После пяти лет военной операции в Сирии перед Россией все острее встает вопрос, что она собирается делать в этой стране дальше. Помочь дать ответ на него должна была большая конференция, которая прошла на днях в Дамаске. Формально ее темой было возвращение беженцев, а организаторами – сирийские власти, но мало кто сомневался, что происходящее – это попытка Москвы определиться, какой будет ее дальнейшая стратегия в Сирии. Правда, результаты поисков получились не самыми убедительными.
Выйти на восстановление
Изначально обращение к теме беженцев задумывалось Россией как способ наладить контакт с ЕС и США и перейти к вопросу совместного восстановления Сирии. Ведь возвращение сирийцев домой означало бы, что мировое сообщество признает – сирийский конфликт завершен. Как верно и обратное: если четверть населения будет и дальше оставаться за пределами страны, то любые выборы и референдумы могут выглядеть нелегитимно. А голосовать сирийцам за границей, под присмотром Турции и европейцев, Дамаск никогда не позволит.
Есть тут и экономический аспект. Пока Сирия остается под западными санкциями, большая часть денег международных доноров идет на содержание лагерей беженцев за пределами страны. А на лагеря перемещенных лиц внутри Сирии, восстановление инфраструктуры и прочие внутрисирийские нужды почти ничего не остается.
Однако Запад упорно не хочет верить заверениям России, что ситуация в Сирии идет на поправку. Идею провести конференцию по возвращению беженцев обсуждают с июля 2018 года, когда Путин встречался с Трампом в Хельсинки и предложил «организовать взаимодействие по преодолению гуманитарного кризиса и помочь возвращению беженцев». По задумке Москвы, идея могла понравиться и ЕС, страдающему от наплыва беженцев, и странам-соседям – Ливану и Иордании.
Минобороны РФ открыло в Сирии центр приема, распределения и размещения беженцев. Москва также создала Межведомственный координационный штаб Минобороны и МИД России, которые с тех пор занимаются этими вопросами. Но российские идеи не нашли широкой международной поддержки. На Западе заявили, что время для возвращения беженцев не пришло. За два года отношение международного сообщества к российским идеям не изменилось.
Вот и сейчас, когда стало известно, что Дамаск и Москва наконец согласовали даты конференции, на них обрушился шквал критики. ЕС повторил свою позицию, что проводить конференцию преждевременно и условия для возвращения беженцев пока не созданы. А Вашингтон провел заседание малой группы по Сирии, куда помимо США входят Саудовская Аравия, Египет, Франция, Германия, Иордания, Великобритания, где убеждал партнеров бойкотировать конференцию в Дамаске.
В итоге российскую инициативу проигнорировали все государства, где сейчас проживает большая часть сирийских беженцев, включая даже Иорданию. Единственным исключением стал Ливан, который просто загибается от нахлынувших в страну сирийцев.
Стремления вернуться незаметно и среди самих беженцев. Что неудивительно, если учесть, что даже количество внутренне перемещенных лиц, которые не могут вернуться в свои дома, в Сирии по-прежнему исчисляется несколькими миллионами.
Проблемы тут не только с оппозицией, для которой немыслима жизнь под властью Асада. Обычный средний класс, граждане Сирии тоже не понимают, зачем нужна конференция в Дамаске. «О каком возвращении беженцев можно говорить, когда каждый из нас думает о любой возможности покинуть страну», – часто можно услышать от сирийцев.
Россия обосновывает свой проект «беженцы» тем, что война в Сирии подходит к концу и нужно возвращать людей домой. Но для значительной части беженцев этот аргумент не работает. Да, кто-то действительно бежал от террористов и войны. А кто-то – от преследований режима. И возвращаться домой, пока у власти остается Башар Асад, не собирается.
К тому же есть огромный пласт среднего класса, сирийской интеллигенции, кто воспользовался тем, что Европа открыла свои двери для сирийцев, и уехал в поисках лучшей доли, понимая, что еще долгие годы не сможет реализовать себя на родине. Их Сирия давно разрушена. И они вряд ли вернутся домой – туда, где царит военная экономика и коррупция. Обещанных Дамаском стимулов – амнистии, официальных откупных от военной службы – вряд ли достаточно.
Дефицит опций
Однако тут же возникает вопрос – а есть ли у России другой вариант? Вмешавшись в войну в Сирии, она естественным образом встала на сторону сирийского режима и теперь имеет не так много пространства для маневра.
По словам сирийских и российских политиков, а также выступавших на мероприятии представителей Ирана и Китая, во всем виноваты западные санкции против Сирии. Но в целом Москва смирилась, что Запад в страну не придет. По крайней мере, сейчас.
Если смотреть на проблему с точки зрения огромной нехватки денег на восстановление Сирии, то отсутствие помощи Запада и ведущих арабских стран – огромная проблема для Москвы, но для российского бизнеса отсутствие конкурентов, напротив, – преимущество.
Пока приходится конкурировать с Ираном и Китаем, и исход не всегда в пользу России. Достаточно посмотреть на цифры российско-сирийского товарооборота: $401 млн в 2018 году и почти втрое меньше в 2019-м – $138 млн. Можно пенять на войну, но в прошлом году товарооборот Сирии и Китая составлял $1,3 млрд, а Сирии и Ирана около $500 млн.
Москва пытается эту ситуацию исправить. На конференции в Дамаске российская делегация была самой большой – в нее вошли представители 30 министерств и ведомств. Россия выделила на гуманитарные цели и восстановление Сирии более $1 млрд. В планах России восстановление объектов энергетической инфраструктуры, развитие системы водоснабжения крупных городов. В день открытия конференции премьер Михаил Мишустин постановил открыть в Дамаске российское торгпредство.
Понимая, что у Сирии нет денег на инфраструктурные проекты, российская сторона надеется, что сможет окупить свои вложения в будущем. Большая часть российских планов пока не оглашается – компании не хотят афишировать свою активность в Сирии, опасаясь санкций.
В этом еще одна причина, почему Россия пытается вернуть беженцев домой – это могло бы снизить санкционные риски при работе в Сирии. Но вряд ли западные страны пойдут на это без значительных политических изменений в стране.
К сожалению для России, она не смогла избежать в Сирии образа колонизатора, по типу западного. Из-за этого многие сирийцы воспринимают любую попытку Москвы активизировать экономические отношения с их страной как погоню за легкой наживой. Такой образ затмевает те немалые усилия, которые Россия прикладывает в Сирии.
Помимо уже упомянутого миллиарда долларов, есть то, что трудно оценить в деньгах: российские врачи оказали помощь 132 тысячам сирийцев, российские саперы разминировали шесть тысяч гектаров земли, тысячи километров автомобильных и железных дорог, 17 тысяч зданий. Россия обучила более тысячи сирийских саперов и раздала 4,5 тысячи тонн продуктов питания, медикаментов и предметов первой необходимости. Российские военные помогают доставлять гуманитарную помощь из других стран, тушат пожары, стараются следить за порядком в лагерях для внутренне перемещенных лиц.
Трудно спорить, что лакированные картинки, представленные на конференции, не изменят того, что многие сирийцы по-прежнему хотят уехать из страны, а многие из тех, кто уехал, не готовы вернуться. Есть и те, кто мечтает покинуть лагеря беженцев, но не могут. По разным причинам – отсутствие договоренностей, закрытые гуманитарные коридоры, противодействие тех, кто контролирует лагеря.
Может ли Россия решить все эти проблемы? Скорее всего, нет. Но и ничего не делать тоже нельзя. Со стороны легко обвинять Москву, что ее усилия неэффективны и только играют на руку сирийскому режиму. Можно понять и мотивы стран Запада, которые не хотят попадать в ловушку Асада, как это сделала Москва. Только их отстраненная принципиальность вряд ли поможет сирийцам.