Кажется, карьерный лифт, которым должно было стать российское вторжение в Украину, наконец заработал. Владимир Путин начал назначать чиновников, поработавших на аннексированных Россией территориях, главами российских регионов. Бывший премьер ДНР Виталий Хоценко стал губернатором Омской области, зампред правительства ЛНР Василий Кузнецов будет руководить Чукоткой, а находящийся на фронте депутат Сергей Сокол, по всей видимости, будет выдвинут Кремлем в главы Хакасии против действующего губернатора-коммуниста Валентина Коновалова.
Назначения должны продемонстрировать, что Кремль готов вознаграждать тех, кто проявил себя на фронте и около. Однако при ближайшем рассмотрении становится понятно, что обольщаться карьеристам не стоит — этот лифт возит невысоко и немногих. Система не готова массово продвигать окопных чиновников на значимые посты, потому что их давно занимают уважаемые и нужные Кремлю люди, которым нечего предложить взамен.
Сомнительные повышения
Регионы, которые возглавили или должны возглавить чиновники с донбасской галочкой в резюме, не назовешь завидными — все три относятся к числу дотационных и депрессивных. У Омской области проблемы с бюджетом с 2005 года, когда компания «Сибнефть» перерегистрировалась в Санкт-Петербурге и стала платить налоги там. Хакасия и Чукотка — малонаселенные и небогатые территории, к тому же довольно удаленные.
В этом году истекают полномочия губернаторов намного более привлекательных регионов — Красноярского края, Нижегородской и Самарской областей. Но награждать вахтовиков и боевых политиков такими призами не стали. Действующие главы — будь то проверенные бюрократы Глеб Никитин (Нижегородская область) и Дмитрий Азаров (Самарская область) или политический ветеран Александр Усс (Красноярский край) остались при своих постах. Лоббизм крупных федеральных промышленных групп (например, Глеб Никитин считается ставленником «Ростеха») эффективно противостоит фронтовому кадровому лифту.
Более того, перемещение донбасских чиновников можно назвать даже фактическим понижением. В ДНР и ЛНР они распоряжались крупными финансовыми потоками на восстановление территорий и имели возможность регулярно общаться с высшими чиновниками уровня федеральных министров и вице-премьеров. На Чукотке или в Омске таких возможностей у них уже не будет. Зато там их поджидают бюджетные проблемы и зубастые местные элиты.
Мало шансов и на то, что депрессивные регионы станут кадровым трамплином для новых врио на пути в федеральные кресла. Рассчитывавшие вернуться в Москву на более высокие посты технократы первого призыва до сих пор занимают губернаторские должности и идут на новые сроки. Так что в лучшем случае Хоценко, Кузнецова и Сокола через несколько лет ждет продление полномочий в качестве региональных глав.
Наконец, самое обидное, что все трое, скорее всего, и так стали бы губернаторами. Причем до войны обсуждалось их назначение в более успешные и значимые регионы. Например, Сокола сватали в Красноярский край и Иркутскую область, а Кузнецова — в Оренбургскую область.
Заскрипевший механизм
Значит ли это, что кадровый лифт не работает? Нет, он работает, но ездит очень медленно и только до нижних этажей. Ситуация с продвижением по вертикали власти через окоп это еще раз подтверждает. Раньше для успешной карьеры было достаточно нужных знакомств или родственных связей. Позже к требованиям добавилось обучение в школе губернаторов или участие в конкурсе «Лидеры России». Сейчас — стаж на аннексированных территориях или на фронте.
То есть идеальное резюме для чиновника, который хочет делать карьеру в России, на апрель 2023 года выглядит так: нужно иметь отношение к какой-либо влиятельной группе или персонажу, пройти коучинг от Кириенко, поработать на вахте на новых территориях. И даже после всех этих усилий полученная должность будет куда хуже, чем у тех, кто начал двигаться вверх по вертикали раньше.
Кремлевские чиновники могут много рассуждать о кадровом лифте, но реально предложить им почти нечего. Система не хочет меняться, уважаемые люди расселись по креслам, и сдвигать их никто не хочет, поэтому карьеристам остается бороться только за третьестепенные должности.
В кадровом застое российской власти губернаторство оставалось одной из последних возможностей для продвижения амбициозных чиновников еще в середине 2010-х годов. Тогда губернаторский корпус представлял собой пестрый набор старожилов с корнями в 90-х, представителей лоббистских групп, политических назначенцев и выдвиженцев от системной оппозиции. Недавно назначенный в президентскую администрацию Кириенко постепенно зачищал и унифицировал эту компанию, выдвигая чиновников помоложе с неформальным обещанием, что губернаторский пост станет ступенькой к федеральной карьере.
Поначалу кириенковским технократам доставались достаточно привлекательные регионы — например, Нижегородская или Самарская область. Но с годами распределяемые регионы становились все более депрессивными, а перспектива перехода на федеральный уровень так и не реализовалась даже для кириенковских губернаторов первого призыва.
Выяснилось, что лучшие места в столице и так уже заняты нужными людьми, и менять их — опасно для стабильности системы. Поэтому Глеб Никитин до сих пор остается в Нижнем Новгороде, Дмитрий Азаров — в Самаре и так далее, а новичкам с фронтовым опытом Кремль может предложить только Чукотку, Хакасию или Омскую область. И даже они стали доступны для раздачи только потому, что в первой давно работающий губернатор попросился на покой, а вторая и третья оставались одними из последних регионов, где во главе стояли представители системной оппозиции.
Собственно, губернаторские посты, занятые КПРФ, ЛДПР и «Справедливой Россией», — это последнее, что Кремль может предложить фронтовым карьеристам без серьезных перемен в системе. Но их запас почти иссяк. Если осенние выборы пройдут по плану, то таких должностей останется всего три — по одной на каждую партию.
А так — рекрутированным до войны технократам тоже надо где-то работать, поэтому они сохраняют свои губернаторские кресла. Перестановки в правительстве еще более труднореализуемы, не говоря уже о смене людей на влиятельных постах в президентской администрации или Совбезе. Российская стабильность стала слишком хрупкой, чтобы позволять себе риск кадровых перемен на высоком уровне.
В результате даже тем амбициозным чиновникам, кто готов отправиться на фронт ради карьеры, становится просто некуда расти. Количество необходимых для роста строчек в резюме все прибавляется и прибавляется, а доступных для распределения должностей почти не осталось. Система остается закрытой и герметичной и не способна наградить повышением даже тех, кто готов рискнуть для нее многим.
