Сообщение о том, что 3 декабря в Южной Корее вводится военное положение, выглядело таким анахронизмом, что повергло всех в ступор. В предыдущий раз такое случалось еще во времена холодной войны, когда страна жила под властью авторитарных режимов, которые в период 1948–1979 годов вводили военное положение 16 раз. Однако большинство корейцев уже не помнит времен диктатур (медианный возраст в стране составляет 45 лет) и было поражено тем, что методы полувековой давности могут опять стать реальностью.
Президент и депутаты
Впрочем, последующие события наглядно подтвердили, что Южная Корея сильно изменилась со времен военных режимов. Армия не проявила ни малейшего рвения, когда президент Юн Сок Ёль распорядился взять под контроль парламент. Вместо этого депутаты смогли собраться на внеочередную сессию, где единогласно отменили указ о введении военного положения. Причем за отмену голосовали не только оппозиционеры, но и представители пропрезидентской партии.
Пока неясно, насколько далеко был готов пойти президент Юн Сок Ёль. Заместитель директора Национальной службы разведки (по своим функциям эта организация существенно ближе к советскому КГБ, чем к американскому ЦРУ) заявил, что президент отдал приказ задержать несколько десятков ведущих политиков, включая деятелей пропрезидентской правоконсервативной партии «Сила народа».
Известно также, что военные попытались взять под контроль здание Центризбиркома. Последнее, видимо, связано с тем, что президент и его сторонники искренне верят, что парламентские выборы, которые прошли в апреле этого года, были каким-то образом фальсифицированы оппозиционной Демократической партией, что лишило правых консерваторов заслуженной победы. Скорее всего, в Центризбиркоме они надеялись найти доказательства якобы имевших место фальсификаций.
В любом случае, после того как парламент отменил указ о военном положении, президентская затея стала разваливаться на глазах. В итоге военное положение официально отменили той же ночью, всего через пять часов после введения.
Не столько на политическом, сколько на психологическом уровне можно понять, чем была вызвана странная выходка президента. Последние несколько месяцев оппозиция добивалась его импичмента, пытаясь добыть компромат на жену президента, к которой большинство жителей Южной Кореи относятся весьма недоброжелательно.
Серьезного компромата обнаружить не удалось, и особых шансов на успех у оппозиции не было. Но в борьбе с эфемерной угрозой Юн Сок Ёль сумел создать для себя угрозу реальную. Его шансы получить тюремный срок и досрочно завершить свое президентство после 3 декабря выросли многократно.
Впрочем, описывать произошедшее в Сеуле как триумф демократии довольно сложно. Показательно уже то, что президенту страны и его ближайшему окружению вообще пришла в голову мысль объявить военное положение, чтобы фактически устранить угрозу собственной власти. Такие вещи едва ли случаются в развитых демократиях, к каковым в последние десятилетия большинство относило Южную Корею.
Еще хуже то, что президентская партия, изначально поддержавшая оппозицию в протестах против военного положения, вскоре стала вести себя оппортунистически. Глава правящей правоконсервативной партии «Сила народа» Хан Дон-хун осудил президентскую выходку и сыграл немалую роль в срыве попытки переворота, но официальная партийная линия заключается в том, что, несмотря на осуждение действий президента, депутаты правящей партии должны голосовать против импичмента.
Первое голосование по импичменту состоялось 7 декабря, но оппозиции не удалось набрать необходимые 200 из имеющихся 300 голосов депутатов. У оппозиционной Демократической партии и примкнувших к ней независимых депутатов сейчас есть 192 голоса, так что им нужно убедить еще восьмерых представителей правящей партии проголосовать против президента Юн Сок Ёля. 7 декабря таких оказалось всего двое. В результате Юн Сок Ёль остался президентом, несмотря на скандал с военным положением.
Риски затягивания
Логика действий правящего лагеря понятна. За импичментом последуют внеочередные президентские выборы, которые нынешняя партия власти проиграет. Скорее всего, новым президентом изберут нынешнего лидера оппозиционной Демократической партии Ли Чжэ-мёна, которого правые люто ненавидят.
В попытках предотвратить его победу руководство правых договорилось со своим проштрафившимся президентом о компромиссе. Подразумевается, что Юн Сок Ёль уйдет со своего поста досрочно, но не в результате импичмента, а добровольно, и только тогда, когда такой поступок будет одобрен партией.
Вдобавок было объявлено, что президент отказывается от исполнения значительной части своих обязанностей, так что практическое руководство страной переходит к премьер-министру Хан Док-су и главе правящей партии Хан Дон-хуну. Оппозиция тут же заявила, что данная конструкция является неконституционной и что новый тандем не имеет права управлять страной.
Правительство Южной Кореи в полном составе подало в отставку, которая, однако, принята не была. Ушел со своего поста и был немедленно арестован только министр обороны, который, по слухам, был едва ли не главным вдохновителем затеи с переворотом.
Желанию правых удерживать власть даже после скандала способствуют воспоминания о событиях 2016–2017 годов, когда правые силы поддержали импичмент Пак Кын-хе, предшествующего президента из консервативного лагеря (пока это был единственный успешный импичмент в истории страны). После смещения Пака правые потерпели сокрушительное поражение на внеочередных президентских выборах в мае 2017 года. Более того, пришедшие к власти левонационалистические силы развернули кампанию преследования заметных чиновников правоконсервативных взглядов.
Поэтому сейчас правоконсервативный лагерь хочет максимально оттянуть неизбежный уход президента Юна. Расчет сделан на то, что ненавистный правым Ли Чжэ-мён сам находится под следствием: если ему вынесут обвинительный приговор, то он какое-то время не сможет баллотироваться. Это позволит правым если не избежать поражения на внеочередных президентских выборах, то по крайней мере получить более приемлемую для них левую администрацию. Да и вообще забывчивый избиратель со временем может успокоиться и даже проголосовать за правых.
Оппозиция, наоборот, настроена на то, чтобы не терять времени. Первая попытка импичмента провалилась, но оппозиция заявила, что вопрос будут ставить на голосование каждую субботу. Тут надежды возлагаются на то, что рано или поздно нужное число депутатов от правящей партии все-таки проголосует за импичмент — в конце концов, большинство консерваторов были искренне возмущены действиями Юн Сок Ёля и не захотят слишком тесно ассоциироваться с президентом.
Главный же козырь оппозиции сейчас не в стенах парламента, а за его пределами. Судьба Юн Сок Ёля будет зависеть от того, насколько активно южнокорейское общество (в первую очередь — жители Сеула) выступит против попыток правых цепляться за власть. Если оппозиции и связанным с ней группам удастся организовать в столице массовые и регулярные протесты с требованием импичмента, то правящей партии придется пойти на уступки и пожертвовать Юн Сок Ёлем.
Пока же южнокорейские правые сделали такой выбор: стремясь удержаться у власти или по меньшей мере не допустить к власти тех, кто им ненавистен, они без особых размышлений приступили к реализации программы, которая в долгосрочном плане неизбежно нанесет ощутимый вред национальным интересам Южной Кореи.
Если бы сессия парламента 7 декабря закончилась импичментом, то все произошедшее, скорее всего, осталось бы в истории как досадный, но незначительный эпизод, как своего рода нервный срыв руководителя, который на какое-то время забыл, какое на дворе тысячелетие. Но теперь кризис будет продолжаться еще несколько недель или даже месяцев. Скорее всего, Юн Сок Ёлю все равно не удастся избежать ни досрочного ухода с поста, ни тюремного срока, а южнокорейских правых ждет катастрофическое поражение на выборах.
Однако теперь все это будет сопровождаться продолжительным кризисом, который нанесет удар и по международной репутации Южной Кореи, и по ее экономике. Южная Корея до недавнего времени воспринималась как уникальная страна, которой удалось из развивающейся превратиться в полноценную развитую демократию с рыночной экономикой и стабильной двухпартийной системой. Нелепая выходка Юн Сок Ёля поставила под угрозу эту, в целом заслуженную, репутацию страны. Еще более сильный удар по этой репутации нанесло нежелание президентской партии сотрудничать в ликвидации печальных последствий этой выходки.
В сознании международных инвесторов Южная Корея уже спустилась на несколько ступенек вниз, отдалившись от таких стран, как Франция и Италия (их ВВП на душу населения примерно равен южнокорейскому), и приблизившись к Бразилии, Аргентине и Перу. Чем дольше продлится кризис, тем длиннее будет этот спуск вниз. Но в южнокорейской политике этим мало кто озабочен. Как это часто бывает в демократиях, горизонт мышления политиков ограничен следующими выборами.
Ссылка, которая откроется без VPN, — здесь.
