.jpg)
В Казахстане всерьез заговорили о подготовке к транзиту власти, хотя до окончания президентского срока Касым-Жомарта Токаева остается еще целых четыре года. Поводом стала инициированная им парламентская реформа: президент предлагает упразднить верхнюю палату парламента Сенат и усилить роль нижней палаты — Мажилиса. В таком предложении многие увидели сигнал, что после ухода с поста президента Токаев может возглавить обновленный и усиленный парламент, чтобы сохранить влияние на управление страной уже в новой должности.
Правда, кого именно Токаев может оставить после себя на посту президента, по-прежнему неясно. Все, кого начинают воспринимать как возможных преемников, вскоре попадают в опалу — вероятно, чтобы разговоры о транзите не усиливались раньше времени.
Конец двухпалатной системы
В ежегодном Послании народу Казахстана 8 сентября 2025 года Токаев наряду с другими инициативами предложил перейти к однопалатному парламенту и вынести этот вопрос на референдум в 2027 году. Цель реформы — усилить роль законодательной ветви власти и тем самым отойти от суперпрезидентской системы. Такой отход Токаев обозначил среди приоритетов еще после январских протестов 2022 года, которые были вызваны в том числе усталостью казахстанского общества от многолетнего правления Нурсултана Назарбаева и постоянного расширения его полномочий.
То, что упразднить верхнюю палату предложил именно Токаев, было довольно неожиданно. Почти десять лет он сам возглавлял Сенат, а в 2019 году именно с этого поста стал преемником Назарбаева и занял должность президента. По конституции спикер Сената до сих пор остается вторым лицом в государстве и исполняет обязанности главы страны в случае недееспособности президента.
Тем не менее Токаев заявил, что Сенат уже выполнил свою историческую задачу. В первые годы независимости верхняя палата, состоявшая из представителей регионов, помогала удерживать баланс между различными частями страны, укрепляя их лояльность центру. Но теперь, по словам Токаева, Казахстан — устойчивое унитарное государство, а интересы граждан из разных регионов достаточно широко представлены и в Мажилисе.
Казахстанское общество спокойно восприняло предложение упразднить Сенат. Верхнюю палату никогда не воспринимали как самостоятельный и влиятельный институт: она редко шла наперекор президенту или правительству, служа проводником воли высшей власти. Именно с подачи Сената первый президент Нурсултан Назарбаев получил титул Елбасы — лидера нации, который обеспечивал ему неприкосновенность, пожизненные привилегии и право вмешиваться в политические и кадровые решения даже после ухода с должности президента.
Все эти положения были отменены уже при Токаеве, а после январских протестов 2022 года верхняя палата и вовсе стала выглядеть в глазах многих как одиозный пережиток назарбаевской эпохи. Поэтому предложение ее упразднить стало логичным шагом в цепочке решений по демонтажу старой системы. Кроме того, в этом также просматривается способ ослабить влияние отдельных региональных элит, все еще ностальгирующих по «старому Казахстану» и потенциально представляющих угрозу для консолидации власти в руках Токаева.
Ситуация с усилением нижней палаты сложнее. Формально это подается как шаг в сторону демократизации и укрепления самостоятельности законодательной власти. Однако вряд ли задача именно в этом. Токаев предлагает перейти к избранию депутатов исключительно по партийным спискам, объясняя это необходимостью развивать партийную систему. Но в Казахстане все зарегистрированные партии фактически контролируются властями, поэтому запрет на участие в выборах для одномандатников и независимых кандидатов лишь усилит зависимость парламента от исполнительной власти и позволит формировать его исключительно из лояльных системе депутатов.
Реформы под надзором
Реально усилиться Мажилис может разве что в том случае, если его возглавит сам Токаев после завершения своего президентского срока в 2029 году и уже в роли спикера начнет расширять его влияние, пользуясь авторитетом автора реформы. По крайней мере, именно так многие в Казахстане истолковали предложение президента — как подготовку к транзиту власти. Ведь в 2029 году Токаев, согласно его же конституционным поправкам, должен покинуть президентский пост.
В таком сценарии нет ничего невозможного. Именно так поступил бывший президент Туркменистана Гурбангулы Бердымухамедов, который, передав президентство сыну в 2022 году, возглавил парламент и начал вновь укреплять свое политическое влияние уже с этого поста. Привязка к парламенту позволила бы Токаеву избежать ошибок, совершенных при транзите его предшественником Назарбаевым: передача власти была бы выстроена не столько вокруг конкретных фигур, сколько вокруг институтов. Также подобный сценарий позволил бы Токаеву формально выполнить обещание уйти в 2029 году, одновременно сохранив влияние на политическую систему.
Правда, до окончания президентских полномочий Токаева остается еще четыре года, и за это время ситуация в Казахстане может сильно измениться. История предыдущего транзита показала, что даже тщательно выстроенные планы рушатся: Назарбаев, назначив Токаева преемником, рассчитывал сохранить власть, но всего через пару лет эти планы были разрушены январскими протестами 2022 года.
Конечно, Токаев мог бы и не возиться с такими сложными и рискованными процедурами, а просто поменять конституцию еще раз и пойти на новый президентский срок. Тем более что его контроль над политической системой Казахстана заметно укрепился: растущее давление на журналистов, аресты активистов и оппозиционеров, отказы в регистрации независимым партиям, запреты на митинги — все это указывает, что президент, несмотря на имидж реформатора, не собирается увлекаться реальной либерализацией режима.
Однако такой прямолинейный подход с отменой им же самим введенных ограничений не вписывается в образ Токаева, строящего свою легитимность на противопоставлении эпохе Назарбаева с ее культом личности. С самого прихода к власти он позиционирует себя как рационального и умеренного лидера, который не держится за власть и готов уйти, когда придет время. Принцип одного семилетнего срока, закрепленный в конституции, стал символом этого разрыва, и его пересмотр выглядел бы как отказ от собственной концепции «Нового Казахстана».
Зачистка преемников
Однако как бы ни усиливался парламент, возможный уход Токаева с президентского поста неизбежно ставит вопрос о преемнике. Вероятно, чтобы предотвратить преждевременные спекуляции на эту тему и не допустить появления альтернативных центров влияния, Токаев регулярно проводит чистки в своем ближайшем окружении.
Самым громким стало недавнее увольнение вице-премьера и министра иностранных дел Мурата Нуртлеу — одного из самых доверенных соратников президента. Их сотрудничество началось еще в 2000-х годах, когда Токаев возглавлял МИД Казахстана. После перехода на пост спикера Сената он забрал Нуртлеу с собой.
В 2019 году Токаев, став президентом, назначил его руководителем своей администрации, а после январских протестов 2022 года — заместителем председателя Комитета национальной безопасности, затем — министром иностранных дел. Такие близкие отношения закономерно породили слухи, что именно Нуртлеу может стать преемником, способным продолжить курс Токаева, а его неожиданная отставка стала сенсацией.
Версии о причинах увольнения Нуртлеу выдвигаются самые разные — от участия в нелегальных схемах поставок из Китая до причастности к убийству оппозиционного журналиста Айдоса Садыкова в Киеве летом 2024 года. Эти обвинения не получили официального подтверждения, но появились в публичном поле еще до его увольнения, ускорив уход влиятельного министра. Впрочем, формально он остался в системе — в статусе помощника президента по международному сотрудничеству, но это больше похоже на почетную ссылку.
При всей причудливости слухов о возможных проступках Нуртлеу, понятно, что главной целью его отстранения было снизить напряжение внутри системы и остановить спекуляции вокруг темы преемничества. Отставка министра вписывается в череду других похожих увольнений, когда только за последний год Токаев сменил министра обороны, нескольких президентских советников, акимов областей и так далее.
Все это показывает, что Токаев стремится подойти к 2029 году без появления новых центров влияния, основанных на персоналиях. Возможно, таким образом он действительно надеется снизить зависимость политической системы Казахстана от конкретных личностей. Но выбранные им методы сохраняют все привычные пороки казахстанского авторитаризма: изменения остаются непрозрачными, навязываются президентской волей, без реального общественного обсуждения и при все больших ограничениях для независимой политической активности, а потому вряд ли помогут достичь заявленных целей. В таких условиях демократическое обновление остается маловероятным: система, привыкшая к вертикали и зависимости от лидера, скорее всего, продолжит воспроизводить старые схемы, где решающую роль играют не институты, а конкретные личности и преемники.
Ссылка, которая откроется без VPN, — здесь.
