Самопровозглашенная приднестровская государственность сжимается и деградирует на глазах. Мятежный регион Молдовы больше не способен выживать привычным для себя образом, а значит, вынужден будет меняться. Проекций приднестровского будущего всего две — либо вывод войск РФ и реинтеграция в состав Молдовы с перспективой стать частью ЕС в составе единой страны, либо превращение в пустынную российскую военную базу на Днестре, без экономики и с минимумом населения. А выбор между ними зависит не только от Тирасполя и Москвы, но и от Кишинева.
Снова без газа
В октябре 2025 года, накануне начала отопительного сезона, в Приднестровье случился очередной энергетический кризис. 2 октября глава Минэкономразвития непризнанной республики Сергей Оболоник заявил, что в регионе вводится режим повышенной экономии газа. Все потому, что предоплаченных объемов газа для левого берега Днестра недостаточно для удовлетворения всех нужд.
Из-за этих проблем всю первую половину октября в регион поступало 1,1–1,5 млн кубометров газа в сутки, что недотягивает даже до половины от 3,0–3,7 млн кубометров, необходимых во время отопительного сезона.
В многоэтажках отключили горячую воду, на метановых заправках перестали продавать газ, энергоемкие предприятия отправили в вынужденный простой. Начало отопительного сезона пришлось отложить везде, кроме тех бюджетных учреждений, где успели установить дровяные котлы. Местные жители повсеместно жаловались на холод в школах и детсадах.
Причина очередного дефицита — проблемы с оплатой поставок газа Москвой. В октябре опять сменилась дубайская компания, через которую Россия оплачивает газ для Приднестровья. Венгерский поставщик MET Group не получил своевременно деньги из РФ.
Новая компания-прокладка для оплаты газа — уже четвертая за этот год. Их приходится регулярно менять из-за проблем с осуществлением платежей.
Как ни странно, но плачевное положение региона, которое в провоенном российском сообществе воспринимается как край земли русской и форпост на Днестре, стало результатом попыток Москвы надавить на проевропейские власти Молдовы. После остановки газового транзита через Украину в начале 2025 года Россия не стала использовать альтернативные маршруты поставок, чтобы лишить Кишинев доступа к недорогой электроэнергии, которую производили приднестровцы из бесплатного для них российского газа.
Однако молдавские власти при поддержке Евросоюза смогли найти других поставщиков, а вот Приднестровье лишилось вместе с русским газом и значительной части экспортных доходов, и возможности поддерживать низкие цены на услуги ЖКХ для населения, и бесплатного сырья для большей части своей не самой эффективной промышленности.
После того как Приднестровье погрузилось в холод и тьму, Москве пришлось искать выход из собственноручно созданного кризиса. Так после нескольких месяцев поисков родилась схема, когда газ до границы Молдовы поставляет венгерская компания MET Group по договору с «Молдовагаз», дальше «Молдовагаз» доставляет его до Приднестровья, а платит за это Россия через фирмы-прокладки из ОАЭ.
Конец газовой иглы
Главная проблема новой схемы поставок состоит в том, что Россия теперь оплачивает для Приднестровья куда меньшие объемы газа, чем поставляла бесплатно до 2025 года. Их региону хватает разве что на то, чтобы совсем не погибнуть.
Речь больше не идет о том, чтобы производить дешевую электроэнергию для продажи правобережной Молдове. А во время отопительного сезона приходилось останавливать энергоемкие производства и даже отключать горячую воду в домах. Да и в летнее время местный энергетический гигант Молдавский металлургический завод работал лишь эпизодически.
Все это ударило по приднестровскому бюджету. Местным властям пришлось сократить все возможные расходы до минимума, стараясь обеспечить хотя бы своевременную выплату зарплат бюджетникам, пенсий и прочих социальных пособий. Доходы всех местных бюджетов были перенаправлены в центральный бюджет, туда же перевели нераспределенную прибыль двух банков, принадлежащих администрации непризнанной республики. Летом местному правительству пришлось выплачивать бюджетникам зарплату частями из-за недопоступлений в бюджет.
Тирасполь смог — где-то на скромных резервах, где-то за счет сокращения расходов до минимума — дотянуть до нового отопительного сезона. Но, кажется, теперь всем и в Кишиневе, и в Москве, и в Тирасполе очевидно, что долго так продолжаться не может.
Очередным рубежом, который теоретически мог помочь Москве хоть как-то повернуть ситуацию в свою пользу и взять реванш за неудачи на энергетических фронтах, могли бы стать парламентские выборы в Молдове. Но после того как большинство на них опять получила проевропейская PAS, рассчитывать в ближайшем будущем Москве уже не на что.
Чей форпост?
В Тирасполе принято выделять два центра силы. Местную экономическую элиту в лице холдинга «Шериф» и его главного собственника Виктора Гушана. И вторую, силовую «башню», напрямую подчиненную Москве. Она представлена в первую очередь силовиками, разными местными функционерами и главным политпредставителем Кремля в регионе, которым принято считать главу местного МИД Виталия Игнатьева.
Оба приднестровских центра силы хоть и имеют разные интересы, настолько сильно переплетены, что провести между ними какую-то четкую границу довольно сложно.
Сокращение поставок газа бьет в первую очередь по «Шерифу». Благодаря многолетнему газовому субсидированию приднестровский монополист смог построить успешный бизнес в самых разных отраслях экономики. Ну а либерализованный режим торговли с ЕС, который действует в Приднестровье с 2015 года, привел к тому, что экономика региона переориентировалась на ЕС. Сейчас 80% экспорта региона приходится на Евросоюз.
Владелец «Шерифа» Виктор Гушан за счет концентрации значительных активов и удаленности от Москвы давно чувствует себя вполне самостоятельной силой, вынужденной считаться не только с Москвой, но и с Киевом, Кишиневом и Брюсселем.
Бывший сотрудник одного из предприятий холдинга «Шериф», а ныне глава непризнанной ПМР Вадим Красносельский принимает в Тирасполе украинских послов, пропускает через территорию Приднестровья украинские поезда, демонстрирует показательный пацифизм и миролюбие в отношении Киева и Кишинева как раз в те моменты, когда Москва пытается добиться обострения отношений.
В обмен на это Гушан, Красносельский и другие топы из Тирасполя не фигурируют ни в каких санкционных списках. Именно благодаря своей договороспособности из трех граждан Украины, стоящих у руля в Тирасполе (Виктора Гушана, Вадима Красносельского и Виталия Игнатьева), в розыск Киев объявил только последнего.
Все это порождает закономерный вопрос, а зачем Москва должна в прежних комфортных объемах субсидировать «Шериф»? Зачем ей снабжать энергоносителями экономику, которая ориентирована на ЕС и вряд ли развернется? Особенно в условиях, когда это стало сложно и по-настоящему дорого.
Тем более что помимо газа есть второй столп, на котором стоит российское влияние в регионе, — военный контингент. И ему точно ничего прямо сейчас не угрожает.
Военные на Днестре
В Приднестровье дислоцируется Оперативная группа российских войск (ОГРВ) — около 1000–1500 военнослужащих, официальных наследников 14-й армии СССР. Это те самые российские военные, вывода которых требовали все без исключения власти Молдовы. Еще в 1999 году Россия обязалась вывести свои войска, но до сих пор так и не сделала этого. ОГРВ в Приднестровье охраняет огромный склад боеприпасов в селе Колбасна, который сам по себе — тоже один из элементов российского военного присутствия.
Также помогают отстаивать интересы России на Днестре местные силовики из Министерства госбезопасности (МГБ) непризнанной ПМР и Минобороны Приднестровья. МГБ руководят штатные офицеры российского ФСБ, а армия Приднестровья имеет высокую степень взаимной интеграции с российским воинским контингентом.
ОГРВ и вооруженные силы Приднестровья де-факто поделили между собой материально-техническую базу частей 14-й армии, дислоцированных в регионе. Вооруженные формирования Приднестровья, кроме того, являются кадровым резервом для российского контингента. Подавляющее большинство «российских военных» в ОГРВ — это местные жители с российским паспортом.
Что российские, что местные военные вооружены еще советским оружием и техникой, которые с годами постепенно приходят в негодность. Однако каким бы малочисленным и недовооруженным ни был российский военный контингент в Приднестровье, было бы наивно полагать, что он куда-то испарится из региона вместе с российским газом.
В Кишиневе никто никогда всерьез не рассматривал возможность удаления российских военных из региона силой, несмотря на публичные намеки Киева о готовности помочь. Ну а как добиться вывода российских войск мирными и дипломатическими средствами, пока не знает никто.
Предположим, Россия продолжит держать Приднестровье на голодном газовом пайке. Регион постепенно к этому адаптируется. Умрет значительная часть экономики, активное населения уедет, но не все. Останется большое количество пенсионеров, многие из которых и так получают российскую пенсию. Останется какой-то административный и силовой аппарат, который Россия сможет содержать без необходимости платить по несколько десятков миллионов евро за газ ежемесячно, как это происходит сейчас.
Пересидеть проблему
Молдавское проевропейское руководство с 2021 года исходит из того, что быстрая реинтеграция региона выгодна скорее России, чем Молдове. Поэтому и в 2021 году, и после начала российского вторжения в Украину, когда условия для возвращения контроля над Приднестровьем стали куда более благоприятными для Кишинева, не отвечало на настойчивые попытки Тирасполя и Москвы начать все же обсуждать окончательное решение приднестровского вопроса.
Более того, Кишинев отмахивался от попыток журналистов и правозащитников привлечь внимание властей к проблемам в области прав человека, свободы слова и репрессиям, с которыми сталкиваются приднестровцы. В молдавском правительстве на все это обращали внимание нехотя, чаще просто разводили руками — мол, в Тирасполе неконституционный режим.
Поэтому в Кишиневе зацепились за озвученную впервые публично в июне 2023 года тогдашним главой евродипломатии Жозепом Боррелем идею о том, что Молдова может стать частью ЕС и без решения Приднестровского конфликта. Глава молдавского МИД Нику Попеску в сентябре того же года проговорил эту идею в интервью Politico. Позже так стала говорить и президент Майя Санду.
Брюссельские чиновники эту позицию объяснили просто: европейское будущее Молдовы не может быть заложником конфликта. Другими словами, Россия через свое военное присутствие и нерешенность конфликта не может сковывать молдавскую евроинтеграцию.
Сегодня вряд ли кто-нибудь сможет точно ответить на вопрос, удастся ли Молдове вступить в ЕС с нерешенной приднестровской проблемой. Окончательное решение будут принимать руководители стран ЕС. Но очевидно, что 11% неконтролируемой территории и российские войска там не являются преимуществом в деле евроинтеграции.
Санду не раз заявляла журналистам, что у молдавских властей есть план, как реинтегрировать приднестровский регион, но первое условие этого плана — вывод российских войск.
Судя по всему, в Кишиневе действительно подсчитали, сколько будет стоить реинтеграция и какие шаги нужно будет предпринять, чтобы ее обеспечить. Но при этом нет идей, как вывести российские войска из региона, чтобы к этой реинтеграции прийти.
Поэтому пока стратегия молдавских властей сводится к тому, чтобы пересидеть проблему. Дождаться, пока условия жизни на двух берегах Днестра станут настолько кардинально отличаться, что это повысит привлекательность реинтеграции в глазах приднестровцев и сделает существование приднестровского проекта несовместимым с жизнью.
Москва сильно помогла Кишиневу в реализации этой стратегии, сократив объемы газа, поставляемые в регион. Но даже стремительная социально-экономическая деградация не решает вопроса российского военного присутствия. Скорее наоборот, усиливает контроль Москвы над регионом.
Санду не раз говорила, что должна сформироваться геополитическая возможность для вывода российских войск. Вероятно, расчет тут в том, что вывод российских войск станет частью будущего пакета договоренностей по завершению российско-украинской войны. Хотя совершенно не факт, что, когда до этого дойдет, кто-то будет в этом контексте обсуждать и приднестровское урегулирование.
Что дальше?
Если продолжать игнорировать надвигающийся экономический крах Приднестровья, регион столкнется с массовым оттоком населения и в лучшем случае постепенной, а в худшем — лавинообразной экономической деградацией. «Шериф» естественным образом будет терять свое влияние на левобережье Днестра вместе со своим бизнесом.
Пока еще регион можно реинтегрировать с наименьшими финансовыми затратами, опираясь на договороспособность «Шерифа» и поддержку лояльной части населения. Но если Приднестровье продолжат игнорировать, то оно постепенно усохнет до состояния пустынной и дотационной российской военной базы. Возвращение под контроль такой территории будет куда более сложным, болезненным и затратным для Кишинева.
Сегодня на левом берегу Днестра у молдавской власти есть союзники в лице лояльной им части приднестровского общества и потенциальные партнеры, с которыми можно договориться. Также есть экономика с высокой степенью интеграции в общемолдавское пространство.
Когда там не останется ничего, кроме российских военных и пенсионеров, реинтегрировать будет уже нечего.
Ссылка, которая откроется без VPN, — здесь.
