Война России с Украиной хоть и заслонила своими масштабами другие конфликты на постсоветском пространстве, не сделала их менее острыми. Скорее наоборот — усилила желание воспользоваться исключительными обстоятельствами в свою пользу. Вспыхнувшие в начале сентября боевые действия между Азербайджаном и Арменией — яркий пример такой попытки. Пользуясь тем, что силы Москвы сейчас отвлечены, Баку энергично старается как можно быстрее добиться от Еревана согласия урегулировать карабахский конфликт на азербайджанских условиях. Это рикошетом бьет по авторитету России, угрожая и без того пошатнувшимся позициям Москвы на Кавказе.
Из арбитра в посредники
Пять дней, с 12 по 17 сентября, вдоль границы Армении и Азербайджана продолжались бои — число жертв с обеих сторон достигло нескольких сотен человек. Даже по меркам давней и кровавой истории военных столкновений двух стран — потери огромные. Вдобавок бои открыто идут уже на территории Армении, а мины разрывались в местах, куда прежде война не заглядывала — например, в курортном Джермуке.
Стороны предсказуемо обвинили в нападении друг друга. Но Азербайджан не привел доказательств того, что армянские военные планировали какие-то диверсии, из-за которых Баку начал обстреливать армянское приграничье от Артаниша до Капана. Это объяснимо: реальная причина эскалации — стремление Баку принудить Ереван подписать мирное соглашение на своих условиях, то есть отказаться от Нагорного Карабаха. И пока все выглядит так, что помешать Азербайджану добиться своего уже некому.
Москва в ситуации, когда атакована международно признанная территория Армении, из двух возможных амплуа — посредника и гаранта безопасности — выбрала первое, хотя речь идет уже не о Карабахе. В то время как США, Франция и ряд других стран однозначно осудили агрессию Азербайджана, Россия призвала обе стороны соблюдать прекращение огня.
Армения с самого обретения независимости в 1991 году старалась обеспечить себе защиту России. Республика вступила в ОДКБ, разместила у себя российскую военную базу, подписала с Москвой отдельный Договор о дружбе, сотрудничестве и взаимной помощи. Когда-то этот союз казался еще более нерушимым, чем дружба России и Белоруссии. Армения была окружена врагами — Турцией и Азербайджаном, — и лишь российский щит мог ее прикрыть.
В 2020 году, во время проигранной войны за Нагорный Карабах, армяне ждали помощи от Москвы, но железных доводов, почему они должны ее получить, у них не было. Сам Ереван никогда не признавал независимость Нагорного Карабаха, де-юре соглашаясь с тем, что это территория Азербайджана. Почему Москва должна была воевать за эту непризнанную землю?
Однако исход войны изменил положение России в регионе — она стала превращаться из арбитра просто в одного из посредников. Более двух тысяч российских миротворцев, развернутых в Карабахе, не помогли — они стали номинальной, но не реальной защитой армянского населения региона. Спустя два года после развертывания у них по-прежнему нет даже четко прописанного мандата, регламентирующего применение оружия. Фактически их реальные возможности сдерживать Азербайджан измеряются только авторитетом России.
Тем не менее, даже после победы в 2020 году территория собственно Армении оставалась для азербайджанцев красной линией, которую они не решались пересекать. Так было вплоть до нынешнего обострения.
Прошедшее лето показало, что Москва не готова отстаивать строгое выполнение даже трехстороннего заявления, остановившего войну в 2020-м. Это стало окончательно понятно во время предыдущего обострения в начале августа, когда Баку требовал, чтобы армяне поторопились со строительством своего участка новой дороги, соединяющей Армению и Карабах в обход Лачина. И передал ультиматум через российских миротворцев: либо армяне покидают Лачин, либо Баку заставит их это сделать.
В итоге азербайджанцы с боями заняли несколько высот вокруг Лачина, а Ереван пошел на уступки. Хотя по условиям трехстороннего заявления у армян было время до ноября 2023 года. Москва закрыла глаза на нарушение этого пункта, ограничившись обвинением Баку в нарушении режима прекращения огня. Армянам не осталось ничего, кроме как быстрее переходить на новый маршрут.
В сентябре, на фоне отступления России под Харьковом, Азербайджан атаковал территорию самой Армении. Не исключено, что в Баку поняли, что все, кроме украинского фронта, для Москвы сейчас вторично.
За пару дней до обострения в азербайджанскую столицу приезжала российская делегация во главе со спецпредставителем главы МИД по армяно-азербайджанскому урегулированию Игорем Ховаевым. Никаких сигналов о том, что Азербайджан собирается провести масштабную операцию на территории Армении, дипломаты не получили. Хотя раньше в таких случаях Азербайджан предупреждал о своем недовольстве. Ответную реакцию России нельзя было назвать жесткой, а курируемое Москвой ОДКБ не упустило случая подтвердить имидж аморфной и не особенно полезной организации.
Москва хотела бы заморозки карабахского конфликта, потому что его окончательное урегулирование откроет новую страницу в отношениях Арменией с Азербайджаном и Турцией и поставит под вопрос необходимость российского военного присутствия в регионе. У России нет политических рычагов, чтобы надавить на Баку, а ссора с Азербайджаном означает конфликт и с Турцией, что точно не приблизит победу на украинском фронте.
Поэтому Москва старается отсрочить решение конфликта. У сторон есть российский проект мирного договора, предлагающий подвести промежуточный итог, делимитировать границу, а вопрос Карабаха оставить до более спокойных времен. Но это предсказуемо не устраивает Азербайджан, который сейчас находится в сильной позиции.
Баку считает, что вопрос Нагорного Карабаха был закрыт в ноябре 2020 года, когда азербайджанцы ценой тысяч жизней одержали победу в быстрой, но кровопролитной войне. И даже обеспечение прав армянского населения региона теперь — внутреннее дело Азербайджана. С точки зрения Баку, карабахские армяне ничем не отличаются от других этнических меньшинств страны — талышей или лезгин.
Армения и война
Армянские власти хотели бы, чтобы соглашение с Баку было больше похоже на мирный договор, а не безоговорочную капитуляцию — для Никола Пашиняна это вопрос политического выживания. Но у Еревана нет возможности дипломатией добиться для Карабаха какого-то автономного статуса. Его можно только отвоевать, а к новой войне в Армении не готовы ни власти, ни общество.
На выборах 2021 года армяне вновь проголосовали за партию Пашиняна, потому что были против идеи военного реванша, которую воплощал лидер оппозиции и бывший президент Армении Роберт Кочарян. Страх возвращения Кочаряна был настолько велик, что они предпочли ему проигравшего войну премьер-министра.
В этих условиях кажется неизбежным то, что Баку в итоге добьется своей цели. Сейчас или через три года, когда закончится российская миротворческая миссия. В 2025 году Азербайджан сможет забрать оставшуюся часть Карабаха силой, подавив армянское сопротивление.
Когда в 2020 году российские миротворцы разворачивались в регионе, было принято говорить, что «если Россия куда-то приходит, то это навсегда», что бы ни было написано в бумагах. Но в последнее время у Москвы явно не все получается так, как она задумывала. В случае с Карабахом у российских миротворцев нет никаких оснований оставаться дольше срока, если поступит протест одной из сторон.
Угасающий Карабах
Азербайджан мог забрать все и в 2020 году, но остановился, чтобы не слишком осложнять отношения с Россией. Когда азербайджанские войска заняли Шушу, Степанакерт был как на ладони. К тому времени город опустел, в нем оставалась пара сотен человек. Руководство непризнанной республики эвакуировалось в село Ванк, а тем немногим, кто остался, раздали автоматы. Через день-два после взятия Шуши азербайджанцы легко могли установить флаг и над безжизненной столицей НКР.
Неизбежность перехода всего Карабаха под контроль Азербайджана объясняется не только тем, что его армия сильнее армянской. После 2020 года Баку получил богатый арсенал инструментов влияния на оставшуюся часть непризнанной республики. Один из них — страх. Несколько раз после окончания войны в Карабахе от снайперских пуль гибли гражданские. Это, а также неопределенный статус региона, практически без надежд на обретение независимости, заставляет армян уезжать из Карабаха.
Восстановление разрушенной НКР и удержание людей было основной задачей карабахских властей после войны. Потому что все прекрасно понимают, что Карабах без армян никому, кроме Азербайджана, не нужен. Однако силы слишком неравны. Под контролем Азербайджана оказались почти все коммуникации, связывающие Карабах с Арменией, включая газопровод. Его «случайные» поломки уже не раз оставляли армян Карабаха без отопления.
После поражения в войне Нагорно-Карабахская Республика стала экономически несостоятельна. До войны 2020-го ее экономика росла на 10% в год. После войны ВВП Карабаха снизился на 28% и продолжил падать в 2021 году. Субсидии из Армении стали составлять 90% бюджета непризнанной республики.
Территория НКР сократилась на 80%. Непризнанная республика лишилась 75% пахотных земель и половины всего поголовья скота. Объемы аграрного производства снизились на 54%. Почти в 3,5 раза упало производство электроэнергии. Также карабахские армяне лишились контроля над истоками рек Тертер и Хачынчай, которые обеспечивают 98% всех водных потребностей региона.
В то, что цели Азербайджана более амбициозные и что он хочет силой прорубить себе коридор в Нахичевань, трудно поверить. Не только из-за непрогнозируемых последствий, начиная с международных санкций и заканчивая угрозой военного столкновения с Россией. Но и потому, что тогда Баку нарушит принцип территориальной целостности, который отстаивал все эти годы, добиваясь возвращения Карабаха. Азербайджан старался быть последовательным в этом вопросе — вплоть до поддержки территориальной целостности Украины против России.
В мире нет такой политической силы, которая могла бы заставить Азербайджан отказаться от претензий на Нагорный Карабах. США, даже с учетом визита в Армению спикера Палаты представителей Нэнси Пелоси, ограничиваются только словами поддержки.
Добиться независимости для карабахских армян Запад не может. Скорее, он рассчитывает сыграть вдолгую. Когда Ереван откажется от Нагорного Карабаха, Россия станет ему не нужна — в том числе из-за накопившегося разочарования. Лишившись роли защитника, Москва, скорее всего, проиграет в соревновании посредников во время послевоенной нормализации. С точки же зрения гуманитарного и культурного влияния на Армению, у России-изгоя тем более не будет шансов против США и Европы.
Армянское сопротивление угасает. До войны 2020 года Ереван утверждал, что Нагорно-Карабахская Республика не может быть в составе Азербайджана. После поражения такие заявления звучали только из Степанакерта. Сейчас Ереван если и высказывается о Карабахе, то только о защите прав местных армян. Это похоже на готовность обсуждать автономию в составе Азербайджана.
Пашинян пока отказывается принять финальное решение. Выступая 13 сентября в парламенте, он сказал, что хочет «подписать документ, в результате которого <…> многие назовут нас предателями, а народ может даже принять решение об отстранении нас от власти». Но добавил, что будет удовлетворен, если в результате «Армения получит прочный мир и безопасность на площади 29,8 тысячи квадратных километров».
Эти слова вызвали протесты в Ереване и Степанакерте. Позднее армянскому премьеру пришлось объяснять, что никакого документа пока еще нет, он говорил о гипотетическом будущем соглашении. И если смотреть полную цитату, то видно, что его слова действительно вырвали из контекста. Но число в 29,8 тысячи квадратных километров (такова площадь Армении без Нагорного Карабаха) никому не послышалось.
