Министры иностранных дел Польши и Германии Радек Сикорский и Гидо Вестервелле обратились с совместным посланием к верховному представителю Европейского союза по внешней политике Кэтрин Эштон и руководству стран — участниц ЕС. Они призывают к пересмотру политики в отношении России. Поскольку другие государства предложений на сей счет не представили, это письмо стало основой для дискуссии на заседании Совета по внешней политике в Брюсселе 13-14 ноября, темой которого, среди прочего, была выработка позиции на саммите ЕС-Россия, запланированном на декабрь 2011 г.
Хотя эта инициатива стала проявлением одной из самых интересных тенденций внутри ЕС, особого внимания европейской прессы, поглощенной кризисом еврозоны, она не привлекла. Тем не менее если польско-германский тандем окажется сбалансированным и устойчивым, он, несомненно, окажет значительное влияние на политические процессы в рамках Евросоюза, а также на его внешнеполитический курс по отношению к соседям на востоке.
Сикорский: «Ценности, условия, интересы»
В письме отмечается, что Россия в плане истории, культуры и географического положения принадлежит к европейской семье наций и с помощью ЕС должна занять «подобающее место в демократической, свободной и процветающей Европе». По мнению двух министров, Евросоюзу следует и дальше поддерживать модернизацию экономики, а также политической системы России. Они подчеркивают, что ЕС поддерживает вступление Москвы во Всемирную торговую организацию, и даже упоминают о возможности создания в будущем общей европейско-российской зоны свободной торговли. Сикорский и Вестервелле предлагают облегчить визовый режим для российских ученых и студентов и включить Россию в программы Erasmus и Erasmus mundus.
В то же время они призывают ЕС требовать от Москвы выполнения обязательств и обещаний в сфере верховенства закона, прав человека, свободы СМИ и демократических ценностей. Министры называют «рокировку должностями» между Путиным и Медведевым «не вдохновляющим событием»: это первая неприкрыто критическая официальная оценка данной акции европейскими политиками столь высокого уровня. Тем не менее они по-прежнему полагают, что ЕС следует «не сходить с пути активизации связей с Россией и преодолеть политическую и экономическую летаргию».
Сикорский и Вестервелле указывают, что Россия должна вести себя предсказуемо и как надежный партнер в урегулировании замороженных конфликтов в Приднестровье и вокруг сепаратистских республик Абхазии и Южной Осетии, а также в других вопросах, связанных с безопасностью (нераспространение оружия массового уничтожения, борьба с терроризмом и разрешение конфликтов на Ближнем Востоке).
Письмо как противовес открытию «Северного потока»
Послание датировано 8 ноября — тем самым днем, когда состоялась официальная церемония ввода в эксплуатацию газопровода «Северный поток», — и представляет собой этапное событие в выработке совместного политического курса двух стран по отношению к России (еще несколько лет назад представить себе нечто подобное было невозможно). Несомненно, совпадение дат не случайно — ведь этот трубопровод, проложенный по дну Балтийского моря, не один год служил для Варшавы источником озабоченности и недоверия к «особым отношениям» Берлина с Москвой. Соглашение о его строительстве породило основанное на исторических ассоциациях клише о «сделках через голову Варшавы», вызвало страх и возмущение — Радослав Сикорский сравнивал его с пактом Риббентропа-Молотова, а бывший президент Александр Квасьневский назвал «миной, заложенной под фундамент европейской солидарности». Однако, несмотря на сильнейшее разочарование и громкие протесты, Варшава могла лишь бессильно наблюдать, как к проекту присоединяются компании из других стран ЕС — голландская N.V. Nederlandse Gasunie и французская GDF SUEZ.
В результате вскоре после прихода к власти в 2007 г. правительства Дональда Туска Варшава изменила тактику в отношении Берлина. Помимо тесного сотрудничества с Германией Польша предприняла шаги по нормализации отношений с Россией, во многом направленные на избавление от «русофобского» имиджа, осложнявшего ее положение в ЕС.
Радеку Сикорскому удалось наладить особенно тесный контакт с тогдашним министром иностранных дел Германии Франком-Вальтером Штайнмайером. Последний не только поехал вместе с польским коллегой в Киев, чтобы попытаться погасить деструктивный конфликт между президентом Виктором Ющенко и премьером Юлией Тимошенко и спасти «оранжевый» лагерь от грядущей политической катастрофы, но и посетил Сикорского в его личной резиденции.
После того как в 2009 г. министром иностранных дел Германии стал Гидо Вестервелле, укрепление партнерства между двумя странами не прекратилось. Напротив, первый официальный визит Вестервелле нанес в Варшаву, а вскоре после этого они вместе с Сикорским отправились в Белоруссию с предложением расширить сотрудничество Брюсселя с Минском, если президент Александр Лукашенко гарантирует проведение в стране свободных выборов. В результате еще одна восточноевропейская страна стала ареной совместных попыток Польши и Германии повлиять на восточную политику ЕС.
Наконец, в мае 2011 г. польский и германский министры иностранных дел встретились со своим российским коллегой в Калининграде. Символично, что на эту встречу Вестервелле и Сикорский прибыли вместе. В свою очередь, польский политик выдвинул конструктивное предложение о распространении 50-километровой зоны безвизового «приграничного передвижения» на всю территорию российского анклава.
Проявлением беспрецедентно тесного сотрудничества между Варшавой и Берлином стал и двадцатилетний юбилей польско-германского Договора о дружественном сотрудничестве в июне 2011 г. В ходе совместного заседания правительств двух стран с участием нескольких десятков министров были приняты совместная декларация и расширенный план действий двух стран. В обоих документах в качестве одной из целей польско-германского партнерства упоминается совместный диалог с Россией.
Позиции Берлина и Варшавы близки, но не полностью совпадают
Хотя двустороннее сотрудничество Польши и Германии успешно развивается, по нескольким вопросам, касающимся восточных соседей ЕС, мнения двух стран различаются. Как явствует из подготовленного Институтом общественных проблем доклада «Какой должна быть политика в отношении России? Польская и германская точки зрения», у польских и немецких экспертов имеется немало разногласий. Главное из них, судя по всему, связано с предполагаемыми мотивами, определяющими внешнеполитический курс России.
По мнению немцев, во внешней политике Москва больше «ценит могущество и соперничество, чем компромиссы» и использует экспорт энергоносителей «как орудие для завоевания сильных позиций на международной арене» (с этой формулировкой согласны и поляки), что «свидетельствует об отсутствии понимания и опасениях, проистекающих из различия между стремлениями России и реальностью». Поляки, однако, полагают, что курс России обусловлен бескомпромиссным продвижением национальных интересов. В результате если немцы считают, что конфликт в Грузии возник потому, что «Россию загнали в угол», то польские специалисты видят в нем доказательство эффективности внешней политики Москвы.
Мнения экспертов расходятся и по поводу участия России в программе «Восточное партнерство» (ВП). Польша, опасаясь, что сотрудничество с Москвой может затмить и заместить партнерство со странами Новой Восточной Европы, довольно скептически относится к присоединению России к этой программе. В то же время немецкие эксперты (хотя полного единодушия между ними нет) выступают за более активное участие Москвы, а то и ее присоединение к ВП.
Подобные разногласия отражают хорошо известное различие в приоритетности восточной политики для Берлина и Варшавы. Эти различия, как отмечает бывший директор Польского института международных отношений Славомир Дебский, имеют исторические корни. Если для Германии Ostpolitik означала развитие взаимовыгодных отношений с «ядром» российской и советской империи, то «восточная политика» Польши представляла собой поиск союзников в противостоянии этому центру.
Пора признать перемены
Однако из-за драматических перемен, пережитых этим регионом Европы, данная историческая модель все больше утрачивает актуальность. Россия по-прежнему намного превосходит все его другие государства по экономическому потенциалу, природным богатствам, политическому влиянию и военной мощи. Однако она больше не является гегемоном в Центральной и Восточной Европе.
После прихода к власти нового правительства в 2007 г. внешнеполитический курс Польши заметно изменился, и сейчас он стал намного ближе к линии Берлина. Варшава больше не рассчитывает ускорить процессы модернизации и демократизации у своих восточных соседей за счет создания антироссийской коалиции на восточном фланге и ищет поддержки в основном у наднационального института ЕС (Еврокомиссии) на фланге западном.
Кроме того, она заняла более прагматичную позицию в отношении Украины и Грузии. В ряде выступлений Сикорский, говоря о неясности политики президента Януковича, отмечал, что Польша поддержит «европейский выбор» Киева только в том случае, если тот ее об этом попросит. Кроме того, хотя Польша твердо выступает за территориальную целостность Грузии, поддержка вступления этой страны в НАТО больше не числится среди внешнеполитических приоритетов Варшавы.
Тем не менее было бы ошибкой считать тесное сотрудничество Варшавы и Берлина простым совпадением. Еще в начале 2000-х годов в ходе жарких дискуссий стало очевидно, что для проведения восточной политики у Польши хватает идей и энергии, но недостает влияния и ресурсов. Уже тогда было очевидно, что ее «мотором» может стать только Германия, но мало кто мог представить себе столь резкое сближение позиций двух стран. Одним из этих немногих был Збигнев Бжезинский, без устали повторявший, что Польше следует наладить партнерские отношения с западным соседом.
Воздействие на изменение курса Польши оказал и кризис 2008 г. Многие в Варшаве осознали: поскольку почти 80% внешнеторгового товарооборота страны приходится на государства ЕС, ее основные экономические интересы связаны с Брюсселем. И раз процветание Польши возможно только в условиях глубокой интеграции с процветающим Евросоюзом, Варшаве необходимо сосредоточиться на обеспечении позиций в Брюсселе, даже если это потребует соответствующей адаптации амбициозных целей ее «восточной политики».
Переориентации внешней политики Варшавы способствовало изменение германской Ostpolitik во второй половине 2000-х годов. Оно произошло при Ангеле Меркель, чей подход к отношениям с Россией отличается от курса Герхарда Шредера. В отличие от своего предшественника, пытавшегося уравновесить американскую гегемонию партнерством с Москвой, Меркель придает большое значение близким отношениям с США и, будучи «осси» (уроженкой ГДР), не относится равнодушно к проблемам прав человека и развития демократии.
Недавние переговоры между президентом Германии Кристианом Вульфом и Дмитрием Медведевым показали, что к этим вопросам Берлин относится серьезно. Вульф отклонил предложение Медведева о переходе на безвизовый режим, заявив, что это невозможно в ближайшем будущем и зависит от прогресса в таких сферах, как свобода печати, борьба с коррупцией, политический плюрализм и права человека. Федеральный канцлер также осознает, что влияние новых членов ЕС усиливается, и учитывает их озабоченности в отношениях с Москвой.
«Особые отношения» между Германией и Россией, основанные на тесных экономических связях и масштабных совместных проектах в энергетической сфере, многими рассматриваются как один из краеугольных камней европейской политики. Следует, однако, учитывать, что в 2010 г. товарооборот Германии с Польшей был на миллиард долларов с лишним больше, чем с Россией. Кроме того, объем прямых инвестиций Германии в Польше почти на 8 млрд долл. превышает ее капиталовложения в России. Наконец, товарооборот Германии со странами Вышеградской группы (Чехией, Польшей, Венгрией и Словакией) и тремя государствами Балтии, чья позиция по отношению к Москве и Новой Восточной Европе во многом совпадает с польской, в три с лишним раза превосходит по объему ее торговлю с Россией.
Другая сфера, в которой интересы Польши и Германии совпадают, — это политика в рамках Евросоюза. Дела в экономике Польши, в отличие от большинства стран ЕС, идут неплохо, а ее недавно избранное правительство обладает устойчивым большинством в парламенте. Кроме того, страна уже давно взяла на вооружение «золотое правило» формирования бюджета (по Конституции 1997 г. он должен быть сбалансированным, а совокупная государственная задолженность не может превышать 60% ВВП). С какими бы серьезными вызовами ни сталкивалась Польша, она выглядит одним из оплотов стабильности в охваченной хаосом Европе.
О том, насколько ценным союзником в конфликте между севером и югом ЕС считают Польшу в Берлине, свидетельствует недавняя статья во Frankfurter Allgemeine Zeitung, подписанная несколькими министрами иностранных дел Германии. В ней Польша наряду с Францией упоминается как самая важная страна ЕС.
И Германия, пожалуй, действительно может рассчитывать на поддержку Варшавы. Как заметил министр финансов Яцек Ростовский, Польша поддержит дальнейшую интеграцию в рамках Евросоюза и поправки к Договору ЕС, если в результате этих изменений страна, не входящая в еврозону, не окажется на обочине европейской интеграции. Именно то, что Польша не участвует в еврозоне, не только препятствует еще большему сближению между двумя странами, но и может вызвать конфликт между ними из-за возникновения «Европы двух скоростей».
Выводы
- Совместное послание министров иностранных дел Польши и Германии отражает укрепление сотрудничества между двумя странами в сфере восточной политики ЕС.
- Если польско-германский тандем окажется прочным и сбалансированным, он превратится в важный фактор европейской политики, способный повлиять как на отношения внутри ЕС, так и на восточную политику Брюсселя.
- Если Берлин нуждается в поддержке Варшавой своих идей относительно реформы ЕС, то Польша стремится воспользоваться ресурсами Германии в продвижении своей концепции восточной политики Евросоюза.
- Растущее влияние Варшавы будет воздействовать на позицию ЕС в отношении России, придавая ей более критическую направленность.
Анджей Турковский — приглашенный исследователь в Московском Центре Карнеги.