Муниципальные выборы, прошедшие в Грузии 4 октября, закончились очередной, еще более внушительной победой правящей партии «Грузинская мечта». Ее кандидаты заняли первое место во всех 64 муниципалитетах страны, и даже в традиционно оппозиционном Тбилиси выдвинутый «Мечтой» мэр Каха Каладзе смог переизбраться на следующий срок без особых трудностей.
Официальная явка (41%) оказалась на этот раз на 10 процентных пунктов ниже, чем на предыдущих выборах 2021 года, но в остальном ни уличные протесты, продолжающиеся еще с прошлогодних парламентских выборов, ни критика Запада не смогли поколебать доминирование «Мечты» в грузинской политике. А действия оппозиции, которая подошла к выборам без единой стратегии и с противоречивыми призывами, только усилили апатию в обществе.
В результате противники «Мечты» были окончательно вытеснены за пределы институциональной политики, что открывает возможности для дальнейшего ужесточения режима. Но на фоне экономического бума, который сейчас переживает Грузия, одной лишь риторики об ограничении гражданских свобод и «угрозе русификации» оказывается недостаточно, чтобы вывести людей на масштабные протесты.
Половина оппозиции
Грузинская оппозиция перешла к тактике бойкота еще прошлой осенью, после парламентских выборов, которые критиковали за многочисленные нарушения. Согласно официальным результатам, оппозиционеры тогда набрали 38% голосов, получив 51 из 150 мест в парламенте, но отказались брать мандаты, заявив, что результаты были сфальсифицированы.
Тогда, на волне масштабных антиправительственных протестов и критики «Мечты» со стороны Запада, такая стратегия выглядела оправданной. Зачем соглашаться на второстепенную роль в парламенте, если правящая «Мечта» будет вынуждена уступить двойному давлению западных лидеров и многочисленных уличных протестов и объявить перевыборы. Евросоюз тогда действительно грозил грузинским властям санкциями, что было чревато срывом евроинтеграции, пользующейся поддержкой абсолютного большинства граждан страны.
Однако год спустя протесты выдохлись, Запад по-прежнему не рискует вводить против Грузии серьезные санкции, а оппозиционеры так и не выработали четкую стратегию: стоит ли им вернуться к борьбе с «Мечтой» в рамках институциональных правил и выборов или продолжить делать ставку на уличные протесты и бойкот.
В итоге эта дилемма лишь еще больше расколола грузинскую оппозицию, которая и без того страдает от междоусобных конфликтов. Две из четырех оппозиционных партий, прошедших в прошлом году в парламент, согласились принять участие в выборах — это «Сильная Грузия — Лело», возглавляемая бизнесменом Мамукой Хазарадзеи, и партия бывшего премьера Георгия Гахария «За Грузию». А две другие — либеральные «Коалиция за перемены» и «Единое национальное движение» — наоборот, решили бойкотировать выборы и призвали своих сторонников выйти на улицы после голосования, чтобы «вновь повернуть нашу страну к Европе» после того, как она была «сдана» России за 13 лет правления «Мечты».
Оба подхода не дали особых результатов. Участие части оппозиции в выборах не смогло помешать повсеместной победе кандидатов от «Мечты», а в 25 из 64 муниципалитетов представители власти и вовсе шли на выборы без соперников от крупных партий.
Уличные протесты после голосования хоть и привлекли немало внимания СМИ, но не стали обещанной «мирной революцией». В этот раз на улицы вышло куда меньше людей, чем на прошлогодние протесты против закона об иностранных агентах или фальсификаций на парламентских выборах. Попытка взять штурмом президентский дворец лишь дала властям поводы для новых арестов и обвинений в подготовке мятежа «в интересах иностранных сил».
Бойкотный цикл
Такая устойчивость «Грузинской мечты» и к внутреннему, и к внешнему давлению объясняется многими причинами. Прежде всего, за 13 лет у власти партия научилась укреплять контроль над политической системой достаточно медленно, чтобы не провоцировать слишком мощного сопротивления.
«Мечта» арестовывает протестующих и оппозиционеров, ограничивает финансирование независимых СМИ и НКО, постоянно придумывает новые инструменты давления на недовольных. Но делает она все это без слишком резких шагов, которые могли бы накалить протесты настолько, чтобы вывести на улицу умеренных избирателей. В стране продолжают вещание оппозиционные телеканалы — «Формула» и «ТВ Пирвели», а давление на критиков власти растет, но оно все еще не сопоставимо с ситуацией в России или Беларуси.
Дополнительно социальное напряжение смягчает продолжительный экономический подъем. Рост грузинского ВВП в январе — августе составил внушительные 7,9% в годовом выражении. Экспорт за это время вырос на 13,7%, доходы госбюджета — на 8%, а средняя номинальная заработная плата к середине 2025 года оказалась на 10,3% выше, чем годом ранее.
При этом консолидация власти «Грузинской мечты» внутри страны пока не выливается во внешнеполитические авантюры. Антизападная риторика «Мечты» сводится в основном к декларативной борьбе с «партией войны», которую власти обвиняют в попытках втянуть Тбилиси в российско-украинскую войну, и защите «традиционных ценностей» от якобы навязываемых ЛГБТ-инициатив. Однако ограниченный диалог и экономические связи с Западом сохраняются, безвизовый режим с Евросоюзом не пересмотрен, а о масштабных санкциях против грузинской экономики речи не идет.
В отношениях с Россией также сохраняется статус-кво: экономическое сотрудничество развивается, подстегивая рост грузинской экономики, а заявления «Мечты» о планах вернуть контроль над Южной Осетией и Абхазией остаются лишь декларациями.
Даже отказ оппозиции участвовать в выборах вряд ли мог кого-то удивить хоть в грузинском обществе, хоть в Евросоюзе. Брюссель привык к подобным проблемам у стран-кандидатов — за последние годы такие бойкоты были и в Албании, и в Сербии. Да и в самой Грузии это происходит не в первый раз: после предыдущих парламентских выборов 2020 года оппозиционные партии, получившие тогда около трети мест в парламенте, почти год отказывались от мандатов, добиваясь признания результатов голосования недействительными.
В прошлом такие демарши не приводили к серьезному ослаблению «Мечты», а оппозиции в итоге приходилось вернуться в институциональное поле, только уже на худших условиях. Нынешняя ситуация, судя по всему, не станет исключением: без резкого ухудшения экономической ситуации или серьезных ошибок власти оппозиционным партиям не остается ничего иного, кроме как вернуться к работе в рамках деградирующих политических институтов.
Своими неуверенными действиями во время муниципальных выборов оппозиция не смогла разорвать этот цикл, а скорее деморализовала своих сторонников. Теперь до следующих парламентских выборов правительство будет действовать фактически без оппозиции — как на национальном, так и на местном уровне. Не приходится сомневаться, что «Мечта» не преминет воспользоваться этим, чтобы еще больше закрутить гайки и ослабить своих противников.
Ссылка, которая откроется без VPN, — здесь.
