Без специфической идеологии и особых представлений о мире путинский режим не начал бы свою «специальную операцию», которая в той же степени военная, сколь и антропологическая. Марксистская надстройка, система идей и представлений, оказалась важнее базиса, экономических детерминант поведения режима. Не бытие определяло сознание, а, наоборот, сознание, причем исторически обусловленное сознание, предопределило бытие.
Путинский режим живет как в последний раз, в логике «после нас хоть потоп» сжигаются все возможные резервы, от газа до запасов терпения у российского общества. Чтобы так палить ресурсы — финансовые, эмоциональные, политические, наконец, человеческие — нужно определенным образом трактовать и объяснять действительность. Истоки такого национал-имперского самосознания в буквальном смысле находятся под землей — там, где хранятся запасы ископаемого топлива.
Историк, психолог и культуролог Александр Эткинд в своих книгах построил стройную и внятную концепцию, если угодно, происхождения путинизма. Его последняя книга, вышедшая в 2023 году по-английски (“Russia against modernity”, Polity Press), теперь переведенная на русский («Россия против современности», Uberbau, Riga), стала естественным продолжением двух других книг — «Внутренняя колонизация. Имперский опыт России» и «Природа зла. Сырье и государство».
Добыча главного моноресурса и торговля им, таким отдаленным и малодоступным, оказывается ключевым триггером колонизаторских усилий правящих групп. Доход и ренту, которую они делят между собой, приносят транспортировка ресурса (пушнины когда-то, нефти — сейчас) и его продажа внешнему потребителю, поэтому такое внимание уделяется вопросам безопасности и монопольного владения. Безопасность транспортировки приравнивается к безопасности группы-ресурсообладателя, а значит, и государства.
Государство, родина — это мы, говорят охранники и бенефициары транспортировки. Такой способ существования делает собственно трудовое население страны излишним, до его свободы не то что нет дела, она нежелательна — достаточно задавать этой части подданных корм, вырученный от продажи ресурса, чтобы оно не протестовало.
«Палеосовременность» против богини Геи
Такова логика предыдущих работ Александра Эткинда. Новая книга существенно дополняет этот концепт. Описанный способ существования империи прошел, как пелось в советской песне, «через миры и века» и стал политэкономической основой выживания и развития путинского режима. Такому способу существования соответствуют жесткая политическая система и архаичная идеология, оправдывающая имперскую (колонизаторскую) экспансию.
Как и в советское время, нефтегазовое благосостояние отменяет необходимость развития, реформ и диверсификации экономики. Нация, к которой все-таки просачиваются сверху вниз отдельные нефтедоллары и газовые евро, расслабляется, дает возможность мягкому автократу становиться жестким.
Исторически, впрочем, все началось гораздо раньше: «В основе палеомодерна с его потребностью в природных ресурсах, будь то ископаемое топливо, металлические руды или натуральные волокна, лежал сырьевой колониализм, переселенческий империализм и военно-промышленный капитализм (курсив мой. — А.К.). Ценные ресурсы всегда располагались вдали от населенных центров — это и делало их ценными. Государствам нужно было захватывать, присваивать и колонизировать все новые территории. Живущих там людей притесняли, переселяли или убивали, а на их место завозили новое “продуктивное” (вернее, экстрактивное) население. В поисках сырья государства палеомодерна шли по пути колонизации — либо внешней, либо внутренней».
В такой рамке модернизация, авторитарная или демократическая, становится не просто ненужной, а невозможной. В какой-то момент взросления режима наступает период не только инерционного развития или застоя, но и демодернизации. Путинский проект — это битва с современностью, которую ведет «элита», проделавшая эволюцию от неверия в то, что мир меняется, до попыток физически остановить модернизационные процессы.
Александр Эткинд погружает историю путинской модели в более широкий контекст — устаревающий национал-имперский режим является адептом «палеосовременности», в то время как мир уходит в будущее, в эпоху «геямодернити» (от имени богини Геи): «В палеомодерне прогресс характеризовался все более интенсивной эксплуатацией природы: с каждым следующим шагом цивилизации потреблялось все больше ресурсов и энергии, только так и шел прогресс. Напротив, зеленая современность требует уменьшения затрат энергии и материи на каждую новую единицу труда и удовольствия. Эти два типа модерности демонстрируют противоположные отношения между природой и прогрессом».
Путин, который никогда не верил ни в какой зеленый переход, а если и приветствовал попытки авторитарной модернизации, то лишь для того, чтобы обеспечить устойчивость экономики и аккумулировать финансы для покупки лояльности населения, ведет битву против модерна: «В своем противостоянии современности российское государство разрабатывало новые месторождения нефти и газа, оккупировало территории, наращивало золотой запас, субсидировало ультраправые движения по всему миру и разрушало Украину». Российская «спецоперация» — воплощение и следствие, по определению исследователя, «стоп-модернизма». Поначалу медленный, а затем все убыстряющийся отказ от модернизации по мере взросления путинизма превратился в демодернизацию, в кампанию против современности: «Наряду с климатическим скептицизмом в состав путинизма вошли культурный консерватизм, гомофобия, экономическое неравенство и коррупция. Все они завязаны друг на друга».
Петрогосударство-паразит
С позиций своей концепции Александр Эткинд исследует все стороны российской действительности. Однако самый главный элемент «стоп-модернизма» и источник архаики — это государство, паразитическое по своей природе: «Почему народ такой огромной страны с богатой историей и прорывными техническими достижениями стал таким несчастным и непродуктивным? Ответ прост: дело в российском государстве — раздутом, архаичном и чрезвычайно дорогостоящем. Это государство не опиралось на народ, а полностью зависело от эксплуатации природы, в основном ископаемого топлива… За три долгих постсоветских десятилетия Россия могла превратиться в мирную, трудолюбивую и законопослушную страну. Но массивный аппарат госбезопасности и коррумпированная бюрократия питались капиталами, добытыми из недр земли, а не трудом граждан. Эта алчная «элита» черпала свою жизненную энергию в ископаемом топливе, не принимая в расчет население, в котором не особо нуждалась».
Исследователь приводит убедительные доказательства растущего неравенства в России — класс «ойлигархов» (еще один авторский термин, соединяющий «oil», нефть, с понятием «олигарх») сильно отдалился от основной части населения: «Неравенство увеличивалось бешеными темпами. Гарвардские и московские экономисты верили, что экономический рост станет абсолютным благом для всей России, потому что совокупное богатство будет просачиваться вниз к бедным. Прилив поднимает все лодки — так говорили экономисты. Но прилив поднял только яхты богатых. Лодки бедных дали течь и пошли ко дну».
Это красивые метафоры, но надо признать, что главный мотив раздаточного государства, когда оно перераспределяет национальный доход и деньги налогоплательщиков, — это сохранение стабильности. То есть главное для государства — чтобы и лодки с протекающим дном, и «ойлигархические» яхты не сильно раскачивались. И потому, едва ли обращая внимание на самое вопиющее — имущественное неравенство, государство в последние годы пыталось восстановить падающие или стагнирующие доходы населения. И как раз война способствовала росту доходов определенных категорий работников (включая солдат, которые тоже «работники»), вовлеченных тем или иным образом в обслуживание «спецоперации», будь то пребывание непосредственно в окопах или рабочее место в ВПК и смежных отраслях.
Особые привилегии классу «вовлеченных» исказили и равенство доступа к разным институтам: почти все бюджетные места в хороших вузах отданы не отличникам и олимпиадникам, а льготникам, представителям военных и околовоенных семей. Что же касается регионального неравенства, то здесь есть разные инструменты выравнивания доходов бюджетов областей, краев и республик. Так что пока физически, морально, этически и эстетически устаревшая петрократия выходит из положения. Возможно, временно, потому что при таком уровне военных расходов, провоцирующем среди прочего инфляцию, и при таких проблемах с источниками доходов бюджета долго продержаться на модели (полу)военного государственного интервенционизма сложновато.
Сход/развал
Александр Эткинд прогнозирует будущее так, как если бы оно уже произошло. В этом «будущем в прошедшем» времени Российская Федерация распадается именно как федерация — за ненадобностью и в результате поражения в войне: «Паразитическая петрократия функционирует как центр распределения природных ресурсов, поэтому федеративный бонус в ней отрицательный. Развал такого непродуктивного образования могут сдерживать политические традиции, исторический миф или силовое доминирование одной нации над другими. Империи и федерации развиваются в мирное время, сплачиваются во время войны и распадаются после поражения».
То, что происходит сейчас, автор «России против современности» называет «второй крымской войной», а она «была начата для того, чтобы навязать Европе, начавшей трудный процесс детоксикации, продолжение торговли нефтью и газом. Россия недооценила настойчивость западных стран, как она недооценила украинское сопротивление. Европейские планы декарбонизации, скорее всего, будут отложены из-за войны, но Россия никогда не вернет себе западные рынки ископаемого топлива. Эта отчаянная борьба проиграна».
Да, наверное, «палеосовременность» проиграла войну богине Гее с ее зеленой революцией и соответствующей ей демократической политической системой. Путинский режим проиграл само будущее. Но означает ли это, что он потерпел или потерпит именно военное поражение, которое приведет к распаду страны?
«Война на истощение» длится уже почти два с половиной года и имеет своими следствиями человеческие жертвы, загрязнение окружающей среды, увеличение миграционных передвижений (причем таких, каких не ждали в XXI веке, то есть внутри Европы, с ее востока на ее же запад), изменение миропорядка, в том числе заразительность примера путинской «спецоперации» для других государств, готовых действовать в логике «А что, так можно было?». И она может продолжаться таким образом уже до полного истощения ресурсов двух сторон. Правда, у одной из этих сторон есть ядерное оружие, которым истеблишмент легкомысленно поигрывает, как ключами от дорогого автомобиля. «Палеосовременность» может продержаться еще довольно долго, проигрывая будущее, но изображая жертву и победы в кратко- и среднесрочной перспективе.
Любое поражение можно представить для внутренней аудитории как победу, а чрезвычайная финансовая зависимость регионов от федерального центра вовсе не способствует самостоятельности российских административных единиц, даже если речь идет о национальных республиках. Кроме того, карьерная цель многих назначенных Москвой региональных топ-менеджеров — не территориальная самостоятельность вверенной административной единицы (зачем она нужна без бюджета), а позиция в бюрократической иерархии именно на федеральном уровне, в столице.
Вопрос Александра Эткинда — «зачем Федерация», если она слаба и теряет возможности удерживать единство территорий трансфертами и субсидиями из федерального центра, имеет право на существование. Хотя все-таки остро не стоит. Распад России на отдельные государства — всего лишь один из многих сценариев.
Александр Эткинд дает одновременно содержательный и методологический совет тем, кто выводит сегодняшнюю перманентную катастрофу из девяностых и еще более ранних политических эпох: «Объяснение путинизма через его советское наследие или как возрождение вечной России затемняет специфические истоки этого режима и оправдывает его преступления. В подавлении митингов, воровстве триллионов и развязывании войны виноваты конкретные лица и институции, а не национальная традиция».
Значит, если это не традиция, шанс когда-нибудь выбраться из-под глыб на свет божий из центра земли и нефтяной скважины все-таки существует.
Если вы хотите поделиться материалом с пользователем, находящимся на территории России, используйте эту ссылку — она откроется без VPN.
