Лояльность белорусской номенклатуры всегда была одной из главных опор режима Лукашенко. Когда в 2020 году это единство слегка поколебали массовые протесты против фальсификаций на выборах, белорусский лидер смог быстро пресечь разброд благодаря вмешательству Москвы. Но вернуть былой уровень сплоченности белорусского режима не удалось до сих пор.
Внутриполитический кризис так толком и не преодолен, монополия Лукашенко на контакты с Москвой становится все более размытой, а тут еще новая волна проблем, вызванных участием Беларуси в войне против Украины. Все это соблазняет белорусскую номенклатуру новыми возможностями и генерирует в ее среде внутренние конфликты, что может дорого обойтись на следующем витке кризиса.
Без монополии на Россию
До протестов 2020 года контроль Лукашенко над номенклатурой держался на жесткой связке монополизма и пророссийскости. С одной стороны, он замкнул на себя не только все решения внутри страны, но и любые контакты с Москвой. Не давая никому сблизиться с Кремлем, он жестко пресекал личные связи представителей белорусской номенклатуры с российской стороной. Это позволило Лукашенко стать для элиты главным распределителем ренты, поступающей из России.
С другой стороны, Москва оставалась для белорусской номенклатуры политическим и идеологическим центром притяжения в регионе, что автоматически перетекало в поддержку Лукашенко как главного и единственного пророссийского политика в Беларуси.
Протесты 2020 года разорвали этот замкнутый круг. Спасительное вмешательство Москвы ослабило монополию Лукашенко и на решения внутри страны, и на контакты с Россией. Потеря легитимности в глазах общества и Запада лишила белорусского лидера возможности подавать себя как гаранта независимости и балансировать во внешней политике. Новый курс пришлось строить на основе репрессий и российской поддержки.
Прямое участие российских пропагандистов в операции по спасению полковника Лукашенко показало, что Москва теперь вовлечена в принятие решений по чисто внутрибелорусским вопросам. Несмотря на заверения, что роль россиян была сугубо технической, они явно пользовались большой автономией в своих действиях — уж слишком резко тон, лексика и нарративы белорусских государственных СМИ стали совпадать с российскими. Более того, внедренные практики и шаблоны до сих пор используются в белорусских пропагандистских медиа.
Потребность в помощи Москвы также разрушила выстроенный Лукашенко заслон, изолирующий белорусский госаппарат от российского. Формальные и неформальные связи начали активно формироваться на уровнях ниже президентского. Особенно они расцвели между спецслужбами, когда ФСБ и КГБ проводят совместные операции на территории России вроде раскрытия заговора и задержания Александра Федуты и Юрия Зеньковича, а белорусские силовики по указанию из Москвы отслеживают российских уклонистов от мобилизации.
Все это привело к тому, что отношения в треугольнике Лукашенко — Россия — белорусская номенклатура теперь выстраиваются по-новому. По сути, Кремль стал для белорусских элит альтернативой Лукашенко. Перед ними открылись совершенно новые возможности доступа к российской власти и ее ресурсам.
Настойчивое предложение Москвы перераспределить власть в Беларуси хоть и не воплотилось на практике, но открыло перед белорусской номенклатурой новые горизонты. А расширение прямых рабочих контактов дало возможность укрепить личные доверительные отношения. Встречи главы белорусского Совбеза Александра Вольфовича со своим коллегой Николаем Патрушевым теперь происходят не реже, чем встречи Лукашенко и Путина. И вот уже белорусские чиновники начали смелее высказываться и даже соревноваться в любви к России без прежних ограничений со стороны Лукашенко.
Эффект войны
Полный разрыв с Западом после того, как Лукашенко поддержал российское вторжение в Украину, усугубил брожение в рядах белорусской номенклатуры. Западные санкции лишили режим экономической самостоятельности. Из-за потери украинского и европейских рынков обрушились премиальные направления белорусского экспорта, а основные транзитные маршруты оказались закрыты. Из-за санкций только в этом году экономика Беларуси рискует недополучить $14 млрд экспортной выручки. Усиление охраны границы странами ЕС бьет по лукашенковским олигархам, главным бенефициарам контрабанды в Европу.
Потеря собственных доходов устанавливает прямую экономическую зависимость между Москвой и белорусской номенклатурой. Экономика стала основным инструментом российской политики в Беларуси с особым акцентом на расширение прямых связей между экономическими элитами.
Белорусские предприятия вынуждены сами искать варианты на российском рынке в обход руководства страны даже в вопросах транзита. Теперь вместо белорусских чиновников в Россию ездят делегации, состоящие из представителей деловых кругов и крупных компаний.
Россия готова компенсировать потери доходов, но на новых условиях. На смену косвенному субсидированию белорусской экономики приходит прямая адресная поддержка — например, программа импортозамещения, реализующаяся без посредничества Лукашенко.
Работа российского посла в Беларуси обрастает новыми функциями. Борис Грызлов постоянно ездит с рабочими визитами по регионам и ключевым предприятиям, хотя совсем недавно, в 2019 году, аналогичная активность посла Михаила Бабича настолько разгневала Лукашенко, что тот добился его отзыва. А теперь такие встречи можно сочетать даже с автономной внешнеполитической повесткой вроде участия Грызлова в визите главы ДНР Дениса Пушилина в Брест этим летом.
Растущая самостоятельность белорусской номенклатуры неизбежно ставит вопрос о перераспределении власти в стране. В глазах элит Лукашенко больше не гарантирует стабильность и не решает их проблемы. Наоборот, все чаще он сам становится источником проблем, которые приходится разгребать номенклатуре. Например, недавний каприз Лукашенко, вдруг потребовавшего взять и отменить повышение цен, вызвал недовольство и даже открытые возражения министров и премьера Головченко.
При этом сам Лукашенко явно не готов учитывать растущие амбиции номенклатуры. Конституционная реформа, которая должна была перераспределить власть в стране в награду элитам за лояльность, оказалась выхолощена. Лукашенко отказывается идти даже на косметические изменения вроде трансформации ассоциации «Белая Русь» в политическую партию.
В результате внутриэлитные распри набирают обороты. С момента начала войны белорусские силовики провели массовые аресты топ-менеджеров в крупнейших банках и госпредприятиях: БелВЭБ, Приорбанк, Белинвестбанк, БЖД. Только в «Газпромтрансгаз Беларусь» было задержано около сотни бывших и действующих сотрудников. Лукашенко приходится лично вмешиваться, чтобы гасить конфликты. Например, председателя правления БелВЭБ Матюшевского восстановили в должности на следующий день после увольнения.
Раскол в белорусских элитах, которого многие так ждали в 2020 году, теперь становится актуальным из-за войны. Лукашенко больше не способен ни гарантировать им прежний уровень благ, ни держать их в узде, в то время как Россия заменяет белорусского лидера в роли гаранта их будущего.
Более того, токсичность и беспомощность Лукашенко в разрешении и внутренних, и внешних кризисов все острее ставит вопрос о возможных путях выхода из нынешнего тупика — и перед Москвой, и перед элитами. Неопределенность будущего и дальнейшее втягивание в войну могут вывести Беларусь на новый уровень кризиса, где позиция номенклатуры будет уже совсем не такой однозначной, как в 2020-м.
