не облегчить условия для вторжения. Хотя военный потенциал Китая вырос, пока нет подтверждений, что Пекин в состоянии организовать полноценную десантную атаку или блокаду Тайваня. К тому же Китай начал ряд программ экономического, культурного и прочего сотрудничества с Тайванем.
Конечно, ситуация вокруг Тайваня не идеально стабильна. Растущий военный и экономический потенциал Китая в какой-то момент может быть использован для принуждения Тайваня к объединению, если в Пекине сочтут, что прочие возможности исчерпаны. Особенно опасно, если Пекин посчитает поставки вооружений из США единственным фактором, удерживающим Тайвань от политических переговоров об объединении. Попытки Пекина остановить американскую военную помощь могут спровоцировать серьезный кризис. Поэтому некоторые эксперты призывают, наоборот, нарастить продажу вооружений Тайваню и усилить американское военное присутствие в регионе. Но и то и другое малореалистично. Лучше было бы добиться взаимопонимания с Китаем о масштабах военного присутствия и продажах вооружений применительно к Тайваню, чтобы предупредить возможный кризис.
Такое взаимопонимание поможет предотвратить и другую опасность: если Пекин придет к обратному выводу, что Тайвань все сильнее отдаляется от Китая, и решит помешать этому наращиванием давления. И действительно, все больше тайваньцев не отождествляют себя с китайцами и отвергают любое урегулирование по принципу «одна страна – две системы». В таких условиях понимание между США и Китаем по вопросу военного присутствия и поставок оружия, а также гарантии того, что США останутся верны политике «одного Китая», снизят желание Пекина перейти в отношениях с Тайванем от мирного сотрудничества к силовым методам.
Территориальные споры и военное присутствие США
Примерно с 2007–2008 годов Пекин занял более решительную позицию по территориальным спорам в Южно-Китайском и Восточно-Китайском морях. Китай начал резко критиковать действия и претензии других сторон, особенно Японии, Вьетнама и Филиппин, учредил новые органы по управлению спорными территориями, расширил военное и прочее присутствие в спорных зонах. Китайцы все активнее саботируют деятельность оппонентов на спорных территориях и даже за их пределами, начали возводить искусственные острова и объекты двойного назначения в Южно-Китайском море, а также организовали в Восточно-Китайском море опознавательную зону ПВО. Китай резко критикует действия разведки США вдоль своего побережья и в Южно-Китайском море, а также выступает против американских операций по поддержке свободы мореплавания.
США, в свою очередь, выступили с рядом жестких заявлений и предупреждений, усилили морские патрули, учения и другие операции в двух морях, оказывают военную помощь Вьетнаму, Филиппинам и другим оппонентам Китая, а также поддерживают решение арбитража ООН, который признал права Филиппин на основную массу участков суши в их территориальном споре с Китаем. Формально Вашингтон не занимает в этих спорах ничью сторону, но основную тревогу там вызывают, очевидно, действия Пекина. Многие китайцы восприняли это как активную поддержку других претендентов.
В результате китайские и американские корабли и самолеты все чаще проходят в опасной близости друг от друга, что грозит столкновениями и эскалацией. Угроза усугубляется тем, что между сторонами нет никакого серьезного диалога о пределах военного присутствия в спорных зонах, а многие претензии Китая недостаточно конкретны. Поэтому некоторые эксперты (в том числе в команде Трампа) уверены, что Пекин специально устраивает провокации в спорных зонах и стремится к фактическому, а затем и формальному контролю над территорией в пределах так называемой «линии из девяти пунктиров». Некоторые полагают, что это первый шаг к вытеснению США из западной части Тихого океана. Поэтому ряд экспертов называют нынешнюю реакцию США слабой и неадекватной, полагая, что она побуждает Пекин к новым провокациям. Напротив, говорят они, нужно оказывать более активную военную помощь оппонентам Китая и расширить военное присутствие США в АТР.
Но такие предложения выдают непонимание реального характера территориальных споров. Их авторы сильно переоценивают способность Вашингтона нарастить свое присутствие в регионе и готовность американского народа к серьезной конфронтации с Пекином из-за нескольких островков в Тихом океане.
Реальная ситуация в этих территориальных спорах такова: стороны регулярно обмениваются выпадами из-за отсутствия внятных правил игры, взаимных подозрений и националистических порывов. Китай – сильнейшая держава в Южно-Китайском море (где споры в основном касаются южных островов Спратли), и он стремится к более эффективной защите своих претензий на ряд участков суши и моря. Но другие претенденты занимаются практически тем же, просто у них меньше ресурсов, претензии менее масштабны и деятельность их не столь успешна, поэтому она и не привлекает такого внимания.
Впрочем, недавно Китай перешел от пропорциональных ответов на действия оппонентов к попыткам обозначить себя как главного претендента на архипелаг Спратли. Пекин также начал активнее действовать в Восточно-Китайском море, пытаясь обозначить себя как равноправного претендента на спорные с Японией острова Сенкаку/Дяоюйдао. С точки зрения китайских властей, эти действия должны положить конец эскалации и укрепить их переговорные позиции.
Более жесткие действия Китая во многом способствовали росту напряженности в спорных участках океана. Пекин отказывается обозначить точные претензии на обе группы островов и сопутствующие воды и отвергает решение трибунала ООН. Поэтому многие эксперты делают вывод, что Китай агрессивен и стремится к конфронтации. Но это чистые спекуляции, которые не подтверждаются никакими заявлениями китайских властей или документами. Напротив, действия Китая вполне объясняются логикой этих споров, и если посмотреть на них с точки зрения возможных вызовов американским интересам, то Пекин, наоборот, ведет себя довольно осторожно: как правило, не использует военные корабли, обещает воздержаться от милитаризации островов Спратли и не пытается захватить участки суши, занятые другими претендентами. В сущности, он пытается расширить свое влияние в обоих морях, не повышая риска вооруженного столкновения с США.
Разумеется, в дальнейшем по мере роста китайского могущества в регионе эта позиция может измениться. Ряд американских экспертов уверены, что так и будет. Опять-таки это чистые спекуляции, причем спекуляции опасные: если любой шаг Китая интерпретируется в рамках игры с нулевой суммой, то и реакция США должна быть соответствующей. А в итоге все закончится тем, что Пекин и правда займет агрессивную позицию, которую ему сейчас приписывают наблюдатели.
Более того, призывы к наращиванию американского военного присутствия в западной части Тихого океана основаны на неадекватном представлении о масштабах американских и китайских военных расходов. Если не предполагать коллапс китайской экономики и внезапное ускорение американской, Вашингтон не сможет добиться заметного преимущества над военным и экономическим потенциалом, который Китай выстроит в этих водах в ближайшие годы. По прогнозам Фонда Карнеги и других исследователей, скорее стоит ожидать паритета и стратегического равновесия между США и Китаем.
Конечно, США могут заметно увеличить оборонные расходы на азиатском направлении, но это означает либо заметное сокращение других бюджетных статей, либо резкий рост дефицита. Политически оба сценария нереалистичны, поскольку споры вокруг нескольких скал где-то в Азии вряд ли особенно заботят американских избирателей. Более прагматичный подход – воздерживаться от спекуляций, ограничить милитаризацию в регионе, наладить механизмы предотвращения и разрешения кризисов и по возможности добиться внятных правил игры в морских спорах. Для этого нужно выстраивать серьезный дипломатический диалог, а не повышать ставки. Стабилизировать территориальные споры в Южно-Китайском и Восточно-Китайском морях можно только при условии, что Китай, другие участники споров и США придут к взаимопониманию о пределах возможных действий и о необходимых самоограничениях.
Выводы
Попытка разрешить три крупнейшие проблемы азиатской безопасности с помощью тех подходов, которые упоминает Трамп и его окружение, может привести к катастрофическим последствиям, в том числе войне на Корейском полуострове, вооруженному конфликту США с Китаем или полномасштабной американо-китайской холодной войне. Эти предложения проистекают из серьезного непонимания установок и интересов Китая, Южной Кореи, Японии и других заинтересованных сторон. Их реализация – наращивание военного потенциала, отказ от конструктивного сотрудничества с Китаем, громогласные угрозы – ударит по американским интересам в Азии и поставит под угрозу множество жизней. Это явно не соответствует желаниям многих американцев, в том числе и сторонников Трампа, которые хотели бы избежать новых военных авантюр.
Есть куда более эффективная и менее опасная альтернатива – создание стимулов и рычагов для поддержания стабильного баланса сил в западной части Тихого океана, основанного на сдержанности и самоограничении всех сторон. Для этого нужно отказаться от опоры на экономическую и военную мощь, от игр с нулевой суммой и признать реалии формирующегося расклада сил в Азии. Но, учитывая, что администрация Трампа оспаривает и критикует большинство сложившихся экспертных позиций по вопросам внешней политики, вряд ли приведенные выше аргументы сработают. Вероятнее другое: более прагматичный подход к трем проблемам азиатской безопасности сформируется в результате столкновения трамповских идей с реальностью – когда на них отреагируют Китай и другие страны Азии. Такое обучение на собственных ошибках может дорого обойтись США.
Полный английский оригинал текста можно прочитать здесь.