Владимир Путин 18 сентября подписал указ об отставке своего верного соратника на всех этапах политической карьеры. Замглавы кремлевской администрации Дмитрий Козак, курировавший постсоветское пространство и переговоры с Украиной до начала войны, уволен. Вроде бы по собственному желанию.
Слухи о его уходе появились давно. Сразу после начала войны России с Украиной говорили, что Козак оказался в опале из-за особой позиции относительно силового варианта решения «украинского вопроса».
Особое мнение Козак якобы высказал на заседании Совбеза 21 февраля 2022 года. Устроенное Путиным в тот день политическое ток-шоу предшествовало признанию Москвой независимости самопровозглашенных ДНР и ЛНР и началу российского вторжения в соседнюю страну. Незабываемый Совбез был одним из этапов того, что российские власти сначала именовали «специальной военной операцией», а теперь уже и сами называют войной.
Антивоенного выступления Козака никто не видел, не слышал и не читал. Есть лишь журналистские инсайды о том, что его речь с критикой силового варианта длилась 40 минут, но из трансляции была вырезана.
Стенограмма заседания на сайте Кремля действительно дает повод думать, что позиция Козака по украинскому вопросу была отличной от остальных участников действа. Он единственный тогда не заявил о необходимости признать независимость ДНР и ЛНР или присоединить Донбасс к РФ.
Попытку Козака высказать свое видение того, что дальше делать с Донбассом и «как использовать на переговорах с Западом», Путин тогда пресек. Президенту России пришлось самому сделать вывод за куратора переговоров с Киевом: «Мы так поняли, что, по вашему мнению, перспектив никаких нет, условно, перспектив развития этого переговорного процесса в рамках Минских договоренностей».
Сразу после начала войны Козак исчез из публичного пространства. Его не было в составе делегации на первых российско-украинских переговорах в Беларуси в самом начале войны. Не появился он и позже — когда стороны пытались выработать параметры мирного соглашения в Стамбуле. Если верить публикациям в западной прессе, Козак считал и считает вторжение ошибкой, в 2022 году он советовал Путину отказаться от ведения войны, а в этом году предлагал начальнику план прекращения боевых действий.
Никаких публичных заявлений Козак с 24 февраля 2022 года не делал. А теперь он покинул Кремль. Вроде бы по собственному желанию. Если это действительно так, то такое желание может быть связано с отсутствием возможности заниматься тем, на чем Козак специализировался в довоенное время: переговорами, цель которых — прийти к компромиссу.
Молдавский узел
Дмитрий Козак и Владимир Путин встретились в мэрии Санкт-Петербурга в начале 1990-х и больше не расставались. Когда Путин впервые был избран президентом, Козак начал работать в кремлевской администрации сначала заместителем ее руководителя, потом — первым замом.
Именно в этой должности опытный юрист Козак получил первое серьезное поручение во внешней политике: окончательно урегулировать приднестровский конфликт. К тому моменту между молдавским лидером Владимиром Ворониным, занявшим пост президента в 2001 году, и Путиным установились доверительные отношения.
Для Воронина, родившегося как раз в той части Молдовы, которая потом стала непризнанной Приднестровской Молдавской Республикой, разрешение конфликта на Днестре было главной миссией.
На частых встречах с Путиным молдавский президент постоянно поднимал эту тему. В 2002 году переговоры Кишинева и Тирасполя оживились. Появилась идея решить конфликт через превращение Молдовы в федерацию. В марте 2003 года Кишинев и Тирасполь создали Совместную конституционную комиссию для разработки основного закона федеративного государства. Но вскоре ее работа забуксовала.
Воронин обратился к Путину с просьбой помочь сдвинуть процесс с мертвой точки. В июле 2003 года тогдашний глава администрации президента РФ Александр Волошин посетил Кишинев и Тирасполь. Вернувшись, он предложил Путину поручить приднестровский вопрос не дипломатам из российского МИДа, а Козаку.
С июля по ноябрь тот занимался челночной дипломатией, перемещаясь между Москвой, Кишиневом, Киевом и Тирасполем. Больше всего проблем, рассказывали мне потом участники процесса с российской стороны, возникло с приднестровскими властями, не желавшими объединения ни в каком виде.
Игорь Смирнов — в то время приднестровский руководитель — не боялся противоречить московским визитерам. Во время одного из приездов Козака в Тирасполь он заявил, что непризнанная республика в нынешнем виде существует уже 13 лет и просуществует еще как минимум столько же. Услышав это, Козак запустил в Смирнова пачкой сигарет.
Педант, убежденный в том, что любая договоренность должна фиксироваться на бумаге, Козак настоял, чтобы Воронин и Смирнов подписывали каждую согласованную страницу будущего соглашения.
К ноябрю 2003 года план урегулирования конфликта, потом получивший известность как «меморандум Козака», был готов. Его полное название звучит так: «Меморандум об основных принципах устройства объединенного государства».
Смирнов парафировал согласованный с Кишиневом вариант текста в кремлевском кабинете Козака. В какой-то момент он бросил ручку и с пафосом воскликнул: «Это же предательство приднестровского народа!» Но Козак его дожал.
Меморандум предполагал превращение Молдовы в асимметричную федерацию, где Приднестровье и гагаузская автономия на юге республики являются субъектами, а остальная часть страны — федеральной территорией.
Субъекты могли входить в состав международных организаций, для участия в которых международная правосубъектность не требуется, поддерживать международные отношения, заключать международные договоры по предметам ведения субъектов федерации и учреждать представительства в других государствах, не обладающие статусом дипломатических и консульских учреждений.
При этом субъекты федерации могли выйти из ее состава, если власти Молдовы решат присоединиться к другому государству или страна утратит суверенитет. Это должно было служить предохранителем от объединения с соседней Румынией. Идеи слияния двух государств до сих пор живы и в Бухаресте, и в Кишиневе.
Отдельно было прописано, что Молдова должна быть нейтральным и полностью демилитаризованным государством, а русский язык наделен статусом государственного наряду с молдавским. И наконец, в объединенной стране должно было на 17 лет — до 2020 года — сохраниться военное присутствие России в виде «стабилизационных миротворческих сил».
После того как документ парафировали и Смирнов, и Воронин, подписание меморандума назначили на 25 ноября 2003 года. В этот день в Кишинев должен был прилететь Путин, чтобы единолично благословить воссоединение Молдовы.
Молдавская оппозиция негодовала: в центре Кишинева жгли российские флаги и портреты Владимира Путина. В ночь перед подписанием, когда в столицу Молдовы уже прилетела передовая группа россиян, включая охрану президента России, Воронин позвонил Путину и сообщил, что не подпишет документ.
Разговор происходил в присутствии Козака, который тогда находился в Кишиневе, и длился недолго. Миротворческий триумф Путина был сорван.
Козак дал пресс-конференцию в посольстве России в Молдове, обвинив в провале Воронина, и улетел. Согласно общепринятой в России версии, молдавский лидер отказался ставить подпись под документом под давлением Запада. Сам Воронин говорил о том, что Москва в последний момент включила в текст пункт о военном присутствии и не обеспечила международную поддержку примирения Кишинева и Тирасполя. Российские чиновники, принимавшие участие в работе над меморандумом, позже признавали: все же следовало подключить к работе над документом Евросоюз.
Громкий провал на молдавском направлении стал для Путина болезненным и унизительным внешнеполитическим поражением. Это с одной стороны. С другой — история с меморандумом показала, что Москва способна принудить Тирасполь к отказу от никем не признанной независимости и вернуться в правовое поле Молдовы.
Впрочем, серьезных попыток урегулировать конфликт на Днестре после 2003 года ни разу не предпринималось.
Возвращение на Днестр
Провал на молдавском направлении не сказался на положении Козака внутри российской власти. Он остался в обойме, но занимался внутренними задачами и проектами — работал полпредом президента в Южном федеральном округе, куда входил проблемный Северный Кавказ, курировал подготовку к Олимпиаде в Сочи в 2014 году. Потом — вопросы интеграции Крыма в состав России.
В свой «крымский период», по словам источников в Кремле, Козак выходил с инициативой провести в Крыму повторный референдум. На этот раз с приглашением международных наблюдателей, в том числе из ОБСЕ. Целью было добиться международного признания полуострова российским. Козак расписал этот план и довел его до Путина. Но тема развития не получила.
В 2018 году в должности вице-премьера российского правительства Козак снова занялся постсоветским пространством. Путин назначил его своим спецпредставителем по развитию торгово-экономических отношений с Молдовой и заодно куратором непризнанного Приднестровья. На этот раз Козаку удалось добиться успеха.
В то время Молдовой из тени, не занимая никаких госдолжностей, уже несколько лет руководил скандально известный олигарх Влад Плахотнюк, этим летом задержанный в Греции и сейчас ожидающий экстрадиции в Кишинев.
Плахотнюк выстроил в республике уникальную систему. Он единолично управлял всеми ветвями власти, включая парламент, большинство депутатов которого контролировал через коррупционные связи, компромат и угрозы уголовного преследования.
Относительную легитимность на Западе Плахотнюк себе обеспечил тем, что на какое-то время убедил ЕС и США, что только он способен эффективно противостоять российскому влиянию в Молдове и не допустить втягивания страны в орбиту Москвы.
Некоторое время это работало. Но режим олигарха становился все более одиозным, что в какой-то момент перестало устраивать и Запад, и Россию. После парламентских выборов 2019 года Демпартия, лидером которой был Плахотнюк, не получила большинства.
Начались переговоры о коалиции — олигарх намеревался создать альянс с пророссийскими социалистами, чей лидер Игорь Додон тогда был президентом. Козак решил сломать эту игру. Он принудил социалистов и Додона к коалиции с оппозиционными прозападными партиями «Действие и солидарность» и «Платформа “Достоинство и правда”», критиковавшими Партию социалистов и ее лидера ничуть не меньше, чем Плахотнюка.
В июне 2019 года причудливый альянс одной пророссийской и двух прозападных партий, поддержанный с одной стороны Россией, а с другой — ЕС и США, был создан. Режим Плахотнюка рассыпался, а олигарх бежал и до нынешнего года жил то в Турции, то на Северном Кипре, то в Греции, где его недавно и арестовали. Те события расчистили путь наверх лидеру партии «Действие и солидарность» Майе Санду, которая в 2020 году стала первой женщиной-президентом Молдовы.
Козак участвовал в разрушении олигархического режима в Молдове не для того, чтобы привести к власти Санду, а преследуя российские интересы. Устранение Плахотнюка, последовательно работавшего на ухудшение отношений с Россией, было необходимо, чтобы переформатировать в Молдове власть и перезапустить процесс переговоров об объединении Молдовы с Приднестровьем. Первое удалось. Со вторым не сложилось по сей день.
Миссия невыносима
До перехода в 2020 году в администрацию президента Козак, курируя на посту вице-премьера в том числе топливно-энергетический комплекс, занимался отдельными вопросами, связанными с Украиной и Донбассом. Здесь его пути стали все чаще пересекаться с Владиславом Сурковым, который в должности помощника президента России отвечал за переговоры с Киевом. Между чиновниками начались трения.
Сурков исходил из того, что в отношении Киева следует проводить максимально жесткую линию. Козак же полагал, что следует найти баланс между интересами Москвы и Киева и решить конфликт, отнимающий силы и немалые ресурсы и мешающий нормализовать отношения с Западом.
Смена власти в Украине — избрание в 2019 году президентом Владимира Зеленского — выглядела возможностью перезагрузить переговоры. Зеленский декларировал готовность во что бы то ни стало закончить боевые действия на востоке страны.
Казалось, у Москвы появился шанс добиться своей цели: договориться с Киевом о выполнении Минских соглашений. Как известно, они предусматривали возвращение самопровозглашенных ДНР и ЛНР в состав Украины на условиях особого статуса. Это позволило бы создать в стремящейся на Запад стране второй центр принятия решений и в целом делало Украину более децентрализованной, а значит менее управляемой из Киева. По большому счету, Минские соглашения повторяли конструкцию, заложенную в тот самый «меморандум Козака».
В конце 2019 года состоялся парижский саммит в «нормандском формате», где Путин и Зеленский первый и пока последний раз встретились друг с другом. В Париже президент Украины дал понять, что не намерен закреплять особый статус республик Донбасса в конституции. Но Козак решил попробовать. В 2020 году Путин назначил его главным переговорщиком вместо Суркова, который попросил об отставке.
Поначалу Козак и глава офиса президента Украины Андрей Ермак находили общий язык. Но длилось это недолго. Уже в 2021 году стало ясно: новая власть в Киеве не желает выполнять Минские соглашения и признавать сторонами конфликта ДНР и ЛНР. Украинские власти настаивали: это война с Россией, а значит решать вопрос нужно с Москвой.
Когда Россия начала стягивать войска к украинской границе и предчувствие большой войны стало нарастать, Козак предпринял попытку предотвратить эскалацию. Сделать это он решил через Молдову. В августе Козак посетил Кишинев, встретился с президентом Майей Санду и предложил ей оперативно решить приднестровский вопрос. Чтобы не повторять прошлых ошибок, о сохранении военного присутствия России речь не шла. Более того, Козак предложил молдавской стороне предоставить Приднестровью статус, почти идентичный статусу Гагаузии.
Замысел был прост. Быстрое урегулирование приднестровского конфликта через прямую договоренность Кишинева и Тирасполя планировалось использовать в качестве модели для Донбасса и аргумента для Запада: прямые переговоры Киева с ДНР и ЛНР могут точно так же закончить и войну на востоке Украины.
Чтобы показать готовность Приднестровья вернуться в родную гавань, Козак в декабре 2021 года побудил приднестровского лидера Вадима Красносельского публично обратиться к Санду с предложением встретиться и «решить историческую задачу — завершить один из наиболее затянувшихся конфликтов в Восточной Европе».
Затем Козак вылетел в Вену, чтобы убедить ОБСЕ повлиять на Кишинев. После встречи с тогдашним спецпредставителем председателя ОБСЕ Томасом Майер-Хартингом Козак заявил, что Москва «выступает за всеобъемлющее мирное политическое урегулирование и завершение конфликта в кратчайшие сроки». Было трудно отделаться от впечатления, что чиновник спешил, стараясь упредить нежелательное развитие событий в Украине.
Однако из затеи ничего не вышло. В конце января и в начале февраля состоялись встречи Козака и Ермака в Париже и Берлине в рамках «нормандского формата». Обе закончились безрезультатно, и Путин принял решение воевать.
После начала войны Россия больше не ведет переговоров с теми странами бывшего СССР, чьи власти решили отодвинуться от Москвы как можно дальше на запад. Если переговоров нет, то и такой переговорщик, как Козак, больше не нужен. Кураторство постсоветского пространства отдано первому замглавы администрации президента Сергею Кириенко. Он переговорами заниматься не собирается.
Ссылка, которая откроется без VPN, — здесь.
