Лето нынешнего года отмечено всплеском религиозной напряженности в России. Речь идет не об обострении межконфессиональных отношений, но о противостоянии внутри главных религий России — православия и ислама. Процесс Pussy Riot, покушение на муфтия Татарстана Ильдуса Файзова, убийство главного идеолога татарского исламского традиционализма Валиуллы Якупова и, наконец, гибель наиболее авторитетного шейха Дагестана Саида-афанди Чиркейского — эти события не имеют между собой прямой связи, однако отражают общее состояние обеих религий, которое можно коротко описать двумя словами: политизация и размежевание.
Внутриисламское противоборство (как, впрочем, и внутрихристианское) имеет давние исторические корни и характерно для практически всего мусульманского мира. Но когда в центре России оно приводит к учащающимся актам насилия, это становится новым феноменом общественной жизни. К спорадическим обострениям латентной гражданской войны на Северном Кавказе мы уже привыкли, и тамошний «джихад» смотрится неким особенным фрагментом российской политической панорамы. Июльские теракты в Татарстане непривычны — и потому вызвали оторопь. Однако уже идут разговоры о «кавказизации» этой расположенной в самом центре Российской Федерации республики.
Власть привыкла, приспособилась к наличию двух исламов — одного лояльного и послушного, другого — оппозиционного, салафитского, ваххабитского. В последнем случае она убеждает всех и саму себя в том, что имеет дело с бандитами, против которых время от времени приходится использовать бронетехнику и вертолеты. И «хороший» и «плохой» исламы давно являются факторами политики. Похоже, размежевание между ними останется и в дальнейшем — во всяком случае, в обозримом будущем. Диалог между сторонниками разных исламов пока не складывается.Теперь же происходит и размежевание православных. Политизированность Русской православной церкви давно зашкаливает: РПЦ, патриарх и его окружение вмешиваются в мирские дела, причем в любой ситуации Церковь становится на сторону власти, пытаясь и услужить, и в то же время показать собственную силу и влияние. Одновременно Кремль стремится интегрировать православие в рамках своей идеологии, даже превратить его в специфическую часть официальной идеологии.
Церковь стремится дать дополнительную, если угодно — религиозную, легитимацию власти, уважение к которой в обществе падает. Но быть на стороне Церкви, которая полностью поддерживает власть, приемлемо не для каждого. Как и мусульмане, православные верующие далеко не всегда разделяют позицию своих официальных духовных пастырей.
Подобно исламу, православие как идеология начинает подразделяться по принципу отношения к государству. Вырисовываются «хорошие» и «плохие» православные. Недавняя неприличная истерика вокруг процесса Pussy Riot привела к дальнейшему разделению православного сообщества. Непримиримость, даже озлобленность РПЦ ведет к утрате ею доверия среди значительной части населения.
Тем временем некая таинственная, ранее неведомая организация «Народная воля» уничтожила «поклонные кресты». Чем бы и кем бы она ни была (хулиганы или провокаторы?), это дополнительный аргумент для власти и Церкви в пользу закручивания гаек, а значит, дальнейшего раскола.
Ясно одно: власть и религиозные структуры неспособны приостановить размежевание в обществе. Более того, светская и религиозная власти сознательно способствуют такому размежеванию, поскольку рассчитывают усилить свои собственные позиции за счет активизации своих сторонников и подавления оппонентов. Будучи не в силах сплотить вокруг себя все общество, правящий класс своими действиями заостряет еще одну опаснейшую ось напряженности, на этот раз — религиозную. Принцип «разделяй и властвуй» стал для него еще более актуальным.