Владимир Путин в своих выступлениях регулярно пытается донести до слушателей одну мысль: он — плоть от плоти простого народа. Только вот представления российского президента о народе не раз менялись за годы его правления, и сейчас мы, похоже, наблюдаем очередную перемену. Новый круг общения Путина и стиль его поведения показывают, что времена кириенковских «волонтеров» прошли и российский народ для президента теперь воплощают более милитаризированные круги. Это даже не столько кадровые военные, сколько поднятые войной маргинальные персонажи вроде «ополченцев Донбасса», «военкоров» и бойцов ЧВК.
Судя по частоте таких встреч, Путин именно в них видит «настоящих людей снизу». Он придумывает для себя очередную версию народа, с которым желает общаться и с кем соотносит себя. А российской власти ничего не остается, кроме как адаптироваться под представления президента, перенимая маргинальный стиль.
Послание «низам»
Путин нередко вспоминает о том, откуда он вышел — «из народа». Вот и на недавнем Валдайском форуме он рассказал об отце («мастером работал, техникум окончил») и о матери («не было даже среднего образования»; «и нянечкой работала в больнице, и дворником, и сторожем ночным»). После чего подвел слушателей к выводу: «пульс того, чем живет рядовой человек», ему очень хорошо знаком.
Близость к народу постоянно подчеркивается и в лексике, используемой президентом. На том же «Валдае» выступление Путина больше напоминало кухонный монолог. Президент несколько раз восклицал «бред какой-то!», по-простому взывал к западным лидерам «вы чё делаете?», рассуждал, на чем сидеть и как крякать, и даже использовал матерные связки.
Формально Путин беседовал с собравшимися в зале политологами-международниками. Но, судя по содержанию речи и стилю ее изложения, на самом деле он доносил свое послание до «низов». Тех самых слоев общества и персонажей, которые символизируют для него «путинское большинство». Сейчас ими стали, в первую очередь, «ополченцы Донбасса», так называемые военкоры, бойцы частных военных компаний и чеченских батальонов, военные и мобилизованные. Путина интересует народ, понюхавший пороху и побывавший в окопах. Или хотя бы рядом с ними.
Кондотьеры из подъезда
Новые представления Путина о простом народе стали порождением российского вторжения в Украину. Еще в начале боевых действий президент восторгался «ополченцами Донбасса», которые «борются за свою родину на переднем крае». Летом он встречался с отцом погибшего в марте командира донбасского батальона «Спарта» Владимира Жоги (позывной — Воха), а до этого посмертно наградил Жогу орденом Мужества.
Ту же награду (и тоже посмертно) получил от президента Моторола — Арсен Павлов, руководивший «Спартой» до Жоги. Моторолу можно назвать ярким представителем тех самых «низов» — судимый уроженец республики Коми отправился воевать в другое государство за удачей, славой и деньгами под предлогом защиты «русского мира». В своей речи 30 сентября, говоря о присоединении к России новых территорий, Путин особо отметил «героев русской весны» — Моторолу и Жогу.
Операторы хорошего настроения и досуга президента — внутриполитический блок президентской администрации и его ближний круг (например, братья Ковальчуки) — прекрасно понимают, как реагировать на новые приоритеты Путина. Чиновники несут на президентский стол биографии «героев русской весны» и показывают ему фотоальбом с женами погибших контрактников. Путин просит оставить этот альбом себе.
Прислушиваются чиновники и к сигналам, касающимся других новых любимцев президента — так называемых военкоров. Это журналисты (или, вернее, люди, провозгласившие себя таковыми), которые вещают с передовой в боевой разгрузке, не жалея крепких слов.
Порой это люди с сомнительным прошлым или даже судимостями. Они и до войны взаимодействовали с Кремлем или его медиаменеджерами и всегда были лояльны власти. Так что теперь организовать мероприятия с их участием для рассказа о «горькой окопной правде» совсем нетрудно.
Известно как минимум о двух встречах президента с «военкорами» — в сентябре перед объявлением о мобилизации и в июне. Факт июньской встречи подтверждал и пресс-секретарь президента Дмитрий Песков. Попасть на аудиенцию к Путину после начала пандемии COVID-19 — непростая задача даже для очень влиятельных представителей российской политики и бизнеса, но для сомнительных «военкоров» время у главы России находится.
Их роль очевидна. Пропагандист в форме, пусть даже отчаянный и храбрый, — это не настоящий военный, а потому не станет утомлять президента жалобами на реальные трудности войны и тем более критиковать президентское решение ее начать. «Военкор» поругает генералов, расскажет об их ошибках, предложит действовать жестче — расширить мобилизацию, активнее бомбить украинские города. Такая точка зрения близка Путину: ошибается не он, а генералы, война нужна, просто надо исправить некоторые недочеты.
«Военкорам» нашлось место и в Георгиевском зале Кремля 30 сентября. «Всех, кого надо, ограбим. Всех, кого надо, убьем», — бравировал «военкор» Владлен Татарский (он же осужденный за ограбление банка Максим Фомин) на кремлевском мероприятии, где собрались статусные представители элиты. Такие, как Владлен — и сами теперь элита.
Наконец, в ближнем круге президента закрепился основатель ЧВК «Вагнер» Евгений Пригожин, опять-таки выходец из «низов», человек с богатой биографией. Сложно сказать, есть ли у него личный доступ к Путину, но очевидно, что ему позволено критиковать Минобороны без каких-либо негативных последствий для себя. В последние месяцы Пригожин перестал скрывать свою «настоящесть»: он публично признается в том, что основал ЧВК «Вагнер», фривольно шутит с использованием бранной лексики в комментариях для СМИ, не скрываясь колесит по зонам, набирая уголовников на фронт.
На увлечение Владимира Путина «низами» и низовой культурой рассчитано и публичное поведение главы Чечни Рамзана Кадырова, который и раньше не особо стеснялся в выражениях. Сейчас Кадыров вещает в соцсетях от имени «простого народа» и активно публикует ролики с юмором ниже пояса.
Версия 3.0
Таков теперь новый суррогат народа в представлении Путина. Между тем российский лидер несколько раз менял свою точку зрения на то, что же представляет собой «большинство» населения страны, которое он всегда считал своей аудиторией. И каждый раз чиновники президентской администрации строили новые декорации в соответствии с изменившимися представлениями президента о «большинстве».
В начале 2010-х годов «народом» был актив «Общероссийского народного фронта» — бюджетники (чаще всего директора школ или главврачи) и провластные активисты. Это путинское большинство конструировал для президента Вячеслав Володин, тогда руководивший внутриполитическим блоком Кремля.
Через несколько лет представления президента о своем ядерном электорате несколько изменились. Стареющему лидеру пришлись ко двору молодые карьеристы — участники кадровых конкурсов и «волонтеры». Мероприятия с этим «народом» организовывал сменивший Володина на посту куратора политблока Сергей Кириенко.
Кириенко оказался гибким чиновником. Понятно, что организация конкурсов для карьеристов ему ближе. Но первый замглавы президентской администрации может построить и более грубые декорации, надеть хаки и вещать в воинственном духе не хуже Кадырова, Пригожина и «военкоров». Это умение он продемонстрировал в конце октября на одном из форумов, где объяснял: победа и в «горячей», и в экономической, и в психологической войне неизбежна, но для этого война должна стать по-настоящему народной, каждый россиянин должен «чувствовать свою сопричастность».
Те, кого сейчас приглашают в Кремль, такую сопричастность чувствуют уже давно. И активно демонстрируют это Путину и всем нам. А президент, скорее всего, искренне верит, что население этих потемкинских деревень, выстроенных его окружением, и есть «народ».
Глава государства при этом перенимает от тех, кого считает представителями народа, наиболее яркие качества. Например, он все чаще использует в публичных выступлениях развязный стиль Пригожина, сочетая его с кухонными рассуждениями об англосаксах и гнилом Западе. Погружение президента в «низы» становится опасным процессом. Его лексика и манера поведения маргинализируются, а вслед за ним неизбежно будет маргинализироваться стиль общения других высокопоставленных чиновников. Они повторяли вслед за Путиным не самое осмысленное слово «денацификация» и рассуждали о борьбе с фашизмом. На базарном наречии тоже заговорят.
