Через пару месяцев президент Казахстана Касым-Жомарт Токаев переизберется на новый срок, хотя провел у власти всего три года. До конца его полномочий остается два года, после чего он мог бы избраться еще на пять лет, но Токаев предложил другую схему. Отныне президенту в Казахстане вообще будет запрещено переизбираться, а единственный срок у власти увеличат до семи лет. Правда, пока неясно, коснутся ли эти изменения самого Токаева. Если их примут до выборов, то он изберется на один семилетний срок, если после – на пять лет с возможностью потом переизбраться еще на семь по новой конституции.
Такая новость из любой другой страны бывшего СССР толковалась бы однозначно – правитель ищет способ переделать конституцию так, чтобы подольше оставаться у власти. Но в Казахстане сейчас совсем другой контекст. Там режим ответил на январские беспорядки не ужесточением, а, наоборот, движением в сторону демократизации, и потому ожидания от новой инициативы Токаева высоки.
Вполне возможно, что президент Казахстана действительно не кривит душой, когда говорит, что хотел бы трансформировать политическую систему. Однако дальше обстоятельства и внутри страны, и вокруг нее могут складываться так, что демократизацию каждый раз придется откладывать, а вместо этого укреплять президентские позиции. Тем более что сам Токаев за время у власти уже не раз демонстрировал, что готов на многое ради ее сохранения: приказывать стрелять на поражение, использовать внешние силы и переписывать конституцию.
Не упустить момент
Пока новые выборы Токаева мало чем отличаются от предыдущих. Они тоже будут внеочередными, какими были все остальные выборы в истории Казахстана. Цель понятна – провести голосование в удобный для власти момент. За оставшиеся до выборов недели к ним не успеют нормально подготовиться ни оппозиция, и без того надежно зачищенная еще Назарбаевым, ни политические активисты с идеями голосовать за кого угодно, кроме действующего президента.
Что еще важнее, в ход голосования не успеют вмешаться сторонники и приближенные предыдущего президента. Сейчас позиции представителей назарбаевского клана как никогда слабы, их рейтинги отрицательные, а против многих открыты расследования.
Сам Назарбаев уже точно не вернется в политику и публично объявил себя пенсионером. Он почти не появляется на публике, а в стране избавляются от его наследия. Последний штрих – возвращение столице прежнего названия – уже обсуждается в парламенте.
А рейтинги Токаева стремятся ввысь. Первый всплеск его популярности произошел после того, как он вышел победителем из январского кризиса и стал вычеркивать Назарбаева и его семью из системы власти. Правда, эффект той победы оказался смазанным из-за того, что Токаеву пришлось позвать на помощь войска ОДКБ. В глазах определенной части общества из назарбаевского ставленника Токаев стал путинским.
Однако война в Украине дала Токаеву возможность избавиться от такой репутации. Публичный отказ поддержать Путина сильно поднял рейтинги казахстанского президента. Токаева впервые стали считать в Казахстане по-настоящему самостоятельным политиком, не зависящим ни от Назарбаева, ни от Путина.
В такой ситуации ему осталось лишь закрепить новый статус. Получить легитимность не от предшественника или влиятельного соседа, а от казахстанского общества.
Свою роль в назначении досрочных выборов сыграли и внешние факторы. Токаев надеется успеть провести голосование, пока бурная геополитическая ситуация вокруг Казахстана ненадолго замерла. Война России с Украиной завязла в позиционных боях, а китайский лидер Си Цзиньпин планирует переизбираться на новый срок в октябре этого года. До тех пор Пекин, скорее всего, будет занят внутренними делами и не станет, например, нападать на Тайвань.
Токаеву вряд ли хотелось откладывать выборы в туманное будущее 2024 года, когда они должны были пройти по плану. Поэтому сейчас, когда выдался удобный момент, он пытается зацементировать предсказуемость по самому важному для него вопросу.
К тому же, важно успеть переизбраться до того, как вызванный войной экономический кризис доберется до кошелька каждого казахстанца. Январские беспорядки, в которых, по новым оценкам, участвовало более миллиона человек, показали масштабы социально-экономического недовольства, скопившегося в казахстанском обществе, а в ближайшие годы жизнь вряд ли станет легче.
За последние месяцы Россия четырежды прерывала поставки казахстанской нефти по трубопроводу КТК, что заставляет переживать о дальнейшей судьбе главного источника поступлений в бюджет Казахстана. Также из России, своего крупнейшего торгового партнера, Казахстан активно импортирует инфляцию. Продуктовая уже превысила 20% в годовом исчислении.
Пока бюджет Казахстана спасают высокие цены на энергоресурсы, а также изъятие активов у назарбаевского клана (почти на полмиллиарда долларов с начала года). Однако первый источник дохода – непредсказуемый, а второй – не бесконечный, что тоже заставляет Токаева поторопиться с переизбранием.
Сто причин
Нельзя сказать, что демократизаторские инициативы Токаева ограничиваются только риторикой. Его конституционные поправки сильно отличаются от того, как недавно меняли свои основные законы в России и Беларуси или попытались в Узбекистане. В Казахстане отменили смертную казнь; запретили близким родственникам президента участвовать в политике и занимать руководящие посты в регионах и госкорпорациях; убрали закон о первом президенте и так далее. Нынешние изменения хоть и увеличивают президентский срок, но обеспечивают сменяемость каждые семь лет, если, конечно, будут соблюдаться.
Однако политическая система Казахстана от этого не изменилась, президент сохранил полный контроль над всеми ветвями власти. Полномасштабная политическая трансформация пока существует только в обещаниях Токаева.
В принципе, Назарбаев тоже регулярно обещал не засиживаться у власти, а в итоге правил три десятилетия. Да и сам Токаев уже нарушил свое обещание не «переделывать законы и тем более конституцию».
Возможно, Токаев действительно ждет подходящего момента для запуска реальных политических реформ, но где гарантии, что такой момент когда-нибудь наступит? Куда выше вероятность, что реформы будут постоянно откладываться: сначала были январские беспорядки, потом – война в Украине, сейчас – беспрецедентные пожары в Костанайской области, дальше возникнет что-то еще.
Серьезные демократические реформы неизбежно повредят интересам различных группировок в правящей элите, а Токаев пока не показал, что готов идти на конфликт с ними ради общественного блага. Взять хотя бы эпопею с законом о банкротстве, который жизненно необходим казахстанскому обществу, где кредиты имеет 77% экономически активного населения, причем почти у половины они просрочены. Долги в Казахстане наследуются, а процентные ставки могут превышать 50%, но закон о банкротстве все равно не могут принять уже почти десять лет, потому что он не выгоден определенным кругам в банковском секторе.
У демократических реформ тоже найдутся влиятельные противники, которым выгоднее оставить все как есть. Потеснить клан Назарбаева получилось лишь после беспрецедентного кризиса. При столкновении с другими влиятельными группами обстоятельства могут быть менее благоприятными. Скорее, Токаеву придется идти на компромиссы и закрывать глаза на саботаж многих своих начинаний, если те будут угрожать интересам части элит.
Казахстанский политический режим не гарантирует своим лидерам безопасного выхода из системы. Назарбаев попытался, но, по большому счету, попытка не удалась. Токаеву вряд ли хотелось бы повторить судьбу своего предшественника. Лишь доступ к власти и личный контроль могут гарантировать ему безопасность.
Демократические реформы неизбежно будут означать сокращение президентских полномочий, а вместе с ними и возможностей Токаева защититься от своих противников. А их у него уже нажито немало – от униженного окружения Назарбаева до нового поколения политической элиты, для которого Токаев – такой же пережиток советского прошлого, как и его предшественник.
Помимо вопросов личной безопасности, есть еще безопасность государственная. Сможет ли Токаев быть уверен, что в случае демократизации Казахстана у новых политических групп не возникнет соблазна поднять себе популярность на антироссийских или антикитайских лозунгах? В Казахстане и так стихийно выходят на митинги против российской агрессии, еще чаще – протестуют против растущего влияния Китая.
Обе темы будут сами напрашиваться любому начинающему политику, рассчитывающему преуспеть на выборах. Война в Украине наглядно показала, как Россия может отреагировать на успех политиков с такими лозунгами в соседних странах. О возможной реакции Китая остается лишь догадываться.
