Вот уже несколько лет, как Россия совместно с Ираном ставит себе задачу выдавить США из Сирии, а в идеале — и со всего Ближнего Востока. Однако российское вторжение в Украину и вызванное им сближение Москвы с Тегераном приводят скорее к обратному эффекту: присутствие США в регионе, наоборот, растет.
Более того, в случае с Сирией у Вашингтона наконец появляется ясное обоснование для продолжения своей кампании там. Чем сильнее Россия увязнет на Ближнем Востоке, тем сложнее ей будет в Украине.
К российско-американской конфронтации добавляется обострение ситуации в самой Сирии и проблемы с интеграцией оставшихся частей «Вагнера» в состав Вооруженных сил РФ. Растущие сложности превращают арабскую страну в головную боль для Москвы и перечеркивают надежды на то, что Сирия не будет отвлекать российское руководство от войны с Украиной.
Ирано-российский фронт
С весны нынешнего года Россия активизировалась в воздухе Сирии. Помимо ударов по боевикам, действия авиации направлены против находящихся на территории Арабской Республики сил США. Российские самолеты и беспилотники пролетают над американскими объектами, вопреки договоренностям двух сторон о разграничении зон активности. Военные США неоднократно сообщали об опасных маневрах, которые летчики ВВС РФ совершали в отношении американских беспилотников и истребителей. Впрочем, российские военные утверждают, что протоколы деконфликтации нарушают американцы и это становится причиной авиационных инцидентов.
Сдерживание США входило в задачи российских войск в Сирии и раньше, но акцент делался на российский флот. Сегодня Москва вынуждена сделать ставку на авиацию, поскольку в Средиземном море почти не осталось российских кораблей. Ротация сил ВМФ стала большой проблемой после начала войны, когда Турция закрыла средиземноморские проливы для военных судов. В результате самый близкий Черноморский флот оказался отрезан от Сирии. Компенсировать ослабление оперативного соединения ВМФ РФ в Средиземном море получается только за счет авиации.
Рост количества инцидентов между самолетами России и США совпал со всплеском столкновений между американцами и проиранскими формированиями в Сирии. Судя по утечкам разведданных в СМИ, речь идет о координации действий Тегерана и Москвы, которые единым фронтом стремятся вытеснить Вашингтон из региона. В рамках этой стратегии проиранские силы запускают ракеты по американским объектам, а российская авиация давит на США в воздухе.
Москва видит в Вашингтоне стратегического противника почти в любой точке мира. Тем более — в Сирии, где американцы остаются реальной силой, проводя собственную политику. Кроме того, США не только сами находятся в арабской стране, но и обзавелись там местными союзниками: курдами на севере страны и племенными арабскими структурами на востоке.
Конечно, Турция тоже ведет в Сирии свою игру, но с ней налажен диалог в рамках астанинского формата. К тому же Анкара сочувственно смотрит на антиамериканские усилия Москвы и Тегерана, потому что считает поддерживаемых США сирийских курдов угрозой и террористами.
Фактически действия Москвы становятся прямым продолжением стратегии Тегерана, который в последние годы пытался наращивать давление, чтобы вынудить американцев уйти. Излюбленная иранская тактика — удары переносными ракетными комплексами по американским объектам в Ираке и Сирии, которые осуществляют иранские прокси. Эти атаки скорее должны напугать, чем нанести ущерб.
Обычно выпущенные ракеты намеренно летят мимо цели и взрываются где-то поблизости. Однако бывают и точные запуски, в результате которых гибнет или получает ранения персонал военных баз. К слову, именно после такого обстрела в 2020 году президент США Дональд Трамп приказал уничтожить иранского генерала Касема Сулеймани.
Реакция США
Проблема в том, что усилия России и Ирана по выдавливанию США с Ближнего Востока приводят к ровно противоположным результатам. Американское военное присутствие в регионе только растет.
В июле США отправили в Персидский залив в дополнение к имеющимся силам эсминец USS Thomas Hudner с истребителями F-35 и F-16. А всего через несколько дней после этого добавили еще два корабля с морским десантом под предлогом защиты гражданских кораблей от иранских атак. В результате число американских военных в заливе достигло максимума за последние годы.
Непосредственно в Сирию для противостояния «непрофессиональному поведению» российских летчиков были направлены дополнительные истребители пятого поколения F-22 Raptor. При этом в сирийских облетах также участвуют упомянутые выше истребители F-35, базирующиеся в Персидском заливе. Американские военные утверждают, что дополнительные самолеты помогают сдерживать давление со стороны ВВС РФ.
Действия США не ограничиваются переброской новых подразделений. В конце лета американцы попытались объединить союзные силы в Сирии в единую коалицию. Речь идет об интеграции арабских племенных структур вокруг американской базы в Ат-Танфе и Сирийских демократических сил (SDF), костяк которых составляют курдские подразделения.
Судя по начавшимся в последние недели столкновениям между проамериканскими группировками, создание единого фронта под эгидой США пока пробуксовывает. Однако сам факт американских усилий на этом направлении говорит о том, что Вашингтон не намерен уступать российско-иранскому давлению в Сирии. Тем более что наличие дополнительного очага напряженности в виде Сирии отвлекает Москву от Украины.
Парадоксальным образом российское вторжение в Украину дало американским военным ясное обоснование для сохранения их присутствия в Сирии. Целесообразность сирийской кампании не раз ставилась в США под сомнение, а Трамп в свое время вообще был в шаге от того, чтобы вывести оттуда войска. Но теперь все встает на свои места. Американское командование не скрывает, что наращивает присутствие в Сирии для сдерживания России. 14 июля было заявлено, что истребители F-22 переброшены в регион «на фоне все более небезопасного и непрофессионального поведения российских самолетов в регионе».
Пусть в глазах американского избирателя «Исламское государство» разгромлено (что не совсем верно), но теперь есть противостояние с Россией — чем глубже она увязнет в Сирии, тем сложнее ей будет в Украине. Сама Москва дает поводы для этого, постоянно опасно маневрируя рядом с американскими самолетами.
Конечно, ни США, ни Россия не стремятся к прямому столкновению в Сирии, но события развиваются так, что напряжение там постоянно нарастает, а количество опасных маневров — увеличивается.
Неспокойная точка
Первоначальное стремление России сохранить Сирию как спокойную зону российского присутствия, которая не требует много денег и не отвлекает от украинских фронтов, сталкивается со все большими сложностями. Отчасти виновата в этом сама Москва, чья тактика создает опасные инциденты с США.
Однако есть и другие проблемы, не связанные напрямую с Россией. Правительство Башара Асада вернуло себе контроль над большей частью Сирии, но пока не сумело наладить на этих территориях нормальную жизнь. Голод и коррупция стали неотъемлемыми частями местного социально-экономического ландшафта.
В результате к концу лета сразу в нескольких подвластных Дамаску районах вспыхнули крупнейшие за последние годы протесты, сопровождавшиеся порой масштабными столкновениями. Ситуация стала настолько серьезной, что власти частично потеряли контроль над провинцией Сувейда.
То есть речи о том, что ситуация в Сирии успокоилась и Дамаск чувствует себя уверенно, пока не идет. Нестабильность скорее нарастает, а решений для экономических проблем нет. Вплоть до того, что в 2023 году в стране опять активизировались оставшиеся группы «Исламского государства», которые стремятся воспользоваться новым всплеском недовольства.
Все это приходится на момент, когда России нужно разобраться, что делать с наследием «Вагнера». Поначалу казалось, что как раз в Сирии заместить ЧВК Евгения Пригожина будет проще, чем в других точках, — ведь в отличие от стран Африки занять место «Вагнера» могут и так официально присутствующие в стране российские войска. Кроме того, в Сирии работают другие российские ЧВК, включая подчиненный Минобороны «Редут».
Однако первые попытки провести такое замещение поставили формирования Минобороны и отряды «Вагнера» на грань прямого вооруженного столкновения. Иными словами, процесс идет непросто, и даже при идеальном раскладе эта смена не может пройти без ослабления российского влияния.
«Вагнер» делал в Сирии ту работу, с которой Минобороны справляется плохо: осваивал месторождения, налаживал связи с местными группировками, закреплялся в новых районах, проводил гражданскую разведку. Российская армия не может по щелчку превратиться в эффективную силу для решениях таких задач. Не говоря уже о том, что «Вагнер» — это сложная структура с собственными военными, экономическим блоком и политконсультантами. Многие элементы этой модели просто некуда приткнуть при переходе под контроль Минобороны.
Результаты этих сложностей уже видны в попытках проиранских формирований занять те зоны, где раньше доминировал «Вагнер». Особенно привлекательно выглядит задача перехватить контроль над нефтяными месторождениями.
Положение России в Сирии по-прежнему далеко не критическое, но определенных сложностей ей не избежать. Арабская Республика не только не стала безопасным плацдармом для российских войск, но все больше генерирует кризисы, пусть пока локальные.
Москве не удается изолировать сирийский конфликт, сам по себе сложный и проблемный, от остального внешнеполитического и военного контекста. Война в Украине усложняет ротацию вооруженных сил, обостряет противостояние с США, а кризис вокруг «Вагнера» приводит к внутренним конфликтам, ослабляя российские позиции в регионе.
