По итогам мартовских выборов в парламент в Казахстане окончательно оформилась политическая система имени Касым-Жомарта Токаева. Страна по-прежнему далека от либеральной демократии и распределение власти в ней сильно перекошено в пользу президента. Однако роль парламента изменилась — теперь он воплощает сформулированный Токаевым принцип «Разные мнения — единая нация». Главный законодательный орган становится местом для дискуссий, а иногда и критики властей. Правда, критики контролируемой.
Подготовка
Это уже вторые парламентские выборы при президенте Токаеве — предыдущие были совсем недавно, в 2021 году. Решение провести новые связано с январскими беспорядками 2022 года, которые не только потрясли политический режим в Казахстане, но и одновременно открыли перед Токаевым окно возможностей: в обществе возник запрос на перемены и его надо было удовлетворить. Этим президент и занялся, попутно переделывая систему под себя.
Сначала в Казахстане провели масштабную конституционную реформу, которая задала рамки для будущих изменений. Затем последовали внеочередные президентские выборы — они позволили Токаеву зацементировать свою легитимность. Оставалось обновить парламент.
Избирательное законодательство перед парламентскими выборами стало более либеральным. Выборы впервые с 2004 года прошли по смешанной системе: 69 депутатов избирались по партийным спискам, оставшиеся 29 — в одномандатных округах. Был сокращен порог для регистрации новых партий — с 20 до 5 тысяч подписей. Впервые в выборах разрешили участвовать самовыдвиженцам, чем активно воспользовались оппозиционеры. Конкуренция была беспрецедентной: на пять депутатских мандатов в двух столицах — Астане и Алматы — документы в избиркомы подали порядка 250 кандидатов.
Примерно трети из претендентов в регистрации отказали. Но независимые политики в списки кандидатов все же попали. В качестве самовыдвиженцев в выборах позволили участвовать представителям незарегистрированных партий «Алга, Казахстан» («Вперед, Казахстан»), «Демократическая партия Казахстана» и «Намыс» («Честь»), проукраинским активистам, национал-патриотам, выступающим за исключение русского языка из конституции и полный переход образования на казахский, ярым антиназарбаевцам, фем-активисткам и так далее.
Непосредственно перед выборами образовались и новые политические партии: молодые предприниматели объединились в Respublica, экологи — в «Байтак» («Изобилие»). А главная партия пережила ребрендинг: вместо «Нур-Отан» («Сияющее отечество») она стала называться «Аманат» («Завет предков»). Прежнее название, не случайно рифмовавшееся с именем Назарбаева, после январских протестов под лозунгом «Шал, кет» («Старик, уходи») стало токсичным. Теперь, в новой политической системе, президент остается над схваткой, не состоя ни в одной из партий.
В выборах участвовали и другие привычные казахстанцам представители системной оппозиции: демократическая «Ак Жол» («Светлый путь»), Народная партия Казахстана (бывшая коммунистическая), представляющая интересы сельских регионов партия «Ауыл» и Общенациональная социал-демократическая партия.
В общем, все как из учебника политтехнологий: большая центристская бюрократическая партия, две партии слева, две — справа, две нишевые партии.
Процесс
В разгар избирательной кампании казалось, что бурлящая партийная жизнь — явный признак демократизации политического режима. Независимые и провластные кандидаты активно встречались с избирателями, продумывали свои программы и пиар-стратегии, дебатировали с другими кандидатами в телеэфире. А общество с интересом следило за скандалами вокруг политиков.
В основном кандидаты обсуждали внутриполитические и социальные вопросы. Но и без внешней политики не обошлось. Основная тема — последствия российского вторжения в Украину и будущее отношений с Москвой. Некоторые политики пострадали из-за своей пророссийской позиции. Например, скандал вызвало интервью зампреда партии «Ак Жол» Азамата Абильдаева, в котором он полностью поддержал военную операцию России и лично президента Путина.
На этом же обжегся председатель Народной партии Ермухамет Ертысбаев. Перед выборами в соцсетях всплыло его старое интервью на YouTube-канале главного российского пропагандиста «Соловьёв LIVE», где Ертысбаев выражал России и Путину «глубокую личную благодарность» за отправку сил ОДКБ во время январских беспорядков.
Ощущение невиданной ранее свободы усиливало и то, что в ходе кампании публично обсуждались даже чувствительные вопросы. Например, «Ауыл» построила кампанию вокруг языковой политики и национальной идентичности, а также улучшения жизни в селах. Среди кандидатов от этой партии были люди, призывавшие штрафовать не говорящих на казахском языке граждан или увеличить налоги для женщин, выходящих замуж за иностранцев. Фронтмен «Ауыл» Жигули Дайрабаев на всех публичных выступлениях говорил на казахском. И это тоже новый тренд — раньше все кандидаты обязательно выступали на двух языках.
Самыми перспективными в ходе кампании выглядели те партии, которые не ассоциировались с первым президентом Казахстана Нурсултаном Назарбаевым. То есть социал-демократы, а также две новые партии — Respublica и «Байтак».
Результат
Казалось, выборы должны были доказать, что политическая система Казахстана сделал большой шаг в сторону демократизации. Однако ход голосования и его итоги показывают, что скорость этого движения не стоит преувеличивать. По традиции и в этот раз не обошлось без фальсификаций (наблюдатели зафиксировали вбросы на нескольких участках) и использования административного ресурса (о чем заявляли наблюдатели от ОБСЕ).
При этом большого интереса в обществе кампания не вызвала. По опросам Demoscope, за неделю до выборов 62,5% избирателей считали, что ни одна из допущенных партий не представляет их интересы. К тому же люди устали от голосований — до этого в июне 2022 года прошел конституционный референдум, а в ноябре — выборы президента. Кроме того, в этот раз голосование совпало с длинными выходными в честь праздника Наурыз (отмечался в Казахстане 21–23 марта) и многие предпочли отдохнуть, а не ходить на избирательный участок.
В результате явка оказалась самой низкой среди всех общенациональных голосований в истории независимого Казахстана — 52,8%. Надувать ее власти не стали. Во-первых, большая разница между настоящей явкой и нарисованной могла выглядеть неправдоподобно и привести к протестам. А во-вторых, учитывая суперпрезидентский характер системы власти в Казахстане, парламентские выборы для руководства страны не выглядели такими уж судьбоносными.
За итоги голосования руководству страны в любом случае не приходилось переживать. Несмотря на все нововведения и послабления, парламент в результате не сильно преобразился. Пятипроцентный барьер преодолели шесть партий (то есть вдвое больше, чем при Назарбаеве), но по факту мало что изменилось.
Большинство осталось у партии власти «Аманат». Она получила 53,9% голосов, что дает 40 мандатов (в 2021 году был 71% голосов), но тут надо учитывать еще и одномандатные округа. Никто из независимых кандидатов там не выиграл, а «Аманат» победила в 23 из 29. Остальные шесть победителей либо вступят в партию большинства, либо будут ей лояльны.
Таким образом, у правящей партии оказалось как минимум 63 мандата из 98, что позволит ей самостоятельно принимать ключевые решения и преодолевать вето Сената (если такое вдруг случится). Для принятия конституционных законов «Аманату» не хватает трех мандатов, однако их можно легко найти среди оставшихся одномандатников или депутатов пяти других парламентских партий, которые во многом зависят от администрации президента.
Остальные места в парламенте распределились среди провластных псевдо-оппозиционных партий. Политическим динозаврам пришлось поделиться мандатами с новыми партиями, поэтому партия «Ак Жол» набрала всего 8,4% (в 2021 году — 10,95%). Народная партия Казахстана получила 6,8% (в 2021 году — 9,1%). Затем идут «Ауыл» (10,9%; восемь мандатов), Respublica (8,6%; шесть мандатов) и социал-демократы (5,1%; четыре мандата).
На этих выборах руководству Казахстана удалось выполнить главную задачу — потесниться, но сохранить полный контроль над парламентом. Формально можно заявить о демократизации: в парламенте теперь шесть партий вместо трех, треть депутатов пришли из одномандатных округов, гендерные квоты соблюдаются. Какие еще могут быть вопросы у стороннего наблюдателя? Но фактически баланс сил не изменился.
Теоретически результаты выборов могут стать еще одной каплей в нарастающем разочаровании общества в политических реформах. Но не исключено и то, что уставшие от происходивших в последние годы перемен граждане возьмут тайм-аут в борьбе за свои права — особенно если за выборами последуют экономические преобразования.
Анонсированные Токаевым в прошлом году политические реформы завершены. Острой необходимости продолжать в том же темпе пока нет, а значит дальше, власть будет стремиться сохранить в нынешнем виде политическую систему и свое место в ней.
