Этой весной в Украине в полном объеме заработает закон «О защите конституционного строя в сфере деятельности религиозных организаций», среди целей которого — ограничить влияние Украинской православной церкви (УПЦ) во главе с митрополитом Онуфрием. Еще в мае 2022 года УПЦ провозгласила свою независимость от Московского патриархата, но украинские власти это заявление не убедило, и они по-прежнему подозревают УПЦ в сотрудничестве с Россией.
Раньше противостояние украинских властей с УПЦ критиковала в основном Москва, используя эту тему в том числе для оправдания своего вторжения в Украину. Но теперь церковный вопрос стал создавать Киеву международные проблемы на новом направлении — с критикой его конфессиональной политики начали выступать люди, близкие к новой американской администрации.
Истоки кампании
На следующий день после того, как Дональд Трамп назвал Владимира Зеленского «достигшим скромных успехов комиком» и диктатором, блогер Такер Карлсон опубликовал интервью с Робертом Амстердамом — американским адвокатом-лоббистом, которого наняли защищать Украинскую православную церковь. Наниматель — украинский олигарх Вадим Новинский, попавший на родине в санкционные списки.
Интервью мгновенно разобрали на цитаты российские госСМИ — и это неудивительно. Амстердам повторил утверждения Трампа, что Зеленский — диктатор, чьи рейтинги сфальсифицированы, а «Украина расчеловечивает Россию». По версии адвоката, основанную в 2018 году в противовес УПЦ Православную церковь Украины (ПЦУ) на самом деле создало ЦРУ. А поддержку инициативе якобы оказывало Агентство США по международному развитию (USAID), которое трамписты сделали главным символом «противоречившей интересам народа» политики Джо Байдена.
Прежняя демократическая администрация, продолжал Амстердам, финансировала проект, направленный на «ликвидацию традиционного православия в Украине», а Госдепартамент нарушал конституцию США, поддерживая ограничения свободы вероисповедания в другом государстве.
Эта атака на конфессиональную политику Киева — далеко не первая. Соратники Трампа давно пытались использовать УПЦ как один из предметов торга при обсуждении военной помощи Украине. В июне 2024 года на слушаниях в Конгрессе Роберт Дестро, занимавший пост помощника госсекретаря по вопросам демократии, прав человека и труда во время первого срока Трампа, обвинил администрацию Байдена в замалчивании фактов преследования верующих в Украине и назвал это «мерзостью». Первым о выступлении Дестро сообщил в соцсети X Роберт Амстердам, так что, вероятно, оно было результатом его лоббистских усилий.
Тот же вопрос несколько раз поднимал Джей Ди Вэнс — и как сенатор от штата Огайо, и уже в качестве кандидата в вице-президенты. В марте 2024-го он призывал Киев «быть внимательнее к правам человека, включая религиозные свободы»: «Украина делает очень плохие вещи, против священников проводят расследования и конфискуют церковное имущество». Схожим образом высказывались другие республиканцы.
В сентябре 2024 года лоббисты пытались убедить Конгресс выдвинуть сохранение УПЦ в качестве условия продолжения военной помощи Украине. Вэнс тогда прямо сказал, что «сотни миллиардов долларов», которые США отправляют Киеву, должны быть «рычагом для обеспечения там реальной религиозной свободы».
Проблемы с законом
Линия аргументации, выбранная американским адвокатом, почти совпадает с риторикой Русской православной церкви и властей РФ: те тоже представляют УПЦ жертвой гонений, нуждающейся в защите извне. И эта защита была одним из предлогов для российского вторжения. В глазах украинского общества такое совпадение дискредитирует УПЦ, как бы подтверждая ее связь с Москвой. Но для западного общественного мнения подобные аргументы могут способствовать росту антиукраинских настроений.
Как и в других пропагандистских нарративах Трампа и его команды, очевидная ложь по поводу ситуации с церковью в Украине перемежается с правдивыми фактами. Но в данном случае фактическое основание для критики довольно существенно.
Главная проблема — украинский закон № 3894-IX «О защите конституционного строя в сфере деятельности религиозных организаций», который Верховная Рада приняла в августе 2024-го. Он предполагает запрет организаций, управляемых из страны-агрессора. Проводить соответствующую экспертизу было поручено Государственной службе по этнополитике и свободе совести, но критерии оценки оказались размытыми. Этот закон, де-факто направленный против УПЦ, продвигал экс-президент Петр Порошенко. Он же, еще на посту президента, активно поддерживал создание в Украине независимой автокефальной церкви — ПЦУ.
Закон критиковали не только американские лоббисты-республиканцы, но также папа римский Франциск и Всемирный совет Церквей. Последний выразил «глубокую обеспокоенность возможностью неоправданного коллективного наказания всей религиозной общины и несоблюдения принципов свободы религии или убеждений».
Не поддержали инициативу и правозащитники. Они назвали «законной заботой украинского правительства» борьбу с такими угрозами национальной безопасности, как «вовлечение священников и верующих УПЦ в сотрудничество с российской армией или распространение российской пропаганды». Но предупреждали: закон № 3894-IX может лишь усугубить проблемы, так как позволит «преследовать людей, осуществляющих свои права, и запрещать их религиозные общины».
Коллективная ответственность
Первые иски о ликвидации религиозных организаций — приходов, монастырей и епархиальных управлений УПЦ — украинская Госслужба по этнополитике и свободе совести сможет подать уже в конце мая, после завершения зафиксированной в законе паузы в девять месяцев. То есть первые судебные решения по этим искам будут приняты где-то в середине лета.
Тем не менее уже сейчас есть прецеденты насильственного физического захвата храмов и другого имущества УПЦ общинами ПЦУ. Самый громкий случай произошел в октябре 2024 года в Черкассах. Митрополит Черкасский Феодосий (Снигирев), который придерживается пророссийских взглядов, продолжал поминать на литургиях патриарха Кирилла. Это не устроило часть местных жителей. Они захватили Михайловский собор УПЦ для передачи его ПЦУ, при этом не обошлось без десятков пострадавших в массовой драке. Полиция не вмешивалась в происходящее. Местные власти переход собора в другую юрисдикцию поддержали.
Обеспокоенность украинских властей нельзя назвать совсем беспочвенной. На десятки клириков и епископов УПЦ заведены уголовные дела о коллаборационизме, их обвиняют в сотрудничестве с оккупантами и пособничестве России. Всего таких дел более ста, по многим уже вынесены приговоры. Среди прочего силовики зафиксировали случаи хранения оружия в храмах. А наместника Святогорской лавры обвиняют в том, что он прямо во время проповеди сдал россиянам позиции украинских блокпостов.
Однако в масштабах всей УПЦ таких случаев меньшинство. Основные причины возбуждения уголовных дел — разжигание религиозной ненависти и оправдание российской агрессии. Несколько епископов УПЦ сами уехали в Россию. А митрополита Тульчинского Ионафана (Елецких), которого в Украине приговорили к пяти годам заключения с конфискацией имущества «за отрицание вооруженной агрессии РФ против Украины», включили в список военнопленных и в итоге обменяли. Но есть и обратные примеры: священник УПЦ из Запорожской области был осужден российским судом за шпионаж в пользу Украины.
Коллаборанты — это совсем небольшая часть духовенства и верующих УПЦ. В 2021 году в этой церкви было 10,5 тысячи клириков (более свежие официальные данные не публиковались). Часть из них перешла за время войны в ПЦУ, кто-то оказался на оккупированных территориях, кто-то переехал в Россию. Но при любом раскладе фигуранты сотни уголовных дел — это абсолютное меньшинство. Подавляющее большинство прихожан и простых священников Украинской православной церкви — такие же граждане Украины, как и все остальные. У священников на фронте гибнут сыновья. Некоторые клирики сами ушли воевать по призыву. Есть и те, кто, оказавшись в оккупации, продолжал молиться за Украину.
Теолог и правозащитница Наталля Василевич уверена: украинские власти могли бы «взять УПЦ в союзники, а не делать из нее антагониста», но в итоге поступили «стратегически недальновидно». И теперь, по ее мнению, оправдания в духе «никаких гонений нет, вы всё неправильно поняли» выглядят «неубедительно».
Паства в заложниках
Не секрет, что Россия активно использует православие в качестве мягкой силы, в том числе во вред безопасности других стран. Тем не менее возлагать на всю УПЦ коллективную ответственность за коллаборантов нет никаких оснований — ни юридических, ни моральных. Да и найти четко зафиксированные доказательства связи УПЦ с РПЦ — дело непростое.
В мае 2022 года, задолго до появления проекта закона № 3894-IX, Собор УПЦ принял поправки в Устав. Из основного документа, регламентирующего жизнь церкви, убрали все упоминания РПЦ, кроме одного — ссылки в преамбуле на грамоту 1990 года об автономии УПЦ, выданную патриархом Алексием II. Эта отсылка — историческое обоснование происхождения УПЦ, которое легитимирует ее в православном мире. Де-факто решение Собора, который к тому же не согласился с позицией патриарха Кирилла по вторжению в Украину, означало разрыв с РПЦ.
Но Русская православная церковь свой Устав не меняла. Так что УПЦ по-прежнему числится в ее составе, а митрополит Онуфрий де-юре остается членом Синода РПЦ, хотя и не участвует в его заседаниях. Принятый в августе Киевом закон потребовал от УПЦ урегулировать этот вопрос: связи с церковью страны-агрессора можно официально расторгнуть лишь тогда, когда руководитель религиозной организации публично заявит о «своем несогласии с назначением в органы управления указанной иностранной религиозной организации».
Однако УПЦ считает, что изменений в ее Уставе и заявлений Собора было достаточно. А Госслужба по этнополитике и свободе совести настаивает, что нужно дополнительно уведомить Синод РПЦ и патриарха Кирилла. Писем в РПЦ нет, зато работает — и своими заявлениями провоцирует эскалацию конфликта — Роберт Амстердам, с которым Синод УПЦ официально заключил соглашение.
Противопоставление УПЦ украинскому государству превращает ее в «антиукраинскую Церковь» в глазах многих украинских граждан. И без того непростое положение УПЦ внутри страны неуклонно ухудшается — как и отношение к ней в обществе. Тем временем Россия утверждает, что УПЦ — это ее церковь, которую необходимо защищать. А для трампистов она стала инструментом принуждения Киева к уступкам Москве.
При этом руководство УПЦ само сделало ее заложницей двух политических сил, враждебных украинскому государству. Причины — неспособность митрополита Онуфрия к кризисному управлению и многолетняя привычка епископата рассчитывать на помощь внешних сил, прежде всего — украинских пророссийских миллиардеров и политиков, будь то угольный донецкий магнат Виктор Нусенкис, экс-депутат Верховной Рады (а ныне сенатор от Астраханской области) Андрей Деркач или олигарх Вадим Новинский. В результате получается, что мир на условиях Трампа или Путина выгоден этой части епископата УПЦ, что бы ни думали по этому поводу ее прихожане.
Ссылка, которая откроется без VPN, — здесь.
