Нелогичное поведение России в отношении Приднестровья, которое Москва так долго поддерживала и опекала, а потом оставила без газа, вынуждает искать в этой нелогичности логику. Поиски уводят в одном направлении — столь необычным способом Кремль хочет получить результат, которого не смог добиться за несколько десятилетий переговоров с Кишиневом в те времена, когда они еще велись. А именно — принудить Молдову объединиться с Приднестровьем. Аргументов в пользу такой версии последних событий достаточно.
Дали в газ
«Российский форпост», «край земли русской» — такими эпитетами принято описывать Приднестровье чуть ли не со дня образования этой непризнанной республики. Такой образ небольшой территории впечатался и в представление приднестровцев о себе, и в общественное сознание внутри России. Приднестровье воспринимается практически частью РФ. Второй, но только юго-западный, Калининград. С Россией не граничит, но ею как бы является.
Неподконтрольный Молдове регион действительно выглядит как мини-Россия: всюду российские триколоры, вывески на русском, русская речь, памятники и памятные знаки русским императорам, полководцам, генералам. Российские военные на улицах и миротворческих постах, сотни тысяч местных обладателей российского гражданства — приднестровских россиян.
Никто, наверное, уже и не помнит, но когда московские власти в 2010 году обсуждали демонтаж и перенос монумента Петру I работы Церетели с его нынешней локации на Москве-реке, приднестровские политики предложили привезти гигантский памятник первому российскому императору на берег реки Днестр.
Даже Европейский суд по правам человека в 2016 году постановил, что Приднестровье — это юрисдикция не только Молдовы, но и РФ. В вердикте говорится, что непризнанная республика «продолжает свое существование только благодаря военной, экономической, финансовой, информационной и политической поддержке России», которая «имеет эффективный контроль или как минимум решающее влияние» на этот регион Молдовы.
И вот 1 января 2025 года этот верный и лояльный Москве кусочек «русского мира» решением «Газпрома» лишился российского газа. Да, Украина с начала года прекратила пропускать топливо из России в Европу через свою территорию, заранее предупредив, что не станет продлевать контракт о транзите. Но на несколько дней раньше — 28 декабря — «Газпром» сам уведомил, что больше не будет поставлять газ в Молдову из-за неурегулированного долга, который концерн оценил в $709 млн.
Своих не снабжаем
Де-юре для российской монополии не существует отдельных друг от друга Молдовы и Приднестровья — и то и другое одна страна: Республика Молдова, чью территориальную целостность признает Россия. Де-факто же «Газпром» всегда взимал плату за газ с правого берега Днестра (это Молдова без учета Приднестровья) и бесплатно снабжал газом берег левый.
Долг аккуратно записывался, но его выплата никогда не обсуждалась. С 2005 года, когда Приднестровье прекратило рассчитываться за российский газ, долг перевалил за $11 млрд. То есть правый берег, по мнению «Газпрома», задолжал $709 млн (Кишинев это отрицает и признает задолженность лишь в $8,6 млн), а левый — $11,1 млрд. Причем правый берег перестал закупать газпромовский газ с 2022 года — после того как концерн в одностороннем порядке сократил поставки газа в Молдову до 5,7 млн кубометров в сутки. С тех пор топливо поставлялось только для нужд Приднестровья.
Десятки лет российский газ оставался формой субсидирования непризнанной республики Москвой. Население Приднестровья за газ исправно платило, пусть и по беспрецедентно низким тарифам (порядка шести центов за кубометр). Местные предприятия, а промышленность в непризнанной республике развита, тоже оплачивали топливо с существенным дисконтом, что отражалось на себестоимости производимой продукции и ее конкурентоспособности.
Кроме того, из бесплатного газа Молдавская ГРЭС, контролируемая российской компанией «Интер РАО» (Кишинев, кстати, собственность не гарантирует), генерировала электроэнергию как для нужд Приднестровья, так и на продажу — ее покупал правый берег, обеспечивая этим поступление в непризнанную республику валютной выручки. Выгодно это было и Тирасполю, и Кишиневу. Первый получал валюту и тратил ее по своему усмотрению, второй — недорогое по сравнению с европейским рынком электричество.
Но 1 января это экономическое чудо закончилось. И хотя Москва настаивает, что в накрывшем Приднестровье кризисе виноваты прекративший транзит Киев и не желающий уплатить долг Кишинев, эти аргументы плохо вяжутся с реальностью.
Во-первых, «Газпром» мог бы продолжить поставлять газ в Приднестровье по другому маршруту. Помимо той трубы, что перекрыла Украина, существует альтернативный вариант — Трансбалканский газопровод. Он может работать в реверсном режиме, и по нему возможно доставить газ до Приднестровья из Турции через Балканы. Небольшой участок этого газопровода проходит по украинской территории — из Румынии по югу Одесской области в Молдову. Но ни российские официальные лица, ни «Газпром» ни разу не заявляли, что это является препятствием для поставок газа Приднестровью.
Во-вторых, молдавский долг, с урегулированием которого «Газпром» увязал продолжение поставок, появился не в 2024 году, а намного раньше, что не мешало до 1 января 2025 года снабжать газом Приднестровье, задолжавшее $11,1 млрд.
То есть Россия, не раз использовавшая свои углеводороды и конкретно «Газпром» в политических целях, выглядит стороной, отказавшейся снабжать непризнанную республику газом в разгар зимы. Вопрос, с какой целью, пока висит в воздухе.
Кризис под выборы?
Россия до сих пор не сочла нужным внятно разъяснить свою позицию по происходящему в Приднестровье, что породило немало предположений об ее истинных целях. Самое популярное — желание Москвы вызвать кризис в Молдове в целом, чтобы повлиять на исход парламентских выборов и оттеснить от власти нынешнюю прозападную команду во главе с президентом Майей Санду. В этом замысле Кремль регулярно обвиняют молдавские власти на самых разных уровнях. И надо признать, что кое-что из этой программы уже достигнуто благодаря газовому кризису.
Кишинев, лишившись дешевой электроэнергии с Молдавской ГРЭС, вынужден закупать ее в Румынии почти вдвое дороже. Это уже отразилось на тарифах как для населения, так и для бизнеса. Подорожание повлечет за собой рост цен, попутно подогревая общественное недовольство. Конвертироваться оно может в падение популярности правящей партии «Действие и солидарность» (PAS).
На прошлогодних президентских выборах создательница PAS Майя Санду не без труда одержала победу над бывшим генпрокурором Александром Стояногло, поддержанным пророссийскими социалистами. Но Стояногло был не только кандидатом социалистов, но и стал кандидатом протеста, одержав победу внутри страны. Санду победила за счет голосов граждан Молдовы, живущих на Западе.
Рейтинг правящей PAS катился вниз и без энергокризиса. Рост тарифов и цен может ускорить его падение. Тем более что оппозиция слева и справа прицельно и методично бьет исключительно в правящую партию. Социалисты во главе с экс-президентом Игорем Додоном призывают оппозиционные силы перед парламентскими выборами, запланированными на осень, объединиться против «преступной власти» PAS.
В правящей Молдовой команде между тем зреет план спасения ситуации. Отвести от себя удар партия власти надеется через создание широкого предвыборного фронта, куда должны войти все проевропейские политические силы. Став одним из ингредиентов проевропейского электорального коктейля, смешанного во имя будущего Молдовы в ЕС, PAS надеется сохранить влияние. Придется ли это по вкусу избирателям — покажут выборы. Если, конечно, эта коалиция действительно будет создана.
Приднестровский джокер
Дальнейшее развитие кризиса в Приднестровье может еще больше ухудшить нынешний расклад для проевропейских властей в Кишиневе. Это произойдет в случае полной реинтеграции непризнанной республики или даже просто начала такого процесса. Москва всегда исходила из того, что реинтеграция должна случиться, — вопрос был в устраивающих ее условиях воссоединения.
В 2003 году эти условия были прописаны в «меморандуме Козака» — плане объединения Молдовы, подготовленном при участии замглавы Администрации президента РФ Дмитрия Козака. Он предполагал трансформацию Молдовы в асимметричную федерацию, где Приднестровье и Гагаузия были бы субъектами, получив возможность влиять на решения Кишинева. Также в меморандуме фиксировался постоянный нейтралитет объединенного государства и сохранение на его территории российского военного присутствия.
План провалился. Но идею объединения Молдовы Москва не отбросила. Сегодня Козак продолжает курировать в Кремле молдавско-приднестровское направление. Последняя попытка подтолкнуть Молдову к реинтеграции была предпринята Козаком в конце 2021 года, накануне российского вторжения в Украину: по его инициативе лидер Приднестровья Вадим Красносельский обратился к Санду с предложением срочно начать предметные переговоры о всеобъемлющем урегулировании конфликта.
Кремль был готов посодействовать тому, чтобы особый статус Приднестровья в объединенной Молдове не сильно отличался от статуса Гагаузии — автономии на юге страны. Среди погруженных в тему молдавских и российских переговорщиков этот гипотетический статус обозначался как «Гагаузия+». Кишинев это предложение Москвы, слабо замаскированное под инициативу Тирасполя, тогда оставил без ответа.
Потом началась война России с Украиной, и тема воссоединения Молдовы и Приднестровья выпала из списка российских приоритетов. Тем более что Кишинев, однозначно принявший сторону Киева, прекратил всякое взаимодействие с Москвой на всех уровнях.
Российско-украинская война не закончилась до сих пор, да и молдавские власти не поменяли своего отношения к России, но обстоятельства сейчас больше, чем два года назад, располагают к тому, чтобы опять попытаться использовать Приднестровье. Сделано это может быть через принуждение Кишинева к реинтеграции.
Если помощь от России так и не появится, то спасти непризнанную республику, где более 90% жителей имеют молдавское гражданство, может только Кишинев. И молдавские власти уже заявили, что своих не бросят: Тирасполю одолжили 3 млн кубометров газа, чтобы не допустить коллапса приднестровской газотранспортной системы. Кроме того, ЕС выразил готовность выделить Молдове грант в размере €30 млн, чтобы купить газ для нужд Приднестровья. Молдавские и приднестровские власти теперь обсуждают, как распорядиться этой помощью.
Сближение двух берегов Днестра налицо. А юридическая база для объединения с Приднестровьем в Молдове уже есть — еще в 2005 году молдавский парламент принял закон «Об основных положениях особого правового статуса населенных пунктов левобережья Днестра (Приднестровья)». Согласно ему, Приднестровье — это автономия, со своей конституцией, символикой (герб, флаг, гимн), своим парламентом и тремя официальными языками — молдавским, украинским и русским. Один в один Гагаузия.
Зачем реинтеграция Молдовы Москве? Причин больше чем одна. Возвращение Приднестровья под юрисдикцию Кишинева и даже просто запуск такого процесса может если не повергнуть не готовую к этому Молдову в хаос, то как минимум сильно напрячь ресурсы небогатой республики и вызвать перегрузку госмашины. И наверняка породит внутренние конфликты. Доказательство тому — та же Гагаузия, давно вернувшаяся в молдавское конституционное поле, но продолжающая конфликтовать с Кишиневом.
Еще один важный момент — население двух берегов Днестра живет в неравных условиях. Если на левом были ниже тарифы на коммунальные услуги, то на правом уже давно выше доходы населения. Многие приднестровцы предпочитают работать в Молдове именно из-за существенной разницы в зарплатах.
Если два берега будут сшиты, тарифы в Приднестровье придется повышать. А тогда экономические проблемы грозят мгновенно обернуться политическими. Молдавские власти уже говорят о том, что без внешней помощи они объединение не потянут. Кроме того, в молдавском обществе тема воссоединения страны не приоритет: среди значительной его части распространено негативное отношение к Приднестровью.
Немаловажный сюжет — участие приднестровцев в молдавских выборах. В случае реинтеграции в Молдове добавится около 300 тысяч приднестровских избирателей, для многих из которых евроинтеграция скорее ругательство, чем свет в конце темного постсоветского тоннеля длиной в 30 лет. Голосовать они будут за те силы, которые ближе к Москве, чем к Брюсселю с Вашингтоном. Это вполне устраивает Россию.
Еще один аргумент — российские войска в Приднестровье и склады с десятками тысяч тонн боеприпасов, которые они охраняют. Молдавские власти требуют, чтобы военные ушли, а арсеналы были тем или иным образом ликвидированы. Но это присутствие не может испариться — любые параметры нужно согласовывать, а значит игнорировать Москву не получится: придется садиться за один стол.
При этом отказаться от реинтеграции Кишиневу трудно. Экономический коллапс Приднестровья не сулит и правобережной Молдове ничего хорошего. Не говоря уже о том, что такой отказ выставит молдавские власти противниками объединения страны. Это очень уязвимая позиция, с какого ракурса ни посмотри. Оппозиция наверняка обвинит власть в антигосударственном подходе и нежелании воспользоваться редким шансом наконец объединить разделенную страну, что чревато не меньшими проблемами, чем реинтеграция.
Ссылка, которая откроется без VPN, — здесь.
