Если Украина с победой Зеленского объединилась и преодолела электоральный раскол, то в России по ее поводу до сих пор нет единого мнения. В Кремле осторожничают и даже не поздравляют нового президента с победой, а оппозиция не может договориться между собой, что ей нравится меньше, – жесткая политика Порошенко или популизм Зеленского. Но кто точно может сегодня в России праздновать победу актера из сериала «Слуга народа», – это министр культуры Владимир Мединский. Казус Зеленского доказывает эффективность его собственной политики.
Проекты вроде фильмов «Крым» и «28 панфиловцев», запрет фильма «Смерть Сталина» и проблемы фильмов «Праздник» и «Братство» – все это складывается в понятную общую картину, где культура – в первую очередь важный инструмент политической борьбы, который необходимо контролировать. Мысль, что некий олигарх может показать народу сериал и таким образом продвинуть своего кандидата в президенты, идеально вписывается в такое видение. Проблема в том, что при всей кажущейся правоте идея эта ошибочна и чревата для российской культуры разрушительными последствиями.
«Слуга» по-русски
Массовая культура реагирует на спрос: если зрителю и избирателю (который, кстати, один и тот же человек) нужна будет сказка про всероссийскую победу народного кандидата, он ее так или иначе найдет. Отечественному зрителю она и без усилий Минкульта пока не нужна, что доказал пример единственной серии политического сериала «Завтра», снятой по заказу телеканала «Дождь» сразу после протестов 2011–2012 годов.
Кадр из сериала «Завтра». 2015. Источник: Телеканал «Дождь»Там по сюжету лидер оппозиции (имени его не называют, в кадре он не появляется, но можно догадаться, что это условный Алексей Навальный) побеждает на выборах 2018 года – неожиданно как для действующей власти, так и для самого себя. Правительство разбегается в панике, опасаясь люстраций, новая команда входит в пустой Кремль; единственный поддержавший нового президента на выборах губернатор тут же уходит в оппозицию, чтобы набрать веса к выборам-2024. За всем бардаком в сериале оставалось достаточно места оптимизму, но, по слухам, один из инвесторов, увидев пилотную серию, тут же от проекта отказался – он рассчитывал именно на тот уровень фантастики, какого позже достигли украинцы в «Слуге народа».
Можно ли предположить, что «Завтра», будь он чуть сказочнее и проживи хотя бы сезон, смог дать в России такой же эффект, как «Слуга народа» на Украине? Тут очевиден ответ – нет. «Завтра» получился именно таким, какими были и сами протесты: слишком интеллигентным, слишком креативно-классовым, и, следовательно, массовому как зрителю, так и избирателю ненужным. Когда в 2015-м авторы проекта попробовали собрать необходимую для съемок полного сезона сумму краудфандингом, они не набрали даже десяти процентов.
От Бартлета до Голобородько
И у «Завтра», и у «Слуги народа» при этом один корень – это популярность политических сериалов по всему миру, которая растет уже лет двадцать. Точкой отсчета новой эры можно назначить 1999 год, когда на американские телеэкраны вышел сериал «Западное крыло», о жизни и работе администрации президента США.
Кадр из сериала «Западное крыло». 1999–2006. Источник: NBCСериал был насквозь пропитан идеализмом его создателя Аарона Соркина: у героев практически отсутствовали корыстные интересы, каждый боролся за идею великой Америки и справедливость. А над всем стоял мудрый президент Джозайя Бартлет в исполнении актера Мартина Шина, который расставлял все по местам – как правило, в формате длинного прочувствованного монолога.
Фигура Бартлета получилась настолько эффектной, что по опросу, проведенному The New York Times в 2000 году, 75% американцев готовы были проголосовать за Бартлета, будь он реальным кандидатом, – всего два процента разницы с результатом Зеленского.
Но и без этого влияние «Западного крыла» на американскую политику оказалось колоссальным. Его значимость в 2012 году зафиксировало издание Vanity Fair, поговорив уже с реальными политиками, которые называли «Западное крыло» главной причиной своего карьерного выбора.
Похожая ситуация сложилась в Дании с сериалом «Правительство» (Borgen). Его главная героиня Биргитте Нюборг, лидер объединенного левого блока, неожиданно победившего на парламентских выборах, неотличима от Хелле Торнинг-Шмитт, лидера Красной коалиции левых партий, победившей на датских выборах 2011 года.
Правда, сериал начал выходить на год раньше. Тут, с одной стороны, сработало хорошее чутье создателя шоу Адама Прайса, а с другой – сам сериал повлиял на реальную политику в Дании. Обзоры новых серий исправно выходили во всех политических газетах страны, а в 2013 году даже получилось так, что новый закон о проституции обсуждали одновременно и в сериале, и в реальном парламенте, что вызвало немалую путаницу.
Тем не менее делать по «Слуге народа», «Западному крылу» и «Правительству» вывод о превращении драматического телевидения в инструмент политического влияния – классическая ошибка выжившего. На каждый сериал или фильм, которые сбылись, найдется десяток, у которых не получилось или получилось совсем не так, как задумывали авторы.
В Великобритании местным аналогом «Западного крыла» стал сериал Армандо Ианнуччи «Гуща событий». Снятый под конец срока Тони Блэра, он критиковал и высмеивал политику британского премьера. Политики в сериале оказались не столько демонические, сколько потешные. Да и в целом вся работа в правительстве там больше похожа на цирк. Ианнуччи задумывал сериал как своего рода антидот «Западному крылу»: да, можно быть идеалистом, но реальная работа в правительстве быстро выбьет из человека эту дурь, потому что вокруг царит полный хаос, почти все политики – большие капризные дети, и остается только делать вид, что у тебя все под контролем.
Эффект от британского сериала получился несколько иным: зрителям скорее понравились его гротескные персонажи, а реальные политики увидели не столько сатиру на себя, сколько оправдание собственных огрехов. Как рассказывал сам Ианнуччи, когда он услышал, что политики цитируют его сериал, он понял, что лавочку пора прикрывать. Можно сказать, что в попытке обличить карикатурную сущность политики Ианнуччи только приоткрыл окно Овертона и сделал таких политиков, как демагог Трамп, реальнее.
Еще один пример неправильно сбывшегося предсказания – американский ремейк британского «Карточного домика». В обоих версиях (британская вышла в 1990-м, американская началась в 2013-м) это история про политика, у которого нет идеалов и который стремится лишь к власти как таковой. В американском ремейке начиная с третьего сезона к этой идее добавили еще такой вопрос: возможен ли в США такой же президент, как Владимир Путин?
Вымышленный политик Фрэнк Андервуд в американской версии часто соотносится с мифами о Путине: дослужившись до премьера, он приходит к власти после самоотвода президента (речь «Я ухожу» тоже имеется), а рейтинг свой поддерживает, накручивая ощущения внутренней и внешней угрозы. Есть в сериале и местные Сечины и Миллеры – он в целом оказался довольно умелой фантазией на тему переноса российской модели в США. Забавно при этом, что фантазию эту не очень оценили на родине, зато его полюбил российский истеблишмент, посчитав доказательством, что в США все то же самое, что и у нас.
Все это говорит о том, что успех «Слуги народа» возник не на пустом месте, но дело тут совсем не в том, чтобы эффективно менять режимы с помощью кино и сериалов. Скорее связка культуры и политики становится все сильнее, но одно без другого по-прежнему не может работать.
И новости, и сериалы идут на одних и тех же экранах. Но дело не в том, что фантазии сценаристов могут влиять на новости, а в том, что зритель у них тоже один и тот же. И именно зритель своим спросом продвигает идеи, будь они в форме сериалов или предвыборных программ. Так рушится версия, что «Слуга народа» с самого начала исключительно политический проект Коломойского по выдвижению своего кандидата. Без соответствующего общественного запроса образ президента Голобородько еще мог бы существовать, но вот его популярность – вряд ли.
Российский опыт
В России дела у политических сериалов пока идут не так успешно. Помимо провала оппозиционного «Завтра», прокремлевская попытка соорудить политический триллер на российском телевидении получилась ненамного удачнее. Речь о «Спящих», вышедших на Первом канале в 2017 году.
Снятый по сценарию автора бестселлера «Духлесс» Сергея Минаева, сериал в гротескной форме материализовал самые дикие страхи российской пропаганды: что ЦРУ рассадили спящих агентов по всему миру и активируют их в 2013 году, чтобы устроить в России цветную революцию. Среди спящих агентов и люди за рубежом, и множество национал-предателей внутри России. Первым делом они взрывают оппозиционного борца с коррупцией, очень похожего на Алексея Навального, чтобы подставить таким образом Кремль.
Кадр из сериала «Спящие». 2017–2018. Источник: Первый каналУ «Спящих» был неплохой рейтинг на старте, но он быстро упал – сериал беспощадно топил зрителя в десятках сюжетных линий, персонажей и деталей. У оппозиционно настроенной части публики «Спящие» вызвали возмущение, продюсеры даже стали говорить о травле авторов проекта, а режиссер сериала Юрий Быков, автор умеренно оппозиционных фильмов «Дурак» и «Майор», через неделю после премьеры и вовсе публично покаялся. Впрочем, как заметил обозреватель «Медузы», «обижаться на [сериал] так же странно, как, например, возражать против показа карикатурной “Смерти Сталина” в России». «Спящие» – это не только паноптикум страхов охранителей, но и идеальный пример того, что зритель в России редко является заказчиком произведения.
Попытку выйти на этого зрителя – в меру массового, в меру патриотичного, но не слишком лояльного нынешней власти, – предпринял канал ТНТ. Сначала очень аккуратно: в вышедшем в 2014 году сериале «Физрук» чувствовалась совсем непривычная для российского телевидения свобода. Там, например, впервые на российском ТВ был нарушен негласный запрет произносить имя Навального. «Все телефоны слушают, но ты просто не говори слова-маячки: Навальный, Ичкерия, обнал», – говорит один из героев. Среди персонажей есть также пародия на Медведева: молодой директор школы, который всегда ходит в обнимку с айпэдом; во втором сезоне он меняется местами с более опытной завучем.
Когда в «Физруке» прозвучало слово «Навальный», мир не рухнул, поэтому на ТНТ осмелели и в 2018 году на своей онлайн-площадке выпустили сериал «Домашний арест». Актер Павел Деревянко играет в нем коррумпированного мэра вымышленного областного города Синеозерска (снят в Ярославле) Аркадия Аникеева, который попадается на взятке и оказывается под домашним арестом по адресу прописки – в коммуналке, где он вырос. Там до сих пор живет его враг детства Иван Самсонов – честный неудачник из простого народа. Аникеев придумывает план по возвращению свободы и власти: помогает Самсонову выиграть выборы в образе народного кандидата в мэры.
Кадр из сериала «Домашний арест». 2018. Источник: ТНТ«Домашнему аресту» досталось с обеих сторон: обозревательница «Новой газеты» критиковала сериал за слишком благостный образ силовиков, а губернатор Ярославской области Дмитрий Миронов обратил внимание на сходство между событиями в сериале и событиями в регионе и попросил разобраться, не очерняют ли там его, случаем. Не правы были оба: если досмотреть до финала, то силовики оказываются чем-то вроде демонической силы, а соотношений с реальными событиями не будет вовсе.
В то же время сериал стал отчасти пророческим: избирательная кампания «кандидата от народа» Павла Грудинина в реальной жизни прошла уже после съемок, а протестное голосование на местных выборах случилось параллельно с выходом серий со схожим сюжетом.
Из всех попыток найти «глубинный народ» и поговорить с ним, предпринятых за последние годы, «Домашний арест» оказался, пожалуй, самым удачным. Если «Слуга народа» очертил путь, какой хотели бы для своей страны украинцы, то «Домашний арест» стал таким эхом России: там можно найти объяснение и упомянутому протестному голосованию, и общему отношению к коррупции (можно, только осторожно) и непотизму (можно, если человек хороший).
Как и «Слуга народа», «Домашний арест» в первую очередь за примирение: коррупционера с оппозиционеркой, чиновника с рабочим; каждый персонаж там находит себе максимально непохожую пару. Разве что тем самым силовикам места в этом уравнении не нашли, им отводится роль бога из машины, – бога, которого можно только бояться, и это не то чтобы хорошо. К похожим идеям приходят и вышедшие в том же году на ТНТ «Год культуры» и «Обычная женщина» (ТВ-3) – вроде совсем не политические, но все равно касающиеся темы силовиков.
После Зеленского
«Слуга народа» и его последствия – великолепный подарок всем тем в России, кто видит в кино прежде всего политическую пропаганду. Теперь можно представить, как какие-нибудь опальные олигархи или ЦРУ спонсируют фильм про президента Навального, показывают в несуверенном интернете – и подрывают государственные устои. А значит, нужно активнее такому препятствовать и больше снимать фильмы про танки и сериалы про иностранных спящих агентов.
Худшее, что теперь может случиться с российской культурой, – это резкое усиление цензуры и прочего государственного вмешательства в кино и сериалы из-за того, что российские власти испугаются повторения казуса Зеленского. Ситуация во многом напоминает положение дел с молодыми музыкантами, только если рэперов сложно остановить, то киношники куда более зависимы от прокатных удостоверений и государственных бюджетов – тут действия Минкульта могут быть намного более разрушительными.
Переход к культурной политике, единственная задача которой – вести народ в нужном направлении, обернется катастрофическими потерями для российской культуры. Мы не просто лишимся каких-то слишком свободных, с точки зрения охранителей, произведений искусства, мы потеряем возможность слышать запросы от народа и вести с ним диалог. В мире, где сценарист и политик бьются за одну и ту же аудиторию на одних и тех же площадках, сценарист как раз для того и нужен, чтобы тестировать идеи для политиков, чтобы искать те, которые найдут больше отклика в рейтингах показов. И если ограничить одних, то и другие в перспективе будут обречены.