Долгие годы Договор о ликвидации ракет средней и меньшей дальности (ДРСМД) обеспечивал безопасность Китая. Пекин удачно использовал взаимные ограничения России и США, чтобы минимизировать военную угрозу для себя.
Однако начавшееся при президенте Дональде Трампе открытое противостояние Вашингтона с Пекином все изменило. США потребовалось избавиться от ограничений, сдерживающих их военные возможности, что привело к прекращению действия ДРСМД. Для Пекина переход Вашингтона к сдерживанию Китая не стал неожиданностью, но военное измерение этого сдерживания заставляет принимать ответные меры.
Пока два тигра дерутся в долине
Впервые Китай столкнулся с ракетами средней дальности в обстановке, заметно отличавшейся от сегодняшней. В конце 1970-х – начале 1980-х годов КНР находилась в квазисоюзе с Западом, а ее вероятным противником был СССР. Поэтому развернутые в Азии советские ракетные комплексы средней дальности наземного базирования РСД-10 «Пионер» сильно беспокоили Пекин.
Аналогичных американских комплексов в то время там не было, и высокая скорость и дальность советских ракет ставила под угрозу ограниченный и технически несовершенный ядерный арсенал Китая. Во время советско-американских переговоров по ракетам средней дальности Пекин активно выступал против сохранения РСД-10 в азиатской части Советского Союза, о чем информировал Вашингтон.
После потепления отношений с СССР, а затем и его распада ДРСМД продолжил играть важную роль в безопасности Китая – Договор не позволял США разместить ракеты средней дальности сухопутного базирования в Азии. Пока ДРСМД ограничивал действия Вашингтона, Пекин мог поддерживать гарантированное ядерное сдерживание с помощью сравнительно небольшого количества межконтинентальных баллистических ракет (МБР).
При этом Китай наращивал свой арсенал ракет средней дальности (преимущественно в неядерном оснащении), баллистических и крылатых, позволяющих атаковать как наземные, так и надводные цели в регионе. Пекин не публикует данных о своем ядерном арсенале, но исследовательские организации и государственные органы разных стран сходятся в том, что у Китая есть несколько сотен ядерных зарядов, из которых около сотни могут быть доставлены до территории США ракетами наземного и морского базирования.
Неудивительно, что реакция китайцев на выход США из ДРСМД в 2019 году была резко отрицательной. Пекин обвинял Вашингтон в «игнорировании своих международных обязательств» и «политике односторонних действий», а вероятное развертывание американских ракет в Азии называл «провоцирующим, дестабилизирующим действием».
Евроракеты наоборот
Может показаться, что для Китая выход США из ДРСМД и возможное развертывание американских ракет наземного базирования в Азии могут привести к чему-то похожему на «евроракетный кризис» начала 1980-х годов в Европе. Однако, несмотря на некоторое внешнее сходство, сегодняшняя ситуация во многих отношениях выглядит полной противоположностью событий почти сорокалетней давности.
В отличие от начала 1980-х годов сегодня размещение американских ракет средней дальности станет не точечным ответом на конкретные действия другой стороны, а реакцией на постепенное изменение общего военного баланса в регионе в пользу Китая. По этой причине сегодня будет невозможно (или, по крайней мере, очень трудно) повторить «двойное решение» 1980-х годов, когда развертывание американских ракет в Европе шло параллельно с переговорами с СССР.
Общий рост военных возможностей Китая сложно обратить вспять, а включить Пекин в дипломатические переговоры еще сложнее. Более того, о реальных планах вести подобные переговоры со стороны Белого дома ничего не известно. Когда американцы официально предлагали Китаю присоединиться к ДРСМД, к такому предложению сложно было относиться серьезно, так как Пекину пришлось бы уничтожить около 90% своего ракетного арсенала.
Если в начале 1980-х годов решение США развернуть ракеты в Европе было во многом инициировано европейскими странами НАТО, то сегодня азиатские союзники Вашингтона не только не предлагают размещать американские ракеты на своей территории, но и возражают против этого. Экспертные оценки показывают, что существующие и перспективные американские системы средней дальности наземного базирования должны располагаться не дальше Японии или Южной Кореи, чтобы оказывать стратегическое влияние в конфликте с Китаем.
Однако две эти страны вряд ли будут рады американским ракетам. У Сеула уже есть горький опыт с размещением американских систем THAAD, на которые Китай ответил экономическими ограничениями против Южной Кореи. Недовольство японского общества американскими войсками на своей территории тоже хорошо известно. Все это в сочетании с отсутствием у США ясной стратегии в отношении Китая заставляет американских союзников воспринимать возможное размещение как заметную эскалацию и относиться к нему с опаской. Хотя министр обороны США Марк Эспер заявлял в августе, что предпочел бы начать размещение американских ракет в Азии в ближайшие месяцы, в реальности на это могут уйти годы.
Помимо всего прочего, у Вашингтона по-прежнему нет необходимых ракет наземного базирования. Испытание в августе крылатой ракеты «Томагавк» с мобильной установки выглядело политическим жестом, а не демонстрацией действующей системы. Первые испытания неназванной баллистической ракеты средней дальности были запланированы на ноябрь этого года, но пока о них ничего не известно.
Не стоит забывать, что в свое время НАТО потребовалось четыре года от «двойного решения» 1979 года до размещения первых ракет «Першинг-2» в Западной Германии.
Первое китайское предупреждение
Пекин воспринимает выход США из ДРСМД и возможное размещение ракет наземного базирования в Азии как часть общей кампании Вашингтона по сдерживанию Китая. Одной из первых реакций на заявление Трампа о выходе из ДРСМД, которую я услышал от китайских экспертов, было: США настолько нацелены на противостояние с Китаем, что готовы выйти из ключевого договора с Россией о международной безопасности.
Пекин также должен исходить из того, что у США и так есть заметный перевес в ядерных силах и средствах, которые можно использовать для обезоруживающего удара. Руководство КНР учитывало это при разработке стратегии использования своего наиболее ценного оружия – ядерных сил, и ограничилось минимальным необходимым для ответного удара арсеналом.
Сейчас США и так располагают в регионе крылатыми ракетами воздушного и морского базирования. Так что если к ним добавятся ракеты наземного базирования, то это будет скорее количественным, чем качественным изменением. Тем более что размещенные в Южной Корее и Японии американские системы окажутся под прицелом тех самых тысяч китайских ракет, которые США планируют сдерживать.
В то же время Китай давно озабочен нарастающим глобальным противостоянием с США и уже реагировал на меняющуюся стратегическую обстановку. Пекин наблюдает за прогрессом американской стороны в повышении точности вооружений, сборе информации и развитии их глобальной системы ПРО. На китайскую стратегию модернизации ядерных сил также наложила отпечаток сохраняющаяся неопределенность вокруг того, признает ли Вашингтон взаимную ядерную уязвимость с Пекином, и курс на ограничение ущерба в случае ядерного конфликта в Обзоре ядерной политики США 2018 года.
Пекин инвестирует в выживаемость своих ядерных сил: переходит на новые типы мобильных межконтинентальных баллистических ракет, оснащает ракеты разделяющимися головными частями, уделяет повышенное внимание развитию стратегических подводных лодок, успешно экспериментирует с гиперзвуковыми планирующими блоками, строит разветвленную систему радаров и даже ведет переговоры с Россией о помощи в создании системы предупреждения о ракетном нападении.
Китай будут меньше беспокоить количественные изменения американского арсенала (увеличение количества крылатых ракет) и больше – качественные (появление баллистических ракет средней дальности) или доктринальные (если США покажут, что готовы ставить под угрозу китайские стратегические ядерные силы, в частности подводные лодки).
Ответ на новые вызовы тоже, скорее всего, будет в первую очередь качественным. Помимо уже упоминавшихся шагов, не исключено, что Пекин может повысить оперативную готовность ядерных сил и даже перейти к доктрине ответно-встречного удара. Возможно также и то, что Китай будет увеличивать свой ядерный арсенал.
Однако не стоит ждать, что Пекин в ближайшее десятилетие удвоит свои ядерные силы или будет стремиться к «примерному равенству с двумя существующими ядерными сверхдержавами». Такие сценарии не выглядят обоснованными и не подтверждаются известными фактами. Отход от принципа «небольших и эффективных» ядерных сил будет слишком заметным изменением в китайском военном планировании, чтобы его можно было просмотреть.
Реакция и координация
Как и «евроракетный кризис» в 1980-х, вероятное размещение американских ракет в Азии и китайская реакция на это будут развиваться постепенно. Вашингтону придется потратить немало времени на разработку и производство новых типов ракет, а также на переговоры с союзниками. Пекин будет наблюдать и реагировать на конкретные американские шаги.
В целом Китай может достаточно уверенно смотреть на свои шансы в возможной гонке ракет средней дальности в Азии благодаря стартовым преимуществам в существующем арсенале, производственным мощностям, удобной географии и возможности оказывать давление на союзников Вашингтона.
В то же время Пекин предпочел бы всего этого избежать. Помимо финансовых затрат, которые становятся все менее желательными на фоне замедления экономики, Китай должен учитывать общий стратегический баланс с США, который по-прежнему складывается не в его пользу. Пекин все еще не обладает полноценной ядерной триадой, а в случае военного конфликта его подводные ракетоносцы, скорее всего, окажутся запертыми в пределах «первой цепи островов», откуда не смогут угрожать континентальной части США.
В таких условиях Китай мог бы заинтересоваться переговорами с США о контроле над вооружениями, несмотря на то что ранее Пекин не раз заявлял об обратном. Но асимметричность рисков и интересов, отсутствие понятного предмета для ограничения и энтузиазма со стороны США к действительно равноправным переговорам сводят такую возможность к минимуму.
Вашингтон не демонстрирует интереса и к другой дипломатической инициативе – российскому предложению США ввести двусторонний мораторий на размещение ракет средней дальности после прекращения действия ДРСМД. Несмотря на это, Москва по-прежнему не собирается размещать новые типы ракет (в том числе, насколько можно судить, в Азии) до тех пор, пока их там не развернут США.
Российская инициатива о моратории открывает возможности для консультаций и координации ответа Москвы и Пекина на вероятное размещение американских ракет в Азиатско-Тихоокеанском регионе. 27 ноября в Пекине в них участвовал замминистра иностранных дел РФ Сергей Рябков. Перед российской дипломатией будет стоять задача не превратить ответ на действия США (в том числе возможное взаимное неразвертывание в Европе) в раздражитель в российско-китайских отношениях.
Публикация подготовлена в рамках проекта «Российско-китайская антанта», реализуемого при поддержке Министерства иностранных дел и по делам Содружества (Великобритания).