Меркель исходила из того, что самое важное — давать Путину ощущение, что он может добиться чего-то переговорами, но при этом не идти на необратимые уступки по ключевым вопросам.

Даже если война в Украине остановится, отношения Берлина с Москвой не выйдут на прежний уровень. Подавляющее большинство немцев считают Россию угрозой миру, доверие к ней как к партнеру разрушено. Но от частичного восстановления контактов новое правительство ФРГ вряд ли будет отказываться.

Когда Путин называет Украину «искусственным государством», он в значительной степени переносит на нее собственную российскую проблему. Ведь нынешняя территория РФ была выделена советским руководством в отдельное образование по не слишком прозрачным критериям.

Личные симпатии и антипатии Лашета, если они вообще в реальности существуют, неизбежно столкнутся со множеством других факторов, которые и формируют внешнюю политику Германии. В немецкой политике, в том числе и в ХДС, установился консенсус, который вовсе не предполагает радикального сближения с Россией в обозримом будущем

Глава немецкого ХДС Крамп-Карренбауэр, как и другие лидеры старых европейских партий, надеется, что Партия свободы столкнется с институциональным кризисом, который перекинется на ультраправых по всей Европе. Но даже если и так, то справиться с партией будет легче, чем победить идею, на которой она основана

Искать у конфликта ХДС и ХСС исключительно конъюнктурные поводы – значит недооценивать масштаб разногласий между «сестрами». За их противоречиями стоит глубокая ментальная трансформация всего Запада: появление новой убежденности, что развитый западный мир имеет право закрыться от всего остального. Среди причин трансформации – обычная смена поколений, постепенный уход со сцены тех, кто рос с постколониальным комплексом и чувством ответственности за бывшие земли своих империй (а в Германии еще и за две мировые войны)

Роль вечной оппозиции обещает «Альтернативе для Германии» широкие возможности для роста и превращения в полноценную общенациональную партию. Более того, именно в этом качестве правые радикалы нужны сегодняшнему истеблишменту. Не слишком изученная особенность западных политических режимов состоит в том, что порой они легитимизируют себя не благодаря собственным успехам, а через противопоставление худшим альтернативам. Например, «Альтернативе для Германии»

Многомесячный правительственный кризис в Германии повлияет на всю Европу. Лидерство Берлина и лично Ангелы Меркель было основано на том, что наравне с конвейерами немецких заводов одинаково бесперебойно работали и механизмы управления страной. Но выяснилось, что остров стабильности продувается все теми же ветрами и третье место правых радикалов на выборах мешает сформировать правительство

Выступление Николая Десятниченко отразило не только российские, но и немецкие проблемы с памятью о войне. О них часто пишет левая пресса, иронизируя над общепринятым дискурсом: мол, Францию завоевала Германия, Бельгию завоевала Германия, Северную Африку, до Волги дошла Германия, а в 1945-м поражение потерпел нацизм. То есть идентификация страны с армией, пусть даже и завоевательной, но не с политическим режимом. Несмотря на десятилетия «проработки», подобное отношение все еще сохраняется в немецком обществе

Меркель не узурпировала власть, она, наоборот, пыталась раздать всем сестрам по серьгам и максимально удовлетворить чаяния всех желающих. До какого-то момента это может работать, но дальше ведет только к атомизации и в конечном счете к распаду политической системы, потому что осознание собственных интересов появляется слишком у многих. А чем больше интересов, тем больше конфликтов