Действия России в Украине не встретили понимания даже у традиционных, казалось бы, союзников Москвы — государств Центральной Азии. Еще больше раздражения вызвали попытки российских властей вербовать мигрантов из этого региона — отправлять их в зону конфликта воевать или восстанавливать разрушенную инфраструктуру. Все это резко ускорило процессы, которые и так шли в последние годы. А именно — постепенное избавление стран Центральной Азии от всеобъемлющей зависимости от России.
Контракт в одну сторону
Молодой узбек Фахриддин отбывал пятилетний срок в российской тюрьме, но воспользовался шансом выйти на свободу: он подписал контракт и отправился строителем на оккупированные Россией территории Украины. Вскоре Фахриддин погиб прямо на строительной площадке от разрыва снаряда, став еще одной жертвой попыток Москвы использовать мигрантов из Центральной Азии не только в войне против Украины, но и в восстановлении занятых территорий.
Высокие риски и предостережения со стороны властей стран Центральной Азии не остановили сотни, а то и тысячи мигрантов, которые решили поработать на оккупированных землях. Большинство занимаются восстановлением разрушенных городов вроде Мариуполя и Донецка, кто-то роет траншеи и собирает трупы на передовой. Женщины работают в военных госпиталях, столовых и на фабриках на востоке Украины.
Объявления о вакансиях публикуются на крупных сайтах вроде Headhunter и Avito и на региональных ресурсах, а также распространяются через соцсети, сообщества мигрантов или напрямую через рекламу, которую размещают строительные компании. Наниматели обещают покрыть расходы на проезд до Украины, а также обеспечить работников жильем, питанием и спецодеждой. Месячная зарплата варьируется от $2000 до $3300 — это намного больше того, что мигранты могут заработать в России.
На словах звучит заманчиво, но на практике в оккупированных регионах Украины мигранты сталкиваются с теми же проблемами, что и в России: антисанитария, отсутствие отопления, грубое обращение работодателей. Есть много сообщений о том, что мигрантам недоплачивают обещанное или не платят вовсе. Не говоря уже о том, что теперь над этими людьми висит угроза уголовного преследования в Киеве или в родных странах — ведь они стали соучастниками российской агрессии. Были случаи, когда разочарованные мигранты пытались уехать из Украины, но российские пограничники заставляли их вернуться обратно на передовую.
Выгодная эмиграция
Все это ставит в трудное положение и самих мигрантов, и власти стран, откуда они приехали. Население Центральной Азии быстро растет, около половины жителей региона сегодня моложе 30 лет, и многие из них активно ищут работу за рубежом. Среди причин — отсутствие рабочих мест, слабая система образования, тотальный блат и коррупция на рынке труда, последствия пандемии и так далее.
Власти стран региона — особенно Кыргызстана, Таджикистана и Узбекистана — привыкли отправлять за рубеж лишние рабочие руки. Во-первых, это дает немалый доход от денежных переводов мигрантов. Во-вторых, смягчает проблемы безработицы и снижает нагрузку на социальную систему. В-третьих, эмиграция политически выгодна местным режимам: она нивелирует общественное недовольство.
Россия остается главным направлением для трудовых мигрантов из Центральной Азии. Причины понятны. Это и географическая близость, и хорошее знание жителями региона русского языка и культуры, и острая потребность в рабочих руках, которую испытывает российская экономика. Эти факторы удерживают Центральную Азию в орбите Москвы. Привлекательности добавляет и упрощенная процедура получения гражданства высококвалифицированными работниками вроде врачей и инженеров из бывших советских республик.
В пандемию поток мигрантов из Центральной Азии в Россию сократился, но затем опять стал расти. По данным российского МВД, в 2022 году граждане Кыргызстана въехали в Россию 978 216 раз, Таджикистана — 3 528 319 раз, Узбекистана — 5 837 363 раза. Конечно, тут надо делать скидку, что одни и те же люди могли въезжать в страну несколько раз за год, но в любом случае это самые высокие показатели за последние пять лет.
Новые маршруты
Однако теперь традиционные миграционные модели могут начать меняться: свое влияние наверняка окажут и экономический спад в России, и попытки Кремля заставить мигрантов работать в оккупированных регионах Украины.
Например, в последнее время популярным направлением для мигрантов из Туркменистана стал Узбекистан. А для многих узбеков, таджиков и кыргызов Казахстан превращается в альтернативу российскому рынку труда. Правда, точно оценить масштабы миграции на этих направлениях трудно — многие мигранты работают нелегально и не платят налоги, пользуясь безвизовым режимом.
Жители Центральной Азии все активнее требуют от своих правительств не допускать гибели сограждан в Украине. Те в ответ пытаются найти способы уменьшить зависимость от России — за счет диверсификации миграционных потоков и улучшения условий труда мигрантов. Например, Узбекистан вел со своими соседями — Кыргызстаном и Казахстаном — переговоры о взаимном упрощении миграционных правил. Кроме того, в декабре прошлого года узбекские власти обсуждали сотрудничество в сфере трудовой миграции в ходе экономических переговоров с британскими коллегами. А в Самарканде недавно открылся консультационный центр Агентства США по международному развитию (USAID) для трудовых мигрантов (это уже второй подобный центр в Узбекистане).
Тем временем Министерство труда Кыргызстана в начале 2022 года создало Центр трудоустройства граждан за рубежом. Также в прошлом году Бишкек подписал с Сеулом соглашение о дополнительных возможностях трудоустройства граждан Кыргызстана в Южной Корее.
Снижая зависимость
Все это постепенно снижает тотальную зависимость стран Центральной Азии от России. Конечно, изменения происходят медленно — власти региона стараются избегать прямого противостояния с бывшей метрополией. Но факты говорят сами за себя. Например, показательным было февральское голосование по резолюции Генассамблеи ООН с призывом положить конец войне в Украине: среди семи противников документа, включая Россию, не оказалось ни одной центральноазиатской страны.
Туманной стала судьба проектов региональной интеграции под эгидой России. Вряд ли они теперь будут расширяться. Узбекистан по-прежнему отклоняет предложения присоединиться к ЕАЭС, а российские поражения в Украине подорвали престиж ОДКБ.
Стоит обратить внимание и на февральскую встречу глав МИД стран Центральной Азии с госсекретарем США Энтони Блинкеном. Формат «С5+1» (Казахстан, Кыргызстан, Таджикистан, Туркменистан, Узбекистан + США) возник еще в 2015 году, но первая встреча на уровне министров прошла только сейчас.
Изменения заметны также в культурной и социальной сферах. После вторжения в Украину русский язык стал терять популярность в Центральной Азии, а интерес к местным языкам растет. На преподавание русского в школах отводится все меньше часов. Запущен процесс переименования улиц и районов, носящих советские названия. Никогда после распада СССР вопрос деколонизации и антиколониальной солидарности не обсуждался в Центральной Азии настолько широко.
Заставляя этнические меньшинства и трудовых мигрантов выполнять грязную работу в Украине, Кремль разрушает свои связи с бывшими советскими республиками. И чем дольше будет длиться конфликт, тем больше у стран Центральной Азии будет причин снижать свою зависимость от России, в том числе в вопросе трудовой миграции. Конечно, трудно представить, что Центральная Азия полностью порвет с РФ, но в ближайшем будущем их отношения, безусловно, станут менее асимметричными.
