Переговоры между Россией и США стартовали почти сразу после январской инаугурации Дональда Трампа. Процесс начался с непубличных контактов между представителями администраций и спецслужб двух стран, что привело к обмену заключенными. Затем последовал телефонный разговор двух президентов, а после — встречи делегаций в Саудовской Аравии и Турции.
Кажется, что удача сама упала в руки Владимиру Путину, который стремительно и без малейших уступок смог распрощаться со статусом изгоя на мировой арене. Но столь же быстро может начаться и откат. Перспективы «большой сделки» с Вашингтоном по Украине по-прежнему выглядят более чем туманными. Осознавая возможность провала, Москва решила не сосредотачивать все усилия на украинском направлении и пытается максимально расширить двустороннее взаимодействие с США.
Чтобы не слишком зависеть от какого-то одного вопроса, Кремль в своих переговорах с Вашингтоном пытается двигаться сразу по трем направлениям. Первое из них — это влияние новой американской политики на отношения внутри Запада. Такого количества хороших для Москвы новостей в этой области не было много лет.
Перечислять можно долго. Новый вице-президент США Джей Ди Вэнс покорил сердца российского руководства своей речью на Мюнхенской конференции по безопасности, где вместо критики России отчитал Европу за ограничение свободы слова и утрату способности бороться с собственными угрозами изнутри. Параллельно новый глава Пентагона Пит Хегсет признал невозможность вступления Украины в НАТО и ее возвращения к границам до 2014 года.
Пока руководство Украины под градом этих заявлений вынуждено смягчать свою позицию, признавая неизбежность территориальных уступок и невозможность победы без американской помощи, глава Белого дома яростно отчитывает Владимира Зеленского как «диктатора», якобы виноватого в начале войны.
В Москве во всем этом видят тот самый долгожданный конец враждебного коллективного Запада, который якобы стремился нанести РФ «стратегическое поражение». Однако нельзя сказать, что все складывается для Кремля наилучшим образом из возможных. Разобщенность «коллективного Запада» и стратегия «Америка превыше всего» порождают новые риски. Среди них — радикализация Европы, где всерьез нацелились на наращивание военных расходов и производства, а также обсуждают отправку войск в Украину, причем с благословения американцев.
Неслучайно глава МИД РФ Сергей Лавров назвал заявления европейских лидеров на Мюнхенской конференции «на редкость агрессивными». То есть для Москвы появление признаков «конструктивности» в политике Вашингтона сопровождается усилением антироссийского курса ЕС. И Кремлю придется это учитывать, пытаясь договориться с Трампом об Украине.
Второе направление — это надежда восстановить полноценные контакты с США по дипломатическим и экономическим каналам. Москва добивается того, чтобы Вашингтон срочно выдал агреман для нового российского посла и подобрал нового посла США в Москве. Параллельно дипмиссии двух стран должны вернуться к полноценной работе.
Аргументы Москвы в пользу этого выглядят просто и убедительно: как мы можем обсуждать кризис в Украине, когда инфраструктура для диалога между нами разрушена? Ее восстановление — первоочередная задача, которую Путин поставил перед Сергеем Лавровым и своим помощником по внешней политике Юрием Ушаковым перед их вылетом на переговоры в Саудовскую Аравию. Эта же тема стала центральной в ходе второй встречи российской и американской делегаций в Стамбуле, где Москве удалось добиться от Вашингтона одобрения кандидатуры нового посла в США Александра Дарчиева.
Нормализация такого типа, начавшаяся с установления прямых контактов официальных лиц РФ и США без участия европейцев и украинцев, — большая геополитическая победа для Кремля. Россия становится гораздо менее токсичной, а ее отношения с США начинают развиваться уже без жесткой привязки к украинскому урегулированию.
Особую ставку Кремль делает на персональные контакты Кирилла Дмитриева — главы Российского фонда прямых инвестиций (РФПИ) и близкого соратника семьи президента — с ближайшим окружением Трампа. Недавно Дмитриев получил формальный статус спецпредставителя президента по инвестиционно-экономическому сотрудничеству и уже активно работает над тем, какие коммерческие проекты можно было бы предложить Вашингтону для совместного развития.
Наконец, третье направление — это судьба Украины. На Западе многие считают отказ Вашингтона от готовности поддерживать Киев «столько, сколько потребуется» предвестником приближающейся сделки, потому что Путину якобы нужна прежде всего уже завоеванная территория, а быстрая сделка ему выгодна, так как российская армия несет большие потери, а в экономике проявляются признаки кризиса.
Однако более внимательный анализ позиции России показывает, что она несовместима даже с той, которую занимают США при Трампе. И видимой готовности Вашингтона обсуждать внеблоковый статус Украины и территориальные уступки все равно недостаточно, чтобы преодолеть этот разрыв.
Главная задача Путина с самого начала войны — положить конец государству Украина в его нынешнем виде и получить «железобетонные гарантии», что никто и никогда не сможет использовать эту территорию в военном и геополитическом плане против России. Обеспечивающие это пункты были прописаны в черновиках Стамбульских соглашений еще в 2022 году: лишение Украины полноценной армии, фактический законодательный запрет на украинский национализм, обязательства не размещать иностранные военные базы и не принимать никакую военную помощь от стран НАТО. Иными словами, речь идет не столько про захват территории, сколько про переориентацию всей Украины на Россию.
Даже Трамп не предлагает ничего подобного. Более того, он подталкивает европейцев отправить в Украину свои военные контингенты для обеспечения безопасности. А такой сценарий абсолютно неприемлем для России. Прохладно Трамп реагирует и на предложения Москвы инвестировать в месторождения редкоземельных металлов, расположенные на захваченных территориях.
Все это ставит Россию перед непростой дилеммой. С одной стороны, Кремль хотел бы воспользоваться нынешней теплой атмосферой в отношениях с США, чтобы поскорее провести встречу с Трампом и убедить его прекратить войну на российских условиях. Путин исходит из того, что полный отказ Запада от поддержки Украины и содействие принятию российских требований положат конец сопротивлению Киева и позволят добиться подписания соглашения в формате «Стамбул плюс». Проще говоря, в Кремле надеются, что Трамп посодействует капитуляции Украины.
С другой стороны, в Москве понимают, что задуманное может не получиться, а за срывом переговоров последует новая эскалация. Тогда Россия будет пытаться, с одной стороны, воспользоваться разобщенностью Запада и додавить Украину, лишенную полноценной поддержки. А с другой — стремиться сохранить институциональные контакты с США и минимизировать риски новых санкций.
Именно поэтому Москва сейчас активно инвестирует в двусторонние контакты и сотрудничество, которое могло бы принести взаимную финансовую выгоду. Если такой подход сработает, Кремлю будет проще решить «проблему Украины» исключительно на своих условиях и без активного участия США.
Ссылка, которая откроется без VPN, — здесь.
