Разговоры о Корейской войне 1950–1953 годов звучат в последнее время все чаще. Вспоминают о ней в связи с предположениями, что и на украинской земле в итоге может быть разыгран какой-то вариант корейского сценария — «сценария вечного перемирия». Некоторые основания для такого предположения есть — тем более что многие сюжеты, связанные с Корейской войной, сильно напоминают совсем недавние новости.
В 1945 году союзники освободили Корею от японского колониального правления и разделили на две зоны оккупации — советскую и американскую. В условиях начавшейся Холодной войны и Москва, и Вашингтон активно поддерживали там дружественные им (и враждебные друг другу) режимы: коммунистический (или, скорее, левонационалистический) в Пхеньяне и правонационалистический в Сеуле. Во главе первого стоял бывший капитан Советской армии Ким Ир Сен, во главе второго — выпускник Принстона Ли Сын Ман.
В 1948 году и Пхеньян, и Сеул провозгласили свою государственность, заявив при этом, что суверенитет каждого из них распространяется на всю территорию Корейского полуострова. То есть объектом территориальных претензий становилась вся территория соседа. И Север, и Юг видели в самом факте существования соседнего режима прямой вызов собственной легитимности (можно вспомнить про идею Украины как «анти-России», популярную в лоялистских кругах). Для Сеула КНДР была «анти-(Южной) Кореей», а для Пхеньяна в роли «анти-(Северной) Кореи» выступало южнокорейское государство.
Обе стороны активно готовились к военному конфликту, хотя поначалу их воинственные намерения не встречали понимания у их старших партнеров. До лета 1950 года Вашингтон в принципе не поставлял наступательных вооружений правительству Ли Сын Мана, опасаясь, что, получив танки и авиацию, южнокорейская армия вторгнется на Север.
Советский Союз в то время контролировал Северную Корею куда жестче, чем Америка — Южную, так что дозировать поставки вооружений не имело смысла. Северокорейское правительство просто не могло начать войну без прямого согласия Москвы. Москва, впрочем, этого согласия долго не давала. Только в январе 1950 года после немалых усилий Ким Ир Сену удалось получить от Сталина согласие на «освобождение» южнокорейских территорий.
Планы Севера предусматривали быструю победу. Предполагалось (на основании данных разведки, как легко догадались читатели), что население Юга встретит северян как освободителей, так что вся территория страны будет занята за несколько недель. Поначалу наступление северян действительно развивалось успешно, но ситуация изменилась после того, как США и их союзники решили вмешаться в конфликт.
Высадившиеся на Корейском полуострове американские войска нанесли сокрушительное поражение северокорейской армии в сентябре 1950 года. После этого американские и южнокорейские части перешли 38-ю параллель, в середине октября взяли Пхеньян, а к концу октября вышли на границу с Китаем, заняв около 90% всей территории Севера.
В условиях фактического разгрома северокорейского государства в конфликт решил вмешаться коммунистический Китай. Чтобы не спровоцировать глобального ядерного конфликта, отправленные в Корею китайские части были объявлены «китайским народными добровольцами». Формально считалось, что на территории Кореи нет китайских войск, а находящиеся там китайские солдаты — это те самые «отпускники», которые отправились воевать в Корею исключительно по собственному желанию. Что касается присутствовавших там советских авиационных частей, то их служащие были «ихтамнетами» — сам факт присутствия советских ВВС на территории Кореи официально отрицался.
«Китайские народные добровольцы» нанесли американо-южнокорейским войскам поражение, провели успешное контрнаступление и даже смогли опять (ненадолго) взять Сеул. Однако весной 1951 года фронт стабилизировался примерно там же, где перед войной проходила разграничительная линия между Севером и Югом.
С весны 1951 года началась новая фаза конфликта — война на истощение. При этом и Юг, и Север, как бедные страны, опирались на экономическую и военно-техническую помощь своих союзников, которая, как скоро выяснилось, была практически неограниченной. Точнее, обе стороны соблюдали определенную сдержанность и не стремились к эскалации. Например, китайское командование, имея возможности еще раз взять Сеул, отказалось от этого плана: потери ожидались огромные, а успех имел бы минимальное политическое значение.
Тем не менее обе стороны были готовы тратить на войну столько ресурсов, сколько было необходимо для удержания стабильной линии фронта. Такие объемы они могли находить без особого труда и на протяжении неограниченного времени.
Бесперспективность дальнейших боевых действий стала ясна к концу 1951 года, но война продолжалась еще два года по политическим причинам. Сталин считал, что затягивание конфликта служит стратегическим интересам СССР, так как сильнее привяжет Китай к Советскому Союзу и отвлечет внимание США от других регионов мира.
Смерть Сталина стала важным поворотным пунктом: после нее переговоры в Пханмучжоне резко ускорились, и 27 июля 1953 года было подписано соглашение о перемирии. Страна была разделена вдоль линии соприкосновения двух армий.
Соглашение о перемирии предусматривало, что в обозримом будущем ему на смену должен прийти формальный мирный договор. Однако он не заключен до сих пор. И правительство КНДР в Пхеньяне, и правительство Республики Корея в Сеуле по-прежнему формально не признают друг друга. Каждое из них утверждает, что является единственным законным правительством на всей территории Корейского полуострова — соответствующие статьи есть в конституциях и Севера, и Юга.
Отказаться от этой юридической фикции им политически трудно или даже невозможно. Это мешает заключить мирный договор — ведь такие договоры заключаются между суверенными государствами, а формально признать друг друга в качестве суверенных партнеров Сеул и Пхеньян не могут по идеологическим причинам.
Единственная попытка заключить мирный договор была предпринята в 1954 году. Во время Женевской конференции при участии СССР, США, Китая и ряда иных держав обсуждались корейский и вьетнамский вопросы. Вьетнамский тогда удалось урегулировать (впрочем, ненадолго), а вот по корейскому вопросу прогресса достичь не удалось. С тех пор прошло почти 70 лет, но новых попыток заключить мир не было.
Правда, юристы продолжают думать о каких-то схемах, которые позволили бы урегулировать корейскую проблему, не используя механизма мирного договора. Время от времени всплывает идея, что корейским государствам желательно подписать «Декларацию о прекращении состояния войны» — как в 1956 году поступили правительства СССР и Японии. Впрочем, и эта идея пока не получила особой поддержки.
Режим перемирия неоднократно пересматривали явочным порядком — в основном по инициативе КНДР. Например, созданная по соглашению 1953 года комиссия наблюдателей из нейтральных стран (Чехословакия и Польша — со стороны Пхеньяна, Швеция и Швейцария — от Сеула) фактически прекратила работу в 1990-е годы, после того как северокорейская сторона в одностороннем порядке отказалась с ней сотрудничать.
Однако отсутствие взаимного признания не мешает контактам между корейскими государствами. Первые имели место еще в начале 1970-х годов и завершились подписанием в 1972 году первого совместного документа, где Сеул и Пхеньян велеречиво подчеркивали свое желание бороться за мирное объединение страны.
С тех пор между Севером и Югом поддерживаются контакты — иногда достаточно тесные, вплоть до встреч на высшем уровне во время периодических потеплений межкорейских отношений. То есть оба правительства формально не признают суверенитет и даже легитимность друг друга, но на практике ведут себя как правительства двух соседних суверенных государств.
Дипломатических отношений между двумя корейскими государствами нет, а в роли дипломатов выступают разведчики: по линии спецслужб регулярные контакты между Севером и Югом поддерживаются даже тогда, когда их отношения максимально обостряются.
За 70 лет, которые прошли с 1953 года, несколько раз возникала ситуация, когда новая Корейская война казалась вполне возможной. Самый серьезный кризис имел место в 1968–1972 годах, когда Пхеньян, вдохновившись успехами вьетнамских коммунистов, решил развернуть на Юге партизанскую революционную борьбу. Ядром будущих партизанских сил должны были послужить отправленные туда с Севера части спецназа.
Однако после нескольких лет усилий в Пхеньяне осознали, что население Юга не готово подниматься на войну под знаменами Чучхе, и ситуация вернулась на круги своя. Впрочем, и после 1972 года северокорейская сторона периодически организовывала «активные мероприятия» на территории Юга — включая по меньшей мере два покушения на южнокорейских президентов.
В последнее время силовые акции случаются редко — с их помощью Север пытается уже не дестабилизировать Юг, а оказать на него давление или «наказать» за какие-то действия. Тем не менее существующий правовой режим означает, что Северная Корея теоретически не признает за Южной права на существование, и наоборот. Более того, межкорейский конфликт любой интенсивности по-прежнему можно объявить «внутренним делом» Кореи, полицейской «спецоперацией» и «наведением порядка на суверенной территории».
Никаких радикальных перемен правового характера на Корейском полуострове в обозримые годы не предвидится — в том числе потому, что стороны постепенно теряют интерес к планам радикального пересмотра ситуации на Корейском полуострове. Скорее всего, режим перемирия, при всей его кажущейся политической двусмысленности, будет определять отношения между двумя Кореями еще много десятилетий. К нему в целом привыкли и приспособились — а вот его замена чревата политическими проблемами.
