Борис Ельцин был мощной фигурой, с масштабными достоинствами и с такими же масштабными недостатками. Это был политик таранного типа, оказывавшийся хорошим тогда, когда были нужны именно такие качества, и не приспособленный к повседневному «рутинному» руководству страной. Это капитан корабля в шторм.
Говоря о его заслугах, обычно используют частицу «не» — не допустил гражданской войны, не допустил развала России (впрочем, именно он начал войну в Чечне). С одной стороны, Ельцин возбудил огромные надежды, смог получить огромный кредит доверия, а с другой — растерял всё без особой пользы для страны.
Да, многое в действиях Ельцина можно объяснить борьбой за власть, да, он испытывал «упоение в бою» и мог сам затевать бой там, где его можно было избежать… Но он думал и о России, и о своем месте в истории.
Трудности закаляют политика, и Ельцин через них прошел. Он порвал с корпорацией — КПСС, но во многом остался авторитарным партийно-номенклатурным феодалом, чувствовавшим себя Хозяином земли русской. При этом, однако, бывший сам когда-то региональным лидером, он понимал и принимал самостоятельность — и регионов, и политиков. Ельцину мы обязаны стихийным федерализмом 1990-х — но именно Ельцин в ответе за то, что этот федерализм оказался недолговечен.
Он действительно строил государство, но строил под себя и для себя — так, что он мог сам устанавливать и по своей воле менять правила игры. И то, что его по-петровски крутой характер по-петровски же не встречал рамок и внешних ограничителей, — не столько его вина, сколько беда.
Ельцин ушел с поста сам — на это мало кто способен. Но он сделал это много позже, чем было нужно; он пересидел, не подготовил преемника.
В оценках Ельцина и его эпохи до сих пор много политической конъюнктуры и личного, но если оценивать политика по числу ярких людей — соратников, вспоминающих о нем хорошо, — то, пожалуй, Ельцин намного опередил в этом и своих предшественников, и лидеров, пришедших ему на смену.