Начало переговоров между США и Россией породило разговоры о том, что неожиданное сближение двух стран может не ограничиться риторикой, а привести к возобновлению экономического сотрудничества, снятию санкций и даже возвращению американских компаний на российский рынок. Перспективы у всего этого пока туманные, но если почитать российские медиа, то может сложиться впечатление, что иностранные компании начали выстраиваться в очередь у российский границы, позабыв о понесенных убытках и ожидая, когда их пустят назад. В Кремле уже потирают руки и поручают отрегулировать возвращение иностранцев в Россию.
Американская сторона пока более сдержанна, но администрация Дональда Трампа продолжает посылать позитивные сигналы в сторону Кремля, усиливая их жесткой критикой украинского руководства. Впрочем, русофилия Трампа основана скорее не на знании российских реалий или каких-то сентиментальных чувствах к России, а на уверенности, что сотрудничество с Москвой может принести прибыль самому американскому лидеру и его окружению.
Для всех остальных представителей западного бизнеса Россия по-прежнему остается территорией, малопригодной для инвестиций, причем сразу по нескольким причинам. Первая из них — это неурегулированный вопрос с замороженными на Западе $300 млрд золотовалютных резервов РФ, процентный доход от которых ЕС передает Украине. Нет особых сомнений, что до тех пор, пока эта заморозка остается в силе, Кремль продолжит удерживать на специальных счетах средства западных компаний, а любые их новые вложения будут под риском заморозки или конфискации.
Вторая причина — это серия новых законов, которые приняли в России за последние три года против иностранного бизнеса. Например, деление стран на дружественные и недружественные подразумевает разные режимы хозяйственной деятельности для инвесторов оттуда с многочисленными ограничениями на вывод средств, оборудования и так далее. Как это работает на практике, можно увидеть по последним решениям российских судов, отнявших активы у собственников аэропорта «Домодедово» и логистических центров Raven Russia из-за наличия у владельцев иностранных паспортов.
Ничего из этого законодательства пока к отмене не планируется. А значит, если политические отношения между Москвой и Вашингтоном снова остынут, то западному бизнесу снова придется подсчитывать убытки. В 2022 году ExxonMobil списала миллиарды долларов убытков, связанных с инвестициями в проект «Сахалин-1». Еще больше в первый год войны потеряли BP ($25 млрд) и Shell ($5 млрд).
Потерявшие в России так много и так недавно западные компании будут тщательно взвешивать риски, прежде чем вернуться, и простых гарантий Кремля тут явно будет недостаточно. Соответственно, даже если на российско-американских переговорах речь и идет о чем-то практическом, то это не возвращение американских инвестиций, а в лучшем случае — эксклюзивные условия для определенного круга бизнесменов, скорее всего, лично близких к Трампу.
Важно обращать внимание и на то, кто именно с российской стороны говорит о возвращении западного бизнеса. Например, об этом заявлял участвующий в переговорах глава Российского фонда прямых инвестиций (РФПИ) Кирилл Дмитриев. Уроженец Киева и выпускник Стэнфордского и Гарвардского университетов, Дмитриев нередко выступает посредником между Владимиром Путиным и иностранцами, а также имеет личные связи в окружении Трампа. В апреле 2017 года Дмитриев встречался на Сейшельских островах с Эриком Принсом. Также сообщалось о его контактах с Энтони Скарамуччи и Джаредом Кушнером.
Возглавляемый Дмитриевым фонд занимается привлечением инвестиций в Россию, но его деятельность непрозрачна: мало что известно об инвестиционной стратегии РФПИ, партнерах и долях инвестирования, отдаче на капитал в их проектах, выходе инвесторов из проектов с прибылью или убытками. Это больше похоже не на private equity, а на инвестиционный бутик для своих. При таком посредничестве американские инвестиции если и вернутся в Россию, то, вероятнее всего, будут напоминать парковку денег близких к Трампу бизнесменов в отраслях, контролируемых друзьями Путина.
Какие именно это могут быть отрасли? Трампу нравятся быстрые победы и перспективы, большие прибыли и wow-фактор. По телефону лидеры России и США обсуждали вопросы энергетики и искусственного интеллекта. По этой логике, если оставить в стороне нефтегазовый сектор, то первыми на ум приходят проекты вокруг Северного морского пути — самого короткого водного маршрута между Европой и Азией, который Кремль позиционирует как альтернативу Суэцкому каналу.
Речь может идти о логистике, строительстве и реконструкции портов и подходов к арктическим месторождениям нефти и газа, ледокольном флоте и многом другом. Более того, Севморпуть для Трампа — это не только крупный инфраструктурный проект, которые так нравятся американскому президенту, но и возможность ограничить влияние Китая в Арктике, а также вписать свое имя в историю освоения Крайнего Севера. Внутри США участие в таком проекте можно продать через создание новых рабочих мест в таких сферах, как логистика, энергетика и судостроение.
Управляет Севморпутем госкорпорация «Росатом», имеющая в России монополию на все, что связанно с атомной энергетикой. В ее портфеле есть и другие wow-проекты, способные заинтересовать Трампа и его tech-bro Илона Маска. Например, малые модульные реакторы, которые становятся критически важными из-за роста спроса на вычислительные мощности, особенно для задач генеративного ИИ и облачных сервисов.
«Росатом» сумел избежать западных корпоративных санкций (в SDN-листы внесли только его руководство) и планирует занять 20% мирового рынка таких реакторов. Перспектива стать глобальным лидером на рынке энергии для самой перспективной технологии — искусственного интеллекта, пусть и вместе с русскими, не может не завораживать.
Логика Кремля в таких переговорах тоже понятна. Во-первых, деньги лишними не бывают. Во-вторых, сближение дает возможность со временем получить доступ к утраченным из-за санкций технологиям. В-третьих, российское руководство не против въехать на спине США в группу стран — лидеров в сфере искусственного интеллекта.
Впрочем, и без серьезного пересмотра санкционного режима нынешние переговоры могут принести России немалые экономические выгоды. Российский бизнес научился жить под санкциями, хотя и признает, что без них было бы сильно лучше. Куда больше Москву волнует постоянный риск введения Вашингтоном вторичных санкций против основных покупателей российского экспорта. Соответственно, если контроль за исполнением существующих ограничений не будет усиливаться и OFAC закроет глаза на новые танкеры «теневого флота» и их обслуживание, то уже это вполне устроит российское руководство.
Заигрывания Вашингтона с Москвой будут иметь свою цену. Никакие экономические проекты не заставят Путина перестать смотреть на Запад как на главного противника, даже если президентом США оказывается дружественный Трамп. Мстительность российского лидера, его зацикленность на мысли, что Запад не раз его обманывал, а также отсутствие каких-либо сдержек внутри страны рано или поздно подтолкнут Кремль к следующей эскалации. История иностранных инвестиций в Россию — даже тех, что приветствовал лично Путин, — учит, что в отношениях с Кремлем не бывает легких решений или больших сделок.
Ссылка, которая откроется без VPN, — здесь.
