Новая администрация в Вашингтоне не считает нужным скрывать, зачем решила организовать нынешний медовый месяц в отношениях с Москвой. В Белом доме уверены, что сближение с Россией позволит оторвать ее от нового экзистенциального соперника США — Китая, ослабив тем самым его позиции.
Похожий план в начале 1970-х годов реализовал Ричард Никсон. Правда, 37-й президент США, наоборот, сближался с Китаем, чтобы вместе противостоять СССР. Тогда американская задумка в целом сработала. А вот сейчас успех трамповской политики «Никсон наоборот» (Reversed Nixon) совсем не гарантирован.
По стопам Никсона
«Величайшая честь, которой может удостоить история, — это звание миротворца. Теперь эта честь манит Америку», — заявил в инаугурационной речи Ричард Никсон, поставив целью создание «мира, безопасного для человечества». Сейчас то же самое повторяет Дональд Трамп, который не скрывает восхищения своим предшественником и стремится войти в историю миротворцем.
Копирование — сознательное или нет — не ограничивается риторикой. Если Никсон отправил в Пекин секретную миссию во главе с советником по нацбезопасности Генри Киссинджером, то от Трампа в Москву тайно приезжал спецпосланник Стив Уиткофф, договорившийся об обмене заключенными. Никсон, несмотря на острое идеологическое противостояние, согласился вернуть Китай в ООН после 20 лет непризнания, Трамп запустил процесс восстановления дипломатических связей с РФ. Никсон всячески искал возможности для сотрудничества с Пекином, так же как нынешний глава Белого дома ищет их с Москвой.
Правда, в этот раз перспективы такого подхода выглядят куда менее радужными, чем в 1970-х. Тогда архитектор американо-китайского сближения Киссинджер отмечал, что Пекин и Вашингтон сошлись в желании сдерживать Москву. А сейчас Россия вряд ли согласится участвовать в сдерживании Китая — у нее слишком много причин для тесного партнерства с Пекином.
В отличие от ситуации начала 1970-х годов, когда сближению Вашингтона и Пекина предшествовали полтора десятилетия нарастающего конфликта последнего с Москвой, нынешнее сотрудничество России и Китая строится на крепком фундаменте из общей протяженной границы, взаимодополняемости экономик и схожести политических режимов. Все это скрепляется хорошими личными отношениями Владимира Путина и Си Цзиньпина, которые не устают повторять, что две страны — это «добрые соседи» и «настоящие друзья». «Союзниками» Россия и Китай себя не называют, и есть сомнения в том, что они объединятся перед лицом реальной угрозы. Но совершенно точно друг против друга они выступать не будут.
На рекордно высокий уровень отношения РФ и КНР вышли во многом благодаря общей неприязни к Штатам. Принятые Вашингтоном санкции против России и торговые ограничения против Китая сблизили две страны как идеологически, так и экономически. Товарооборот почти достиг рекордных $250 млрд, Россия делится с Китаем передовыми военными разработками, а взамен получает столь необходимые ей товары двойного назначения. Даже в Центральной Азии, где интересы двух стран пересекаются, стороны активно сотрудничают, в том числе и в самых чувствительных сферах. Трудно представить, что Москва согласится рискнуть таким партнерством.
При этом Трампу просто нечего предложить России в сравнении с тем, что Никсон дал Китаю. К концу 1960-х Пекин окончательно рассорился с СССР, от чьей помощи сильно зависел. Разрыв с СССР привел к троекратному падению торговли и 40-кратному сокращению поставок промышленных технологий, что сильно ударило по китайской экономике. Сближение с Америкой открыло для Пекина новый путь развития и возможность интегрироваться в глобальные производственные цепочки. Так началось китайское экономическое чудо.
Все это просто неактуально для сегодняшней российской экономики, которая как была, так во многом и остается неотъемлемой частью мировой системы. Именно поэтому многочисленные западные санкции оказались не столь эффективны, как рассчитывали их авторы.
К тому же экономики США и КНР структурно дополняли друг друга, и это взаимодействие в итоге кардинально изменило всю глобальную экономику. А нынешние Россия и США экономически практически не нужны друг другу.
Жизнь под западными санкциями убедила российское руководство, что все необходимые технологии можно получить из Китая. А в Вашингтоне особого энтузиазма не вызвало даже предложение Путина сотрудничать в сфере редкоземельных металлов. Более того, пока администрация Трампа продолжает продлевать антироссийские санкции, которые вводились разными президентами с 2014 года.
Политических предпосылок для успеха сценария «Никсон наоборот» тоже не просматривается. До «поворота Никсона» Китай находился в изоляции и вышел из нее только благодаря сближению с США. В июле 1971-го Киссинджер тайно посетил Китай, и уже через несколько месяцев Пекин заменил в ООН Китайскую Республику (Тайвань). А в феврале 1972-го президент США впервые посетил Китай.
Россия же глубоко разочаровалась в идее глобальной интеграции «по западным правилам». Идею Трампа вновь сделать из G7 «восьмерку» в Кремле сочли лишь отчаянной попыткой предложить им хоть что-то. Москва чувствует себя вполне комфортно, отдалившись от западных институтов и лидируя на альтернативных площадках типа ШОС и БРИКС.
Две логики
Попытки поссорить Россию и Китай скорее убеждают обе страны в верности выбранного ими курса. В Москве Трампа воспринимают как аномалию для американского истеблишмента, от которой можно попробовать получить какие-то быстрые выгоды, но никак не использовать в качестве основы для выработки долгосрочной стратегии. Скорее наоборот, и для Москвы, и для Пекина действия Трампа — очередное доказательство того, что с западными лидерами невозможно договариваться, ведь они заинтересованы лишь в краткосрочных достижениях к очередным выборам.
Через четыре года Трамп уйдет, а Путин и Си — нет. Так что они не станут ради нынешнего американского президента пересматривать свои основополагающие подходы к США.
Не исключено, что и самому американскому президенту не так уж и важно, разорвет ли он союз России и Китая. Главное — насколько убедительно он продаст единомышленникам свою версию событий.
Пока Трампу удается создавать видимость успеха, но в основном это эффект низкой базы. Всего один звонок Путину кажется прорывом, а перепалка с Зеленским — знаковым событием. Однако со временем контраст с президентством Байдена будет все менее заметным, а набор простых жестов вскоре исчерпается. И тогда в полной мере проявится главное отличие Трампа и Путина во внешней политике. Первый руководствуется не расплывчатыми геополитическими интересами, а бизнес-логикой. Он легко жертвует доверием союзников по НАТО ради уменьшения нагрузки на американский бюджет.
В рамках этой логики Россия не может не разменять нематериальные геополитические интересы (в том числе явно неравноправное партнерство с Китаем) на существенные экономические выгоды. Но в Вашингтоне, кажется, забыли, что Путин пожертвовал экономическим развитием России и развязал войну против Украины как раз ради своих геополитических амбиций.
Вероятно, Москва будет в чем-то подыгрывать Трампу — повышенный интерес Вашингтона ей полезен как минимум для укрепления переговорных позиций с тем же Пекином. Но никаких серьезных шагов за этим подыгрыванием ожидать не приходится. Очевидно, что провернуть с Россией то, что Никсон провернул с Китаем, у Трампа не выйдет, как бы он ни старался.
Ссылка, которая откроется без VPN, — здесь.
