В ходе нынешней президентской гонки в США внешняя политика не стала одной из главных тем предвыборной кампании. Однако решение, которое 6 ноября сделают американские избиратели, определит внешнеполитический курс Вашингтона на ближайшие четыре года и повлияет на ситуацию во всем мире. Теперь, когда Республиканская партия выдвинула Митта Ромни своим кандидатом и он уже официально стал соперником Барака Обамы в борьбе за президентский пост, возникает вопрос: какой будет внешняя политика США в случае его победы?
30 августа в своей речи после выдвижения на съезде партии в Тампа-Бэй Ромни практически не затронул внешнеполитическую тематику. Однако за последние несколько месяцев он сделал ряд заявлений по международным вопросам и даже отправился в зарубежное турне, посетив Великобританию, Израиль и Польшу. В своих заявлениях он занимал однозначно произраильскую позицию, весьма жестко высказывался по иранскому и сирийскому вопросам и критически отзывался о Китае и России. Россиянам особенно запомнилась одна его фраза — о том, что их страна является для Америки «геополитическим противником номер один».
Некоторые видные российские американисты, в том числе Сергей Рогов, утверждают, что победа Ромни обернется катастрофическими последствиями для отношений между Россией и США. По мнению Рогова, те, кто будет курировать в администрации Ромни российское «направление», заткнут за пояс бушевских неоконов. Каждый, кому приходилось читать комментарии Джона Болтона за последние годы, отлично представляет, что Рогов имеет в виду — в случае если Болтон займет пост госсекретаря. Этот вопрос, однако, нельзя считать решенным — даже в случае победы Ромни на ноябрьских выборах.Высказывания кандидатов в ходе предвыборной кампании, как правило, воспринимаются с долей скепсиса — и на то есть основания. До сих пор для Ромни главным «театром боевых действий» была собственная партия. Ему необходимо было заручиться поддержкой различных группировок в стане республиканцев, включая и ту, которую обозреватель «Нью-Йорк Таймс» Том Фридман называет «крылом Дика Чейни». Отсюда и обещание Ромни в первый же день после вступления в должность официально заклеймить Пекин как «манипулятора валютным курсом». Отсюда и его странное заявление о России — как будто СССР до сих пор существует.
В случае своего избрания Ромни, как и любому президенту США, придется говорить и действовать иначе, чем перед выборами, в результате чего вполне возможен его «разворот к центризму». Полномасштабная конфронтация с Китаем крайне маловероятна по сугубо практическим финансово-экономическим соображениям, и, хотя Ромни вряд ли воспылает теплыми чувствами к президенту Путину, значение транзита через Россию грузов американского контингента в Афганистане заставит его поумерить свои действия в отношении Москвы. Конечно, существует вероятность новых риторических выпадов в адрес России и символических жестов вроде «билля Магнитского», который, вероятно, станет законом в будущем году. Осложнения в двусторонних отношениях возможны, но — к добру или к худу — российское «направление» не будет для Ромни приоритетным.
Кризисы в американо-российских отношениях могут возникнуть в связи с событиями на Ближнем Востоке, особенно вокруг Сирии и Ирана. Ставки здесь высоки для всех — но особенно для стран самого региона и для США. Россия напрямую не вовлечена в конфликты вокруг Сирии и Ирана; к тому же ей, естественно, приходится защищать свои более масштабные интересы. Москве поэтому приходится проявлять сугубую осторожность в своей реакции на возможные действия США и/или Израиля в регионе.
Важнейшее значение будет иметь вопрос о противоракетной обороне. Если США и России удастся наладить сотрудничество в этой сфере, это радикально трансформирует стратегические отношения между бывшими противниками в «холодной войне»; напротив, их неспособность договориться по данной проблеме продлит существование сохраняющихся элементов враждебности между двумя странами. Республиканцы традиционно относятся с бóльшим скепсисом, чем демократы, к возможности создания совместной с Россией системы ПРО в Европе. Однако Стивен Хэдли, которого сейчас считают возможным кандидатом на пост госсекретаря в администрации Ромни, был сопредседателем рабочей группы по сотрудничеству в области ПРО при Комиссии Евро-Атлантической инициативы в области безопасности (EASI). С. Хэдли является убежденным сторонником такого сотрудничества и публично выступает за совместные усилия США/НАТО с Россией в данной сфере. Конечно, на пост главы внешнеполитического ведомства США есть и другие претенденты, включая упомянутого г-на Болтона.
У российской стороны есть все основания, чтобы внимательно следить за ходом президентских выборов в США и сравнивать позиции кандидатов по различным международным вопросам, включая отношения с Россией. Москве, однако, необходимо выработать собственную долгосрочную стратегию по отношению к Америке, учитывающую превратности межпартийной борьбы, конкуренцию лидеров и повороты политики США — но не реактивную по отношению к ней. Начало «перезагрузке» было положено в Соединенных Штатах — потому-то это слово было так плохо переведено на русский. Чтобы быть успешной и «долгоиграющей», будущая политика России по отношению к США должна быть активной и определяться российскими интересами, а не стремлением в очередной раз «дать отпор» Вашингтону.