Азербайджану удалось сделать то, что еще недавно казалось на постсоветском пространстве немыслимым. Баку не только добился досрочного вывода российских миротворцев из Карабаха, но и совместил этот процесс с визитом Ильхама Алиева в Москву, который прошел в на редкость теплой атмосфере. Российские власти и пропагандисты не стали осуждать азербайджанского лидера за выдавливание России из региона, а, наоборот, изо всех сил оправдывали такое положение вещей. Виновным они назначили армянское руководство и Никола Пашиняна, который «сам признал Азербайджан в границах 1991 года» и доверился Брюсселю с Вашингтоном, что, по логике Кремля, не может довести до добра.
Однако эта демонстративная близость России и Азербайджана вовсе не означает, что они теперь близкие союзники и Баку готов идти Москве на встречные уступки. Скорее, Кремль осознал, что карабахский вопрос закрыт, и решил не портить отношения с победителем. А диалог с Ереваном Баку теперь налаживает напрямую — и пока что вполне эффективно.
Тефлоновый партнер
Азербайджан в очередной раз доказал, что при должном сочетании дипломатических и военных усилий можно не только завершить территориальный конфликт вопреки воле Москвы, но и досрочно свернуть российское военное присутствие в регионе. Еще недавно казалось, что если Москва размещает где-то своих миротворцев, то они остаются там чуть ли не навсегда — будь то Абхазия, Южная Осетия или Приднестровье. Но Карабах показал, что бывают и обратные примеры — когда Россия явно входила надолго, а уходить вынуждена досрочно и с непонятными результатами.
Мало того, Кремль всячески старается убедить и российское общество, и внешний мир, что у него нет никаких претензий к азербайджанской стороне. По заверениям Москвы, все идет по плану, контингент выполнил все поставленные задачи, главной из которых была защита гражданского населения, а потому может уходить. Да и вообще, решение о выводе, по словам Пескова, было принято совместно и связано не с чьей-то волей, а с «изменившимися реалиями».
При этом Россия упорно оставляет за кадром вопрос о том, кто именно позволил этим реалиям измениться, если по соглашению от 9 ноября 2020 года линия соприкосновения между армянами и азербайджанцами вообще не должна была двигаться. По сути, все, что происходило в Карабахе с декабря 2022 года, стало возможным из-за неспособности России помешать Азербайджану. И попытки Москвы свалить все на Пашиняна вряд ли могут кого-то убедить.
Россия настолько старается избежать любых трений в отношениях с Азербайджаном, что не стала вспоминать даже о тех миротворцах, которые погибли в сентябре прошлого года под селом Джанятаг. Азербайджан признал свою вину, Алиев принес извинения, но никаких результатов расследования с тех пор так и не опубликовали.
Состоявшийся 22 апреля визит Алиева в Москву тоже был выстроен так, чтобы ничто не напоминало о происходившем в это время выводе миротворцев. Вместо этого главный фокус сделали на заслугах отца азербайджанского лидера Гейдара Алиева, который 50 лет назад возглавлял правительственную комиссию по строительству Байкало-Амурской магистрали. Идиллическая атмосфера встречи наследников советской эпохи не оставляла пространства для критики.
И все это несмотря на огромное количество претензий, которые накопились к Азербайджану даже у лояльных Кремлю Z-патриотов. Провоенные телеграм-каналы постоянно ругают Баку за нескрываемое сочувствие Украине — материалы об азербайджанских добровольцах, воюющих в рядах ВСУ, в Азербайджане делают даже провластные СМИ. Также возмущение вызывают слухи об азербайджанских поставках Киеву оружия и инциденты с азербайджанской диаспорой внутри России. Тем не менее Алиев остается для Кремля тефлоновым партнером, к которому российские власти не предъявляют претензий.
Почти без посредников
Этот контраст между идиллической картинкой для СМИ и массой реальных противоречий, остающихся за кадром, вызывает закономерный вопрос. Почему Кремль, так ревностно относящийся к своему военному присутствию на постсоветском пространстве, настолько спокойно и даже благожелательно реагирует на то, что Баку активно демонтирует один из элементов этого присутствия?
Осознав крах собственного сценария карабахского урегулирования, в котором российские миротворцы должны были оставаться в регионе фактически бессрочно, Москва поначалу пыталась найти своему контингенту какое-то новое применение на Южном Кавказе. Судя по отдельным заявлениям, обсуждался вариант их долгосрочного размещения в Армении в качестве миссии ОДКБ, но Пашинян публично отказался принимать российских миротворцев на армянской территории.
Последнее, чем Россия пыталась оправдать присутствие миротворцев в Карабахе, было разминирование. Но это явно не та задача, которая требует участия двух тысяч человек и около 400 единиц спецтехники. Большинство военнослужащих 15-й отдельной стрелковой Александрийской бригады, откуда набирали миротворцев в 2020 году, давно воюют в Украине. Теперь высвободившаяся в Карабахе российская техника и люди с большой вероятностью тоже отправятся на украинский фронт.
В итоге России пришлось выводить своих военных из Карабаха, не получив от Азербайджана никакой компенсации. Москва как была, так и остается отодвинутой от процесса армяно-азербайджанского урегулирования. Да, Кремль и Баку могут чуть ли не синхронно ругать Ереван за попытки сближения с Западом, но никаких признаков усиления российской дипломатии на Южном Кавказе или создания российско-азербайджанского тандема не видно.
Договоренности о передаче Азербайджану четырех сел на границе с Арменией (они принадлежали Азербайджанской ССР и были населены азербайджанцами, но были полностью разрушены во время Первой карабахской войны), а также установка первых пограничных столбов между странами прошли без какого-либо участия России — в рамках прямого диалога. Сама же встреча проходила прямо на границе. Подход «ни России, ни Запада», установившийся в армяно-азербайджанском урегулировании в прошлом году, выглядит устойчивым.
Сами договоренности, достигнутые без посредников, пока выглядят довольно разумными и жизнеспособными. В ходе делимитации границы вокруг четырех сел стороны предварительно выразили готовность обменяться небольшими территориями, через которые проходят важные дороги (а для Армении — и вовсе жизненно важная трасса Ереван — Тбилиси). Если обмен пройдет успешно, то станет значимым прецедентом.
Пункт о том, что стороны «в процессе делимитации будут основываться на Алма-Атинской декларации 1991 года», тоже вселяет оптимизм. Он должен помешать Азербайджану в дальнейшем апеллировать к картам 1940-х, 1950-х и 1960-х годов, на которых Азербайджанская ССР была немного больше.
С другой стороны, Азербайджан по-прежнему критикует Армению за любые попытки усилить армию и держит наготове тему Зангезурского коридора. То есть Баку и Ереван действительно впервые договорились о чем-то полезном без внешней помощи, но это вполне может оказаться лишь временной показухой, после чего начнутся знакомые проблемы.
Однако посредническая роль России в урегулировании в любом случае будет сходить на нет, несмотря на ритуальные обещания Москвы добиться реализации соглашений 2020 года. Российские попытки давить на Армению, пугая ее судьбой Украины, вряд ли помогут — Азербайджан тоже не хочет видеть Россию в качестве посредника.
Момент для обиды
Что касается двустороннего сотрудничества России и Азербайджана, то тут тоже не просматривается заметных уступок, которые Баку сделал Москве ради вывода миротворцев. Скорее, дело в том, что война в Украине и изоляция на Западе загнали Россию в ситуацию, когда она не может позволить себе рисковать даже сравнительно небольшими совместными проектами с соседями.
Например, российский экспорт нефти и газа через Азербайджан заметно вырос после того, как Москва потеряла доступ к большей части европейских рынков. В случае с газом речь идет примерно об 1 млрд кубометров в год. В зимнее время это позволяет Азербайджану отправлять больше газа на экспорт, закрывая внутренние потребности импортом из России. В довоенном 2021 году Россия экспортировала по трубопроводам 206 млрд кубометров, но в военные времена даже такой скромный прирост экспорта, как в случае с Азербайджаном, оказывается для Москвы важным.
Похожая ситуация с нефтью. В поисках путей обхода западных санкций российские поставки нефти в Азербайджан в 2023 году выросли в четыре раза — до 1,2 млн тонн в год. Плюс стороны договариваются о расширении нефтепровода, чтобы довести эту цифру до 4 млн тонн. Даже в этом случае Азербайджан примет на себя лишь несколько процентов от довоенных поставок в Европу, но теперь для Москвы и такие масштабы лучше, чем ничего. Тем более что львиная доля нефти и газа из Азербайджана идет в Турцию, а отношения с этой страной для России жизненно важны в условиях западных санкций.
Наконец, Азербайджан стал для России незаменимым партнером для транзита в Иран и далее в порты Персидского залива. Неслучайно железная дорога «Север — Юг» была одним из главных пунктов повестки на недавних переговорах Путина с Алиевым. Да и встреча двух президентов со строителями БАМа тоже должна намекать, что железная дорога через Азербайджан имеет для сегодняшней России не меньшее значение, чем имел в свое время БАМ для СССР.
Рисковать всем этим и ввязываться в конфликт с Баку было бы для Москвы неразумно, тем более что присутствие миротворцев в Карабахе было скорее делом принципа. Оставайся они там хоть до 2025-го, хоть до 2030 года, никакого влияния на ситуацию в регионе они оказать не могли. Наоборот, их сохраняющееся присутствие было бы постоянным неприятным напоминанием о том, что Россия, несмотря на контингент в Карабахе, перестала играть какую-либо роль в переговорах между Ереваном и Баку. А сейчас вывод военных можно подать как жест обиженного: продавшийся Западу Пашинян не оценил заботу Москвы и теперь пусть сам расхлебывает последствия, пока Россия и Азербайджан вместе строят транспортный коридор будущего.
Если вы хотите поделиться материалом с пользователем, находящимся на территории России, используйте эту ссылку — она откроется без VPN.
