Трехдневное голосование, которое ввели после карантина, выглядит надежной гарантией того, что российская власть теперь сможет получить нужные ей результаты на любых выборах, в том числе на ближайших в Госдуму. Прошедшие недавно региональные выборы это вроде бы подтверждают: у губернаторов обошлось без вторых туров, а «Единая Россия» получила большинство мест во всех региональных заксобраниях.
Однако рекордные проценты в пользу власти есть только там, где удалось полностью исключить реальную конкуренцию. А там, где у партий и кандидатов было желание победить, ухищрения с трехдневным голосованием не помогли. Ни выезд с урнами на дом, ни досрочная мобилизация бюджетников не смогли предотвратить провалов «Единой России» на выборах в Тамбове, Воронеже или Новосибирске.
Проведение выборов не в один день, а в три и упрощенная процедура голосования вне участков действительно показали себя надежным способом обеспечить победу кандидатов от власти при ограниченной конкуренции. Урны теперь могут привезти не только на дом, но и во двор, на предприятие или в сквер просто по желанию избирателей – уважительной причины для этого не требуется.
В таких условиях оппозиции трудно организовать наблюдение все три дня, один из которых рабочий. Выездные урны наблюдателям контролировать еще труднее. Власть, наоборот, получает возможность выбрать наиболее удобный момент для использования админресурса и корректировки результатов. В итоге на прошедших выборах во многих регионах явка в первые два дня голосования превысила 50% от общей явки.
Однако эти нововведения все равно не могут нивелировать любой протест на выборах. Там, где кандидаты действительно стремились победить и смогли организовать наблюдение, никаких рекордов у выдвиженцев власти нет.
Например, в Тамбове на выборах в городскую думу первое место занял список партии «Родина» во главе с бывшим мэром Максимом Косенковым; большинство одномандатных округов тоже выиграли родинцы. Среди главных причин успеха – активная кампания и хорошо организованное наблюдение.
При этом наблюдение за выборами в городскую думу сказалось и на результатах других голосований, которые проводились одновременно. На выборах губернатора Тамбовской области действующий глава региона Александр Никитин в целом набрал около 80%, но в самом Тамбове – всего 36–40%. Такая разница, по всей видимости, возникла из-за того, что в городе просто были наблюдатели от людей, заинтересованных в победе на других выборах, чье присутствие не позволило корректировать итоги выборов главы региона. В других частях области серьезного наблюдения не было, поэтому там Никитин смог добрать нужные для страховки от второго тура проценты.
Похожая ситуация сложилась и с выборами в заксобрание Воронежской области, которые проводились одновременно с выборами в городскую думу Воронежа. На уровне региона единороссы набрали 65%, но в самом Воронеже – всего 35%. Конкуренция за кресло в думе города-миллионника выше – политики с ресурсом пытаются попасть в него и через партсписки, и по одномандатным округам. Они выставляют наблюдателей, которых проще нанять в большом городе, и вот результат. В глубинке конкуренция ниже, кандидатов с ресурсом меньше – организовать наблюдение некому, и за счет этого партия власти добирает нужные ей проценты.
Примерно так же обстоят дела и с выборами в Новосибирской области, где параллельно выбирали региональное заксобрание и городской совет Новосибирска. Конкуренция за места в горсовете получилась острой – на них претендовали единороссы, коммунисты, оппозиционная коалиция штаба Навального, новый кремлевский проект «Новые люди», баллотировавшиеся от малых партий представители местного бизнеса. Наблюдателей было в избытке, что сказалось на результатах «Единой России» на параллельных выборах в заксобрание региона. На региональным уровне партия власти набрала 38%, на городском – 23–30%, не попав на многих участках на первое место. А в горсовет смогли пройти кандидаты не только от системных партий, но и четверо от оппозиционной коалиции Навального.
В семи из 11 регионов единороссы не смогли перевалить за 50% в голосовании по партспискам (хотя везде получили большинство за счет одномандатников). На выборах в городскую думу Томска «Единая Россия» получила только 11 мест из 37, набрав всего 24% в голосовании по партспискам.
Системные партии, которые вступают в торг с властью и не выставляют сильных кандидатов на губернаторских выборах, ведут себя куда смелее на выборах в депутатские собрания – это для них последние рубежи, где нельзя не бороться. Несистемные оппозиционеры в принципе играют всерьез. Выборы в Госдуму – главный рубеж для партий, поэтому экстраполировать губернаторские рекорды на них ошибочно. Участники кампании в Думу ставят на кон последнее, поэтому они будут бороться за результат, а там, где за результат борются, трехдневное голосование не очень помогает.
Правда, помогает другая стратегия, которую власть тоже опробовала на прошедших региональных выборах, – дробление протестных голосов с помощью многочисленных новых партийных проектов.
Например, в Новосибирске нужно было не допустить, чтобы большинство в горсовете получили коммунисты (город и так возглавляет мэр от КПРФ Анатолий Локоть). Для этого модераторы кампании от непопулярной в регионе «Единой России» стравили КПРФ (как главную партию протестного выбора) с оппозиционной коалицией Навального. Они также выставили в принципе лояльных областной власти кандидатов от других партий или в качестве самовыдвиженцев.
Стратегия во многом сработала – коммунисты получили всего восемь мест из 50. В горсовете оказались несистемные оппозиционеры, но вертикаль все равно смогла получить лояльное большинство, добавив к единороссам депутатов от ЛДПР и провластных самовыдвиженцев. Конечно, руководству региона будет сложнее модерировать такую конструкцию, но в целом она вполне рабочая.
В Томске власти надо будет собирать контрольный пакет в городской думе, имея базу всего из 11 единороссов на 37 мест. Недостающие для большинства восемь голосов, скорее всего, обеспечат «Новые люди», которые вряд ли станут сотрудничать с занявшими второе место коммунистами, а также ЛДПР.
Томский опыт может повлиять на стратегию власти на выборах в Госдуму. Вместо того чтобы биться над обеспечением большинства одной только партии власти, можно сосредоточиться на дроблении протестных голосов, чтобы не дать сформировать оппозиционную фракцию, сопоставимую по размерам с «Единой Россией».
Для этого власти могут очень пригодиться партийные проекты, способные набрать 5–10% голосов и получить небольшую фракцию. Тут в дело пойдут и старые наработки, вроде Партии пенсионеров (прошла в семь заксобраний), и новые идеи – например, «Новые люди» прошли в четыре заксобрания. В их списках нет известных политиков с протестным настроем, а значит, с ними будет проще договориться и убедить присоединиться к провластной коалиции с «Единой Россией». Такая тактика также может стать противовесом умному голосованию, которое призывает протестного избирателя голосовать не за кандидата от власти, а за его самого популярного противника.
Прошедшие выборы показали, что протестные настроения у российских избирателей сильны, но очень размыты. А это создает благоприятные условия для кремлевских эрзац-партий. Недовольны пенсионной реформой – голосуйте за Партию пенсионеров. Хотите обновления власти – вот вам «Новые люди». С проектами для более идеологизированных ниш (патриотической «За правду» и экологической «Зеленой альтернативой») получается хуже, избирателя с убеждениями труднее обмануть эрзацем. Но никто и не ждет, что каждый проект обязательно окажется в Думе.
Однако пока не похоже, что власть учла все уроки прошедших региональных выборов. Даже эрзац-разнообразие в следующем созыве Госдумы кажется многим слишком рискованным экспериментом. А потому президентская администрация не торопится оставить старый путь административного ресурса и максимального процента за «Единую Россию», региональные списки которой должны возглавить губернаторы.