В самолете по пути на Аляску Дональд Трамп позвонил Александру Лукашенко. В тот день, 15 августа, этот созвон хоть и был не самым значимым событием в графике американского лидера, но вошел в историю внешней политики Беларуси. Впервые за 31 год у власти Лукашенко говорил по телефону с президентом США.
Разговор с Трампом стал явным прорывом в пятилетней изоляции Минска, пусть пока лишь в части западного мира. Месяцы осторожных контактов с Вашингтоном, дозированных уступок, нужных посылов Лукашенко в разговорах с американскими СМИ наконец дали эффект. Помощники Трампа, вероятно, убедили его, что прямой диалог с белорусским лидером будет полезен в переговорах с Владимиром Путиным и приблизит президента США к еще одной внешнеполитической победе.
Нестандартное внимание
В посте по итогам звонка Трамп в типичном для него избыточно льстящем стиле назвал Лукашенко «глубокоуважаемым президентом» (highly respected President). Последнее слово тут особенно важно, учитывая, что Запад не признавал Лукашенко легитимным и избегал слова «президент» последние пять лет.
Пост Трампа был полон и других реверансов: он поблагодарил Лукашенко за недавнее освобождение 16 заключенных, не называя их «политическими», выразил надежду на скорое освобождение остальных и даже согласился лично встретиться с белорусским лидером — правда, без уточнения сроков. Причем, по данным Минска, американский президент согласился не просто встретиться, а приехать в Беларусь с семьей, что было бы невиданной честью для правителя небольшой страны, привыкшего быть изгоем на Западе.
Два дня спустя Трамп еще раз публично попросил «могущественного лидера» (powerful leader) Беларуси освободить политзаключенных, насчитав их, как и в первом посте, 1300 человек, что даже несколько выше, чем оценки белорусских правозащитников.
Для американских лидеров, не говоря уже про прагматичного Трампа, такое внимание к иностранным политзаключенным — скорее исключение, чем правило. Особое внимание их освобождению США уделяли в отношениях разве что с некоторыми странами Латинской Америки, вроде Кубы и Венесуэлы, но там сказывалась специфическая история отношений. В белорусском случае такого интереса раньше не было, но сейчас он возник в результате нескольких уникальных обстоятельств.
Во-первых, уже больше года Лукашенко небольшими группами отпускает политзаключенных, в том числе — нескольких граждан США. Цепочка этих жестов, последние из которых Лукашенко приурочил к визиту американских делегаций, убедила Вашингтон, что с Минском можно договариваться, причем малой ценой.
Ответственные за этот регион дипломаты, вплоть до спецпосланника Трампа Кита Келлога, встретившись с Лукашенко, увидели в таких контактах потенциал. Теперь они, по всей видимости, представляют взаимодействие с Минском как еще одно направление, где Трамп может наглядно продемонстрировать свою эффективность. Мол, Байден за весь свой срок не смог решить эту проблему, европейцы тоже не смогли, а сильному лидеру Трампу достаточно просто попросить — и люди выходят на свободу. А дальше освобождение более чем тысячи политзаключенных, включая лауреата Нобелевской премии мира, правозащитника Алеся Беляцкого, могло бы быть неплохой ступенькой к этой же награде и для самого Трампа.
Вторая причина повышенного интереса Вашингтона к судьбе белорусских заключенных в том, что многолетняя работа гражданского общества Беларуси действительно сделала эту тему ключевой в отношениях Минска с Западом. К ней уже много лет привязаны санкции и дипломатические усилия мировых лидеров. Диссиденты в тюрьмах Азербайджана, Узбекистана, Турции, Египта, России и многих других стран наверняка хотели бы быть на повестке переговоров такого уровня, как оказались белорусы.
Но главную роль, конечно, сыграл общий контекст. Контакты с Минском вряд ли бы вышли за стены регионального бюро Госдепа и тем более дошли бы до уровня Трампа, если бы они не велись на фоне переговоров об остановке российско-украинской войны. Лукашенко все-таки сумел привлечь внимание Вашингтона как небесполезный собеседник в попытках наладить отношения с Россией, несмотря на пострадавшую за последние пять лет субъектность.
Особо близкий
Пока неясно, как долго администрации Трампа будут интересны эти разговоры с Минском и чем конкретно Лукашенко их наполняет. Но помощник Келлога и бывший адвокат Трампа Джон Коул, дважды побывавший в Минске, подтвердил журналу Time, что США использовали Лукашенко для передачи каких-то сообщений Путину, потому что считают их близкими друзьями.
Вообще статья в Time, которую написал о диалоге Минска и Вашингтона Саймон Шустер, автор бестселлера о Зеленском, стала для Лукашенко последним рывком к смотринам в Белом доме. В интервью Шустеру он несколько раз повторил, что Трампу было бы полезно выслушать опытного белорусского лидера, знающего Путина лучше всех и готового научить президента США, как эффективнее общаться с Кремлем. А еще лучше, настаивал Лукашенко, чтобы Трамп, Путин и Зеленский приехали в Минск и договорились о мире.
Эти приглашения прозвучали перебором для многих, включая самого Шустера, который после с сарказмом написал, что Лукашенко пытается представить себя чуть ли не ближайшим советником Путина, а на самом деле просто забалтывает американцев разговорами о миролюбии Кремля, пока российская армия наступает в Украине. И теперь, когда президенты России и США снова общаются напрямую, услуги Лукашенко больше не будут нужны Вашингтону.
Однако звонок Трампа в Минск за несколько часов до встречи с Путиным на Аляске показал, что Лукашенко свою партию в этом сюжете еще не отыграл. Судя по невиданному для Минска уровню внимания, двусторонняя и многосторонняя дипломатия Лукашенко в последние месяцы пошла ему в зачет в глазах Вашингтона.
Этот стартовый кредит доверия от Белого дома Лукашенко теперь может попробовать конвертировать в какой-то ощутимый прогресс в отношениях с США, особенно учитывая, что Трамп четко обозначил свое главное ожидание — освобождение политзаключенных. Это слишком привычный для Лукашенко товар, чтобы не воспользоваться приглашением к торгу на высшем уровне.
Не упустить шанс
Результаты саммита на Аляске стали еще одной хорошей новостью для Лукашенко и перспектив его диалога с США. Переговоры с Россией продолжаются, а значит, и Минску позволено без особых опасений готовить следующие шаги в своих отношениях с Вашингтоном. Если бы Трамп и Путин разругались и Вашингтон решил бы выйти из процесса, окно дипломатических возможностей для Лукашенко могло захлопнуться.
Правда, Минск, похоже, недоволен тем, что его по-прежнему кормят лишь твитами, визитами и другими вежливостями. Зная стиль Трампа и его любовь к громким формулировкам, обращение к Лукашенко как к «глубокоуважаемому президенту» — это по сути та же красная ковровая дорожка для Путина на Аляске. И кто, если не Лукашенко — автор многолетней схемы «нефть в обмен на поцелуи» в отношениях с Россией, — должен понимать: фанфары и обильную лесть часто предлагают, чтобы не давать чего-то реального.
Уже после июньского визита Келлога и Коула в Минск белорусские чиновники — глава КГБ Иван Тертель и ответственный за диалог с США дипломат Валентин Рыбаков — прямо намекали, что ждут от Вашингтона конкретных действий за продолжение уступок. В интервью Time Лукашенко назвал две основные цели: нормализовать дипломатические отношения с США и добиться снятия санкций. По словам Рыбакова, который переводил разговор с Трампом, Лукашенко сказал, что обе стороны должны быть готовы делать шаги навстречу друг другу.
Сейчас как никогда высоки шансы, что произойдет именно это. Разговор лидеров стран обычно дает импульс чиновникам решать вопросы, которые не решались до этого. Уже вечером после созвона с президентом США Лукашенко поговорил с Коулом и обсудил «возможные встречные шаги», видимо, переведя торг на более предметные рельсы.
Теперь стало куда более вероятным, что и Минск продолжит освобождать политзаключенных, пусть и не всех одномоментно, и Вашингтон пойдет на какие-то реальные шаги по нормализации отношений с Беларусью: восстановит работу посольства в Минске и начнет выборочно замораживать интересующие Лукашенко санкции.
Как и со всем в сегодняшней международной политике, рисков, что этот процесс сорвется, не меньше, чем предпосылок для его успеха. Импульсивный Трамп в какой-то момент может потерять интерес к Беларуси. Например, если Лукашенко окажется менее уступчивым, чем президент США ожидает от лидера небольшой страны, который должен быть благодарен уже за то, что на него обратили внимание.
Для Минска же полное освобождение политзаключенных — слишком серьезный шаг, чтобы сделать его взамен лишь на американские уступки. Для Беларуси, потерявшей в разы больше от европейских, чем от американских санкций, важно, чтобы Трамп помог убедить Евросоюз включиться в перезагрузку отношений с Беларусью. Отдавать свой главный козырь в торге с одним только далеким Вашингтоном было бы для Лукашенко слишком опрометчиво.
Важным фактором остается и глобальный контекст: крутые повороты дипломатии в переговорах России, США и Украины могут как ускорить белорусско-американский диалог, так и быстро закрыть его. К примеру, если сбудется мечта Лукашенко заманить лидеров на переговоры в Беларусь, то Минск по такому случаю может оказаться куда более уступчивым.
С другой стороны, если переговоры США с Россией сорвутся, то ситуация резко ухудшится и для Лукашенко. Тогда его уступки Западу будут куда меньше цениться в США, зато начнут вызывать большее раздражение в Москве.
Учитывая все это, задача перед Минском стоит нетривиальная, даже несмотря на попутный ветер от звонка Трампа. С одной стороны, нужно продолжать как-то поддерживать интерес США к Беларуси внутри российско-украинского сюжета. С другой — нельзя от эйфории продешевить с уступками, обменяв их только на приятные, но бесплодные знаки внимания. И наконец, эту дилемму нужно успеть разрешить за то небольшое время, пока к белорусским уступкам вообще есть интерес в Белом доме.
Ссылка, которая откроется без VPN, — здесь.
.jpg)
