«Итоги года с Владимиром Путиным» — они же прямая линия и большая пресс-конференция — давно стали обязательным форматом, который позволяет российскому лидеру продемонстрировать обществу, что он по-прежнему контролирует ситуацию в стране. Однако на этот раз к целевой аудитории традиционного выступления явно добавили еще одного, особенного зрителя — президента США Дональда Трампа.
В последние месяцы Путин использует чуть ли не каждое свое публичное появление для заочного диалога с американским коллегой, которого стремится убедить в неуязвимости своих позиций в войне с Украиной. Нынешний многочасовой сеанс ответов на вопросы не стал исключением.
Россиянам — стабильность
Публичному формату «Итогов года» уже много лет, его давно копируют главы российских регионов и руководители крупных городов, а однажды сам Путин даже выступил в этом жанре для украинской аудитории. Теперь сложно представить, но в 2004 году он действительно общался в прямом эфире с гражданами Украины.
Точности ради, нынешние «Итоги» — гибридный жанр. Он появился во время пандемии и состоит из двух прежде отдельных форм путинского диалога с аудиторией, придуманных когда-то под разные задачи. Первая из них — ежегодная пресс-конференция с участием российских и зарубежных журналистов. Такие встречи нужны, чтобы показать, как умело Путин может отбить любой, даже достаточно острый, вопрос. А поскольку формат большой пресс-конференции не подразумевает дискуссии и за Путиным всегда остается последнее слово — он неизменно выходит из разговора победителем.
Второй исходный формат — «Прямая линия», то есть ответы главы государства на вопросы граждан. Акт как бы прямого общения лидера с народом («как бы» — потому что на деле вопросы отбираются заранее). Способ подать челобитную для них, демонстрация внимания к нуждам простых людей для него.
С самого начала оба формата эксплуатировали хорошую физическую форму Путина, особенно очевидную в начале его правления. Она контрастировала с тем, как держал себя на публике в последние годы у власти Борис Ельцин, и была лучшим доказательством дееспособности российской власти вообще и президента лично.
Эта функция никуда не делась и сейчас: публика видит, что правитель в состоянии на протяжении долгого времени достаточно внятно отвечать на вопросы. А пресс-секретарь президента и лояльные медиа непременно подчеркнут, сколько именно длилось большое выступление.
За четыре с половиной часа, которые ушли на ответы Путина в 2025 году, он рассказал примерно то же самое и примерно в той же манере (то есть пересыпая речь то цифрами, то внезапными вспышками сентиментальности, то сниженной лексикой), что и раньше. А именно — что российские солдаты храбро сражаются и Россия побеждает в Украине.
Что российская экономика по-прежнему растет, пусть и не самыми высокими темпами. Но зато они выше, чем в Европе, и вообще рост намеренно ограничен регулятором — ради контроля над инфляцией и «сохранения качества экономики и макроэкономических показателей».
Что бюджет России сбалансирован, а его «качество на уровне 2021 года». То есть, несмотря на идущую почти четыре года войну, позволяет и выполнить социальные обязательства, и обеспечить развитие в рамках национальных проектов, и профинансировать армию.
Наконец, что налоги повышаются, а цены растут, но правительство держит ситуацию под контролем. А также что молодым семьям, бюджетникам и в самую первую очередь военнослужащим и их близким государство уделяет особое внимание.
Также Путин высказался о несостоявшейся конфискации резервов российского Центробанка в Европе. Он назвал изъятие средств «грабежом» и пообещал ответные меры, включая иски в международных судах.
И само собой, не обошелся без факультативных рассуждений обо всем на свете, чтобы человечинкой оттенить образ серьезного политика. Возможно (хотя и не факт), россиянам действительно важно знать мнение главы государства о том, является ли подлетающая к Земле комета 3I/ATLAS инопланетным кораблем (нет, это «новое оружие России»), почему квартира Путина в Кремле такая неуютная (давно не было ремонта, его устраивает), во что он верит (в Господа и в то, что он не оставит Россию) и какой будет Россия через 200 лет (высокотехнологичной).
Тем, хоть сколько-то неудобных для Путина, никто не поднял, не считая пары вопросов — от американской NBC (про готовность завершить войну) и британской BBC (про преследование несогласных и авторитарный характер власти в России). Никто не спросил даже о сравнительно безопасных для власти актуальных сюжетах — таких, как дело Ларисы Долиной или нападение на школу в Подмосковье и связанную с этим дискуссию о ксенофобии в России.
Трампу — послание
Тем не менее войне в Украине Путин уделил в своих «Итогах» особое место. Еще в самом начале выступления он представил присутствующим Нарана Очир-Горяева — старшего лейтенанта российской армии, командира штурмовой роты, которая участвует в боях на подступах к Славянско-Краматорской агломерации.
Силы РФ ведут там наступление, и это последний большой участок Донбасса, по-прежнему находящийся под контролем Украины. Именно эту территорию, судя по черновикам мирного соглашения, Россия требует отдать без боя ради завершения конфликта.
Отвечая на вопросы, Путин несколько раз обращался к Очир-Горяеву, когда заводил речь о войне или, неожиданно, о детях (у старшего лейтенанта, как выяснилось, их четверо). И если бы не этот сценарный прием со статистом, вряд ли можно было бы найти в заявлениях Путина о войне хоть что-то новое.
Российский лидер заявил, что «наши войска наступают по всей линии боевого соприкосновения — где-то быстрее, а где-то медленней», «до конца текущего года еще будем свидетелями успехов наших бойцов», противник (то есть ВСУ) «в результате активных и эффективных действий наших войск, судя по всему, понес очень серьезные потери стратегических резервов, их практически не остается», а попытки украинской армии «вернуть утерянные позиции успеха не имеют». Все это, по утверждению Путина, должно «побудить киевский режим решать все спорные вопросы и заканчивать этот конфликт мирными средствами».
От Путина вновь прозвучали уже крепко заученные формулы о том, что Россия намерена получить свои «исторические земли» и стремится к заключению долгосрочного мира, то есть согласна подписать мирное соглашение только в том случае, если будут устранены «первопричины» конфликта.
Все то же самое о происходящем на фронте и о перспективах окончания конфликта Путин говорил уже не раз — в том числе совсем недавно, в ходе своих сильно участившихся публичных встреч с военными. То есть 20 ноября в командном пункте группировки «Запад», 30 ноября во время визита в управление Объединенной группировки войск и особенно 17 декабря на расширенном заседании коллегии Министерства обороны — том самом, где российский лидер назвал европейские страны, оказывающие помощь Украине, «подсвинками».
Нетипичная для российского лидера частота встреч с военными явно связана с переговорами о мирном соглашении с Украиной, которые приобрели в эти дни невиданную с начала войны интенсивность. Не имея возможности встречаться с американской стороной так же часто, как руководство Европы и Украины, Путин пытается компенсировать это многократным повторением своих тезисов под камеры. Его цель — убедить Трампа, который форсирует переговорный процесс и давит на обе стороны конфликта, что у России несравнимо более сильная позиция, чем у Украины.
В своих выступлениях для единственного зрителя в США Путин снова и снова выражает одну и ту же мысль: Россия в любом случае побеждает на поле боя и в состоянии добиться желаемого силой, но готова и к компромиссам из гуманитарных соображений и из уважения к Трампу лично. В то время как Украина является стороной, которая препятствует установлению мира.
О масштабах приемлемых для Путина компромиссов можно судить по его отсылкам к августовской встрече с американским президентом на Аляске. Ее российский лидер представляет как чуть ли не идиллию взаимного согласия Москвы и Вашингтона, хотя в реальности она явно прошла не по плану, закончилась быстрее, чем рассчитывали, и не привела к тому прогрессу, которого ждали американцы.
Судя по утечкам в прессе, все, в чем был готов уступить Путин, — это ограничить свои территориальные претензии к Украине Донбассом и азовским побережьем, уже контролируемым российскими войсками, и не претендовать на незахваченные части Херсонской и Запорожской областей, несмотря на то что они вписаны в российскую конституцию в административных границах. Плюс произвести обмен завоеванных российской армией районов Харьковской и Сумской областей на те части Донбасса, которые РФ захватить не смогла.
Как показало недавнее обсуждение мирного плана, для Украины и ее президента Владимира Зеленского требование оставить земли без боя остается неприемлемым. В документе, переработанном при участии европейцев, территориальный вопрос по сути отсутствует. Но и Путин в своем большом выступлении высказался как нельзя более прямо: он не согласится на прекращение войны до тех пор, пока как минимум не получит весь Донбасс.
Ссылка, которая откроется без VPN, — здесь.
