Грузия — без пяти минут кандидат на вступление в ЕС. В ноябре Еврокомиссия рекомендовала предоставить Тбилиси долгожданный статус, а 14-15 декабря решение, как ожидается, будет утверждено на саммите ЕС. Впрочем, до начала переговоров о вступлении еще далеко — сначала Тбилиси придется выполнить девять условий Еврокомиссии. И тут не обойдется без проблем, так как в правящей партии «Грузинская мечта» прекрасно осознают: реформы, на проведении которых настаивает ЕС, могут подорвать их позиции во власти. Немаловажен и российский фактор: продолжить сближение с Брюсселем, при этом не спровоцировав Москву на жесткий ответ, — непростая задача.
Статус кандидата — это еще не гарантия вступления в ЕС. Но предоставление его Грузии в любом случае повлечет за собой ряд позитивных последствий. Во-первых, снизит внутриполитическое напряжение в стране. А во-вторых, улучшит отношения Тбилиси с Брюсселем, в которых в последнее хватает проблем из-за недостаточно активного выполнения Грузией рекомендаций ЕС.
Кандидатский статус важен также для хода парламентских выборов, запланированных на 2024 год. У оппозиции во главе с Единым национальным движением сейчас нет ни необходимых финансовых ресурсов, ни внятной повестки, ни харизматичных лидеров. Правящая «Грузинская мечта» пользуется большей популярностью, но и она не вызывает особого энтузиазма у большинства избирателей.
Статус кандидата этих проблем не решит, но в любом случае поможет смягчить поляризацию в грузинском обществе и сыграет на руку «Грузинской мечте». Но он также накладывает на правящую партию немало новых ограничений. Властям придется гораздо серьезнее относиться к требованиям Брюсселя и к растущим ожиданиям грузинских избирателей, особенно в области демократизации и экономических реформ.
Один из самых непростых вопросов — реформа судебной системы. Последняя остается под сильным политическим давлением с самого обретения Грузией независимости. Критики властей утверждают: выполнение едва ли не основного условия Брюсселя — то есть создание по-настоящему независимой судебной системы — подорвет позиции «Грузинской мечты».
Столь же важное требование — более плотная координация с ЕС курса Грузии в сфере внешней политики и безопасности. Конечно, Тбилиси и так известен тем, что традиционно придерживается прозападного курса. А предоставление стране официального статуса кандидата в ЕС снимет хотя бы часть обвинений в пророссийской ориентации нынешнего правительства.
В то же время не следует ожидать, что Грузия теперь полностью откажется от многовекторной внешней политики, которой придерживалась в последние годы, укрепляя экономические связи с соперниками ЕС — прежде всего с Китаем. Показательными в этом смысле станут итоги тендера на строительство глубоководного морского порта в Анаклии. Грузия стремится стать евразийским транзитным узлом, и этот порт для нее — важнейший инфраструктурный проект. В тендере участвуют и китайские, и западные компании. Решение властей о том, кого выбрать, будет говорить о многом.
Хотя понятно, что главное препятствие на пути Грузии в ЕС — это отношения не с Китаем, а с Россией. С самого начала полномасштабного российского вторжения в Украину в феврале 2022 года Тбилиси приходится лавировать: с одной стороны, Грузия выступила в поддержку Киева, с другой — выстраивала связи с Москвой, несмотря на международное осуждение ее агрессии.
Такой подход не раз вызывал трения в отношениях Тбилиси с западными партнерами, но укреплению связей с РФ это не мешало. Как не мешали и другие важные факторы: продолжающаяся оккупация 20% грузинской территории, планы создания российской военно-морской базы в Абхазии, похищения и убийства грузинских граждан (например, 6 ноября российские военные убили грузина, который хотел посетить церковь на территории оккупированной Южной Осетии).
Смогут ли власти Грузии найти баланс между интеграцией в ЕС и сохранением отношений с Россией — большой вопрос. Сколько бы Москва ни преуменьшала значимость расширения ЕС у своих границ, при этом жестко критикуя расширение НАТО, факт остается фактом: на Украину в 2014 году она напала потому, что Киев собирался заключить соглашение об ассоциации с Евросоюзом. Иными словами, расширение ЕС Москву беспокоит не меньше экспансии НАТО. Грузия неслучайно фигурировала в печально известном российском ультиматуме Западу в конце 2021 года, где среди прочего Кремль требовал отказа Тбилиси от прозападного курса.
В теории Россия могла бы попытаться подчинить и Грузию военным путем. Но российская армия сейчас увязла в Украине, а экономика и так находится не в лучшем виде из-за западных санкций. Открытие второго фронта на Южном Кавказе лишь усилило бы изоляцию Москвы и, вероятно, понизило бы шансы на успех в Украине.
Более реалистичной стратегией РФ могло бы стать санкционное давление на грузинскую экономику. Но и это вряд ли заставило бы Тбилиси пойти на изменение внешнеполитического курса. Да, по итогам первого полугодия 2023 года доля РФ в грузинской внешней торговле выросла до 12,4% — самый высокий показатель за последние 16 лет. Но это все равно намного меньше, чем у Евросоюза, на который приходится 20,5% внешнеторгового оборота Грузии.
Какую бы линию ни выбрала Россия, предоставление Грузии статуса кандидата изменит баланс сил на Южном Кавказе. И это, судя по всему, только начало. ЕС намерен наращивать взаимодействие с регионом, имеющим большое геополитическое значение. Речь и о диверсификации поставок энергоносителей (свидетельство тому — расширенное соглашение по газу, подписанное с Азербайджаном в 2022 году), и о выстраивании новых торговых путей (вроде расширяющегося «Срединного коридора» из Китая в Европу), и об обеспечении безопасности в регионе Черного моря. При этом Грузия могла бы стать примером для соседних стран. Особенно для Армении, где все больше разочаровываются в России из-за ее небрежного отношения к своим обязательствам в области безопасности.
Все большая активность Евросоюза на Южном Кавказе — это часть более широкого тренда на снижение российского влияния в регионе. Признаки утраты Москвой прежних позиций были заметны еще до 2022 года. Война в Украине эти процессы заметно ускорила. Яркая иллюстрация нового, куда менее надежного положения России — захват Азербайджаном Нагорного Карабаха. Геополитическая конкуренция на Южном Кавказе нарастает, и Москва теперь выступает в ней не в главной роли, а лишь как одна из крупных держав, борющихся за влияние.
