Имеет ли Россия право на превентивный ядерный удар и не пришла ли пора нанести его? Неожиданно развернувшуюся дискуссию на эту тему можно назвать беспрецедентной: за последние несколько недель в ней приняли участие ведущие российские эксперты, написавшие десяток статей, а также сам Владимир Путин.
При этом в результате столь широкого обсуждения мы не узнали ничего нового ни о самом ядерном оружии в арсенале РФ, ни о необходимых условиях для его применения, ни о степени вероятности такого сценария. Вместо этого дискуссия вылилась в размышления о более глобальном вопросе — где сейчас находится Россия и куда будет двигаться.
Победителей не судят?
Начало дискуссии о целесообразности использования ядерного оружия положил Сергей Караганов, почетный председатель президиума Совета по внешней и оборонной политике. В вышедшей в середине июня статье он заявил, что «военную операцию [в Украине] нельзя закончить решительной победой без навязывания Западу стратегического отступления или даже капитуляции». Поэтому вначале необходимо напугать Запад готовностью применить ядерное оружие, а затем, возможно, и нанести удары «по группе целей в ряде стран, чтобы привести в чувство потерявших разум». В конечном счете, резюмирует автор, победителей не судят.
Ранее к использованию ядерного оружия в Украине призывал Рамзан Кадыров. Регулярно намекает на нечто подобное и Дмитрий Медведев. Но именно статья Караганова — представителя российского экспертного мейнстрима, выступившего с прямым призывом к ядерной войне, — заставила других участников этого сообщества отреагировать.
О позиции большинства высказавшихся экспертов можно судить хотя бы по заголовкам их статей: «Превентивный ядерный удар? Нет», «Почему у нас не получится "отрезвить Запад" с помощью ядерной бомбы», «Ядерная война — плохое средство решения проблем». Одни утверждали, что Россия может выполнить все задачи при помощи обычных вооружений, а предложения Караганова лишь играют на руку Западу. Другие отмечали непредсказуемые последствия и недопустимую цену применения ядерного оружия. Из видных экспертов подход Караганова в целом поддержал, пожалуй, лишь профессор ВШЭ Дмитрий Тренин.
В дискуссиях опосредованно поучаствовал даже Владимир Путин. Отвечая на вопрос модератора сессии ПМЭФ, он сказал, что отрицательно относится к идее применения ядерного оружия: во-первых, «нет такой необходимости», а во-вторых, сами рассуждения на эту тему «понижают порог» его применения.
Игры разума
Анализируя тексты сторонников превентивного удара, нетрудно заметить, что их авторы пытаются таким образом нащупать выход из неудобного положения, в котором оказалась Москва после вторжения в Украину. Тренин, например, пишет, что «ядерное сдерживание, на которое многие в Москве полагались как на надежное средство обеспечения жизненно важных интересов страны, оказалось инструментом гораздо более ограниченного применения». И это вполне справедливое замечание.
Наличие у РФ статуса ядерной державы, конечно, удерживает Запад от прямого военного вмешательства в конфликт (хотя далеко не факт, что такой вариант вообще хоть сколько-то интересовал западные страны). Но это ничуть не мешает поддерживать Киев все расширяющейся номенклатурой вооружений, разведданными, подготовкой персонала, санкциями.
Западные страны, похоже, не считают реальной угрозу использования Россией ядерного оружия. Его применение привело бы к значительным жертвам и разрушениям, а также подразумевало бы колоссальные репутационные издержки для властей РФ. Не факт, что удар помог бы России достичь поставленных целей, а вот риски эскалации и возможного ядерного ответа в любом случае были бы велики. Именно эти факторы и привели к тому, что ядерное оружие на поле боя не применяется с 1945 года — оно зарезервировано для самых исключительных обстоятельств, когда само существование государства находится под угрозой.
Вопрос в том, что скрывается за такой формулировкой. Запад (с определенными оговорками) отказывается считать, что такую угрозу представляет возможное поражение России в войне с возвратом к территориальным границам 2021-го, а то и 2014 года. Логика примерно такая: раз Россия существовала без этих территорий до 2014 года, то сможет и после.
Факты эту теорию подтверждают. Поначалу в обращении к нации в связи с принятием в состав России украинских регионов Путин говорил, что «при угрозе территориальной целостности нашей страны» будут использованы «все имеющиеся средства». А затем он несмотря на это одобрил отход войск из Херсона.
Руководство России до сих пор не может сформулировать свою ядерную риторику так, чтобы это помогло вторжению в Украину в частности и противостоянию с Западом в целом. МИД РФ, например, регулярно напоминает, что эскалация конфликта может спровоцировать начало ядерной войны. Но от объяснений того, какая именно цепочка событий к этому приведет, ведомство воздерживается.
Ответ на этот вопрос и попытался дать Караганов: Россия должна первой применить ядерное оружие, поскольку борьба с Западом носит экзистенциальный характер. Не только геополитический, но также культурный и религиозный. Однако если статья была адресована западному читателю, то вряд ли она сработала лучше предыдущих российских заявлений в том же ключе. Западный мейнстрим продолжает воспринимать уровень угрозы как приемлемый.
Никаких «красных линий» в статье обозначено не было, так что американское экспертное сообщество ищет их самостоятельно. Например, экс-заместитель генсека НАТО Роуз Геттемюллер предложила «разъяснить, что стратегическое поражение России не будет означать ее расчленения». Она уверена: надо налаживать с Москвой диалог по вопросам контроля над ядерными вооружениями, уведомлять друг друга о размещении войск в приграничных районах и вообще готовиться к переговорам с РФ по вопросам безопасности после ее поражения в Украине. Вряд ли Караганов рассчитывал на такую реакцию.
Что касается политических элит США, то сенаторы Линдси Грэм и Ричард Блюменталь подготовили проект резолюции, которая признала бы ядерный удар России по Украине нападением на НАТО. Американские законодатели реагировали на другой инфоповод — размещение российского ядерного оружия в Белоруссии. Но в любом случае очевидно: ситуация развивается в противоположную сторону от той, что была изложена в статье Караганова.
Круги на воде
Вероятно, своей статьей Караганов пытался напугать Запад, заставить его поверить в возможность ядерной войны и пойти на попятную. Но для этого ему нужно бы объяснить, почему с точки зрения России такой вариант реалистичен или даже желателен. Однако эта (казалось бы, главная) часть статьи проработана плохо.
В материале нашлось место всему — от идеи создания третьей столицы России в Сибири до критики «античеловеческих» западных идеологий отрицания «семьи, родины, истории, любви между мужчиной и женщиной, веры». Но на ключевой вопрос, над которым бились (и не могли найти ответ) величайшие стратеги холодной войны — «Как можно применить ядерное оружие в мире, где у другой стороны есть возможность ответного удара?», Караганов дает крайне легкомысленный ответ: «Если правильно построить стратегию устрашения и даже применения, риск ответного ядерного, да и любого другого удара по нашей территории можно свести к минимуму».
В статье нет ни целей для нанесения ядерного удара, ни условий для реализации такого сценария, ни пресловутых «красных линий». Только удивительное утверждение, что применение ядерного оружия заставит Запад отступить и позволит избежать более масштабного конфликта с еще большим применением ядерного оружия.
В итоге дискуссия вокруг применения ядерного оружия при более близком рассмотрении оказалась обсуждением того, есть ли у России, ее руководства и населения какие-то более важные интересы, чем война с Западом. В системе координат, описываемой Карагановым и Трениным, ответ отрицателен. Противоборство с Западом — экзистенциально, а ресурсы Москвы меньше, чем у противника, так что первый ядерный удар выглядит неоптимальным, но понятным решением. Если довести эти мысли до логического завершения, то ядерная война неминуема, причем ее можно считать меньшим из зол.
Между тем такая позиция вызывает неприятие не только у экспертов по ядерной тематике, но также — насколько можно судить — у руководства РФ и тех, кто находится поблизости от него. Контраргументы могут отличаться: ситуация под контролем и столь радикальные шаги не нужны; ядерный удар негативно скажется на международном положении страны; ядерная война будет хуже любых альтернатив и так далее. Но в любом случае есть понимание, что другие интересы у России есть, а текущая ситуация пусть и крайне неприятна, но не угрожает стране гибелью. А вот применение ядерного оружия к гибели как раз может привести. Согласно этой логике, единственной легитимной причиной для использования такого вооружения была и остается угроза самому существованию государства (в консервативной интерпретации этого понятия).
Таким образом, сторонники применения ядерного оружия не только не могут донести свои мысли до оппонентов за рубежом. Как показала развернувшаяся дискуссия, они не могут убедить в своей правоте даже российских коллег. Простые россияне, кстати, с этим солидарны: недавний опрос, проведенный Левада-центром, показал: 86% граждан страны считают, что применять ядерное оружие в конфликте с Украиной нельзя ни при каких условиях.
Все это, конечно, не гарантирует, что в ходе нынешнего конфликта ядерное оружие не будет использовано. Решение о его применении будет принимать лишь один человек — президент России. Он будет опираться на закрытую информацию и советы группы людей, в которую участники недавней экспертной дискуссии не входят. Однако, так или иначе, настроения экспертного мейнстрима и простых россиян учитывать придется. Во всяком случае, хочется на это надеяться.
