За последние три года сотрудничество России и Китая достигло беспрецедентных масштабов, но есть одна сфера, где оно по-прежнему не ладится. Подходы Москвы и Пекина к Арктике оказались настолько разными, что преодолеть эти противоречия не помогли даже последние геополитические изменения. Как следствие, говорить о том, что Китай всерьез закрепился в северных широтах, по-прежнему не приходится.
Разными курсами
Хотя Россия и Китай постоянно говорят о всеобъемлющем стратегическом партнерстве, в том числе и по вопросам развития Арктики, их интересы в регионе совпадают далеко не во всем.
Китай серьезно интересуется северными широтами с начала 2010-х. Именно тогда он нацелился на место в Арктическом совете — ключевой организации по вопросам региона. Россия не сразу согласилась пустить Китай в клуб арктических государств, добиваясь от Пекина четкого согласия с двумя требованиями: уважать суверенитет региональных держав и осуществлять навигацию в соответствии с нормами их права. В 2013-м Китай все-таки получил желанный статус государства-наблюдателя, а вместе с ним — площадку для артикуляции своих целей.
Знаковым событием стала публикация в 2018 году Госсоветом КНР «Белой книги по арктической политике». Программный документ показал, что Китай считает себя «близкоарктическим государством» и заинтересованной стороной при решении вопросов, связанных с регионом. Арктику там назвали достоянием всего человечества, из чего следовало, что КНР имеет право на равных с другими «конструктивными участниками» пользоваться ее воздушным и водным пространством.
Китай легко инкорпорировал Арктику в свою глобальную инициативу «Пояс и Путь» (один из ее элементов — проект Ледового шелкового пути), а также вписал северные широты в концепцию «Сообщества единой судьбы человечества». Арктический регион стал для КНР важным фактором политики по укреплению имиджа ответственной великой державы.
С 2018 года цели и задачи Китая в Арктике особо не изменились. В числе ключевых — исследование и сохранение региона, его хозяйственное использование, участие в совместном управлении на основе норм международного права. Мысль о готовности к многостороннему сотрудничеству на благо Арктики фигурирует во всех тематических заявлениях и документах Китая.
При этом военно-политический аспект не обозначен. Прозвучавшее в 2019 году заявление тогдашнего госсекретаря США Майка Помпео об экспансионистских планах Китая не подтверждается тезисами из «Белой книги» или других официальных документов.
Между тем арктическая политика России базируется на иных принципах. Главные из них — использование экономического потенциала северных широт и защита суверенитета. В момент публикации в 2008 году Основ государственной политики в Арктике Кремль особо подчеркивал важность хозяйственного освоения региона (в частности, разведки нефтегазовых ресурсов) и превращения его в глобальный транспортный коридор. В версиях 2020 и 2023 годов акцент сместился с чистой экономики на вопросы национальной безопасности.
В основе арктической политики РФ — экономическое и военное освоение региона с опорой на собственные силы. По мере ухудшения отношений с Западом из профильных документов исчезали слова о диалоге и сотрудничестве с региональными партнерами.
Конечно, полностью международное сотрудничество никогда не исключалось из повестки. Но, во-первых, сейчас внимание акцентируется на двусторонних связях с дружественными внерегиональными державами (например, тем же Китаем). А во-вторых, — и в этом состоит отличие от позиции КНР — Россия делает ставку на суверенные проекты с ограниченным участием внешних стран. Например, развитие Северного морского пути воспринимается в Москве как работа над национальным транспортным маршрутом.
То есть еще до начала активного политического сближения Пекина и Москвы их взгляды на Арктику серьезно разошлись. Для Кремля в приоритете стоят суверенные права и национальный характер региональных проектов, а китайские власти стремятся к открытой для всех Арктике и активному многостороннему сотрудничеству. По-разному две страны видят и будущее арктических транспортных коридоров: Китай заинтересован в их интернационализации, Россия — в сохранении прав на управление в соответствии с собственным законодательством.
Большие надежды и ограниченное сотрудничество
Такие расхождения по-прежнему мешают расширению сотрудничества России и Китая в Арктике. Показательны, например, попытки совместного развития Северного морского пути. В 2013 году по нему в порт Роттердама прошло первое китайское торговое судно. С тех пор китайские корабли стали плавать там время от времени, но о масштабном использовании Севморпути в грузоперевозках Китая говорить по-прежнему не приходится.
Единственным заметным исключением было нефтегазовое сотрудничество, которое в 2010-х развивалось довольно энергично. Ограниченное финансирование всегда было слабым местом российских проектов в Арктике, поэтому Москва была рада китайским инвестициям после введения в 2014 году первых крупных пакетов западных санкций.
В январе 2014-го китайская CNODC, дочка государственной нефтегазовой корпорации Китая (CNPC), приобрела 20% проекта по сжижению газа «Ямал СПГ», что открыло российскому арктическому газу путь на рынок КНР. А в декабре 2015-го Фонд шелкового пути, созданный для поддержки зарубежных инициатив руководства Китая, приобрел еще 9,9% акций.
В апреле 2019 года китайские CNODC и CNOOC подписали с «Новатэком» соглашение о покупке 20% акций будущего комплекса по сжижению газа «Арктик СПГ-2». Китайская сторона стала крупнейшим инвестором проекта.
Что касается нефти, то в июне 2019 года китайская CNCEC договорилась с российским «Нефтегазхолдингом» об участии в освоении Пайяхского нефтяного месторождения в Красноярском крае. Китайская сторона обязалась инвестировать $5 млрд в течение четырех лет, а также помочь со строительством портовой инфраструктуры.
Однако расширить сотрудничество в энергетике на другие сферы — особенно инфраструктурные проекты — у двух стран так и не получилось. Например, в 2016 году компания China Poly Group подписала с властями Архангельской области меморандум о взаимопонимании по строительству глубоководного морского порта Архангельска. Китай собирался вложить $78 млн и подвести к порту железную дорогу Белкомур. Но масштабный проект так и остался на бумаге.
Прорывам в деле инфраструктурного строительства всегда мешала разница в подходах к вопросу. Россия уверена, что новые порты и прилегающая инфраструктура должны укреплять ее национальный транспортный каркас. Китай же воспринимает подобные проекты как элементы Ледового шелкового пути — проекта, который всегда настораживал Россию своей излишней международностью.
Несостоявшаяся вассализация
Такой расклад не изменился даже на фоне беспрецедентного кризиса в отношениях России с Западом и усиления экономической зависимости Москвы от Пекина. В заявлениях по итогам встреч Владимира Путина и Си Цзиньпина в 2022 и 2023 годах говорилось о необходимости арктического сотрудничества. В мае 2024-го стороны условились о новом формате двустороннего взаимодействия по этой теме. Но на практике прорывов пока не предвидится.
По Арктике Пекин занял такую же позицию, как и по российско-украинскому конфликту в целом: не осудил Москву, но и не поддержал. После начала российского вторжения семь стран Арктического совета отказались от участия в заседаниях под председательством Москвы, решив взаимодействовать друг с другом без нее. Китай обошелся без резких шагов: указал на бессмысленность заседаний без РФ, приостановил свое участие в Совете и теперь ожидает развития событий.
Ту же тактику Пекин использовал в экономической сфере. Сотрудничество с РФ по энергетическому и инфраструктурному направлениям поначалу продолжилось, но ровно до тех пор, пока это позволяла международная обстановка. В 2022 году «Новатэк» закупал в Китае готовые технологические линии для проекта «Арктик СПГ-2». В том же году российские и китайские корпорации договорились о строительстве танкеров для СПГ ледовых классов Arc4 и Arc7 — необходимость в этом возникла из-за отказа корейского контрагента от поставок подобной техники. Кроме того, китайская сторона продолжила пользоваться Севморпутем — за летнюю навигацию 2022 года корпорация COSCO провела по маршруту 11 контейнеровозов.
В 2023-м Россия начала поставки нефти в Китай через Севморпуть, хотя на них в итоге пришлось лишь 0,3% от общего объема нефтяного экспорта в КНР. Китайские компании также не спешили активно пользоваться этим маршрутом. Что же касается «Арктик СПГ-2», то в 2023-м Россия заказала в Китае газотурбинное оборудование для проекта. Однако уже в конце 2023 года CNPC и CNOOC приостановили участие в проекте по форс-мажорным обстоятельствам. Виной тому стали очередные американские санкции.
До начала 2025 года китайская сторона, невзирая на давление со стороны США, продолжала выполнять обязательства по поставке оборудования для «Арктик СПГ-2». Но как только президент Джо Байден одобрил новый, «прощальный» для себя санкционный пакет, такое сотрудничество прекратилось. Внешние ограничения помешали «Новатэку» получить оборудование для строительства третьей производственной линии — китайский контрагент вернул его в порт отправки.
Нет прорывов и в деле использования Севморпути. Россия до сих пор остается безраздельно доминирующим грузоотправителем, транспортируя в основном сжиженный природный газ и нефть.
Бравурные заявления о двустороннем научном и культурном сотрудничестве также имеют под собой не так много оснований. В качестве позитивных примеров часто упоминаются присоединение Океанологического университета Китая к Российско-азиатскому консорциуму арктических исследований в ноябре 2022 года, переговоры о потенциальном участии КНР в строительстве международной арктической станции «Снежинка», открытие петербургским Морским техническим университетом и Харбинским инженерным университетом совместной лаборатории полярных технологий.
Однако после февраля 2022 года научные контакты стали куда более эпизодическими. По сути, они ограничиваются участием китайских студентов в двусторонних конференциях и совместными экспедициями. Практическая эффективность такого сотрудничества сомнительна.
Таким образом, прогнозы о расширении присутствия Китая в Арктике через влияние на Россию, как и надежды на углубление двустороннего сотрудничества после февраля 2022 года, пока не оправдываются. Китай выполнял обязательства по поставкам технологий для ряда российских энергетических проектов в Арктике и продолжил закупать энергоносители оттуда. Но одновременно с этим, помня о санкционных рисках, он так и не нарастил инвестиции в арктические инициативы Москвы. Возможность взаимодействия сразу со всеми сторонами, заинтересованными в развитии Арктики, для Пекина оказалась важнее.
Ждать у Севера погоды
Китай действительно ценит сотрудничество с другими арктическими державами, помимо России. На протяжении последних 12 лет — со времени получения статуса наблюдателя в Арктическом совете — Пекин искал возможности закрепиться в регионе, взаимодействуя не только с Москвой, но и другими странами региона.
Среди успешных проектов — создание в 2018 году исландско-китайской арктической обсерватории и строительство вантового моста Халогаланд (Норвегия). Часто китайские предложения не принимались. Еще до 2022 года Пекин был вынужден отказаться от строительства аэропортов в Гренландии и разработки там месторождений редкоземельных металлов — это произошло после возражений со стороны США и Дании. Позднее правительство Норвегии запретило COSCO приобретать инфраструктуру порта Киркенес, а частным китайским инвесторам — участок земли на архипелаге Шпицберген. Чаще всего подобные решения аргументировались соображениями национальной безопасности.
Однако длинная серия неудач на пути Пекина в Арктику не повлияла на главное: КНР все так же стремится к интернационализации региональных проектов и многостороннему сотрудничеству. И Россия — особенно в условиях войны в Украине — вряд ли способна помочь Китаю в достижении таких целей. Более того, если КНР будет слишком сближаться с Москвой (например, активно помогать ей в обходе санкций и вкладываться в российскую северную инфраструктуру), то может лишиться остатков доверия со стороны других арктических партнеров.
В попытке сохранить показательный нейтралитет, одновременно с этим развивая отношения с Россией, Китай остается в выжидательной позиции, в том числе и по вопросам Арктики. Между тем в процессе этого ожидания Пекин все-таки постарается взять от Москвы все, что возможно в условиях внешних ограничений. Главным образом это будут знания об особенностях хозяйственной деятельности в Арктике.
Ссылка, которая откроется без VPN, — здесь.
