С позиций своей концепции Александр Эткинд исследует все стороны российской действительности. Однако самый главный элемент «стоп-модернизма» и источник архаики — это государство, паразитическое по своей природе

Китай может вмешаться в северокорейскую политику, и этому не рады. Россия в этом отношении куда менее опасна, так как никаких каналов влияния на внутрикорейские дела у Москвы давно нет

Александр Баунов, Александра Прокопенко и Александр Коляндр обсуждают новые санкции США против российской финансовой системы

Максимальной чести Путин все-таки не удостоился. Северокорейская пресса не стала использовать в отношении него грамматические формы максимального почтения — в отличие от Мао Цзэдуна (в 1970-х) и Си Цзиньпина (в 2018-м). Это означает, что для северокорейских читателей Кима описывают как старшего, а Путина — как младшего

Александр Баунов и Федор Тертицкий обсуждают визит российского президента в Пхеньян

Москва рассчитывала, что после переизбрания Эрдоган сделает ответные дружественные шаги. Однако проблемы в экономике подталкивают Турцию к сближению с США и ЕС

Путин, в отличие от Кима, создал международную изоляцию сам, это его выбор. Его антизападничество свежее, неофитское, страстное. Он сам строит режим, его лозунги и институты. Это не наследство, а собственных рук дело

Разрубая кадровые узлы за счет губернаторов, Кремль рискует столкнуться с нарастающей проблемой децентрализации. Вросшим в кресла губернаторам-варягам больше не надо искать защиты в Кремле от враждебных местных элит, которые стали для них своими. А защитить губернатора может и его клан-покровитель

Курс рубля станет более волатильным, но в будущем санкции против Московской биржи могут его даже несколько укрепить: возникают новые сложности для импорта, а значит, спрос на валюту уменьшится

Похоже, от формулы «зачем нам такой мир, где нет России» мы наблюдаем переход к формуле — зачем нам такой мир, который не отдает России Украину