Испания охвачена кризисом, который связан с ее территориальным устройством. В Каталонии, чьи власти последовательно стремятся к сецессии начиная с 2005 года, 1 октября прошел референдум о выходе региона из состава страны. Центральные власти Испании неоднократно предупреждали региональные элиты о том, что запланированный референдум носит антиконституционный характер, активно противодействовали его проведению и не признают его итоги. Тем не менее 27 октября парламент Каталонии проголосовал за независимость от Испании; центральная власть в ответ заявила об отставке правительства региона. Стратегии решения конфликта до сих пор нет, наоборот, идет его эскалация.
Какие аргументы используют каталонские и центральные испанские элиты для подтверждения своих позиций? Почему каталонская тема оказалась столь значимой для России и стала косвенным способом самоанализа? И может ли кризис в Каталонии повлиять на отношения между Россией и ЕС?
Игра с «демократическим аргументом»
В каталонском конфликте обе стороны – и Барселона, и Мадрид – обращаются к демократии, претендуя на то, что защищают ее идеалы. Аргументы обеих сторон в целом имеют смысл.
Власти региона полагают, что на референдуме народ сказал свое слово, а это и есть демократия в действии, причем самая что ни на есть подлинная. Еще в январе 2013 года на своей первой сессии каталонский парламент принял резолюцию, согласно которой каталонский народ обладает правовым и политическим суверенитетом, а институты испанского государства (в частности, решения Конституционного суда) препятствуют демократическому изъявлению коллективной воли каталонского народа. Такая картинка – храброе меньшинство, сражающееся против тирании большинства – многим понятна, и не только в Испании: достаточно просмотреть российские блоги, чтобы убедиться, что у каталонских борцов за независимость много симпатизантов.
С другой стороны, национальные власти Испании объявили (в полном соответствии с Конституцией страны) референдум незаконным, а премьер-министр страны Рахой назвал его издевательством над демократией. Из этого прямо следует, что силы государственной безопасности в ходе референдума и после него действовали в строгом соответствии с решениями государственной судебной власти, обеспечивая соблюдение закона и защиту прав и свобод всех граждан. У каталонских же властей, по мнению Мадрида, абсолютно отсутствует уважение к основным стандартам демократии.
Понятно, что апелляции Барселоны к идеалам демократии необычайно возбуждают в Европе (и во всем мире) тех, кто рассматривает референдум, инструмент прямой демократии, как единственное мерило, основу демократического порядка, выше которого нет ничего. Сторонники такого подхода часто нечувствительны к деталям. На самом деле мы не знаем, сколько граждан Каталонии действительно выступают за ее отделение (не говоря уже о том, сколько граждан по-настоящему представляют себе последствия этого шага, тактические и особенно стратегические). Проведенный референдум не дает оснований сделать выводы такого рода. Однако сторонникам «истинной» демократии это не очень важно – «говорит народ», все остальное вторично. Такая популистская примитивизация очень сложного порядка, которым является демократия, кажется мне чрезвычайно опасной, тем более что такие подходы к демократии распространяются по миру все шире.
К сожалению, и подход Мадрида к каталонской проблеме не снижает, а, напротив, повышает градус конфликта. Апелляции к правовому государству, безусловному уважению институтов (Конституции прежде всего) как краеугольному камню демократии, безусловно, верны, но при наличии даже латентного (не говоря уже об открытом) конфликта в демократическом государстве явно недостаточны. Необходимо создавать и поддерживать стимулы к соблюдению обязательств следовать принятым правилам (то есть уважать институты), а это требует гибкости и умения находить компромиссы, что в тысячу раз сложнее деклараций и подавления конфликта в те периоды, когда ситуация выходит из-под контроля. Мне нравится, что пишет профессор Фернандес-Арместо: «Демократия не является деспотизмом большинства, она является системой консенсусов, которая привлекает, рассматривает и уважает мнение значимых меньшинств. Нет сомнения, что сейчас в Каталонии есть значимое меньшинство, которое выступает за независимость. Оно может получить даже несколько миллионов голосов. С ним стоит серьезно считаться, обеспечив доброжелательное отношение остальной страны, открытость к диалогу и обещание поискать приемлемые решения для тревог в королевстве права, справедливости, мира и любви, которым является Испания».
Каталония для России: да здравствует стабильность!
Казалось бы, какое дело России до происходящего в Каталонии, за исключением тех не очень многих, кто регулярно ездит в регион отдыхать или занимается там бизнесом? Однако дело есть, российское общество оказалось на редкость небезразлично к судьбе Каталонии и Испании в целом. Такое впечатление, что Испания очень близко к России, и, кажется, Россию произошедшее затрагивает едва ли не больше, чем Евросоюз. Интересно, что в то время как власти страны показывают весьма сдержанную реакцию, выступая с позиции сохранения территориальной целостности страны, общество, прежде всего СМИ и интернет-блогеры, взбудоражено несравненно сильнее.
В дискурсе присутствует несколько аргументов. Во-первых, и это ожидаемо, разговор о том, что «все, что плохо для ЕС, для нас – хорошо». В общем виде аргумент масштабен необычайно: успех Барселоны может запустить процесс развала национальных и наднациональных образований цивилизации Запада. В менее общем виде эта позиция звучит так: а пусть ЕС весь расколется, тогда в Евросоюзе будет очень много участников, и это выгодно России. Союз станет еще более фрагментированным, и уж кто-нибудь из участников (а скорее всего, не один) будет лояльно и с пониманием относиться к России и обязательно проголосует против антироссийских санкций. (Здесь интересно: сторонники такой позиции изначально считают ЕС слабым, маргинальным игроком, однако косвенно признают, что он способен на консолидированные действия. Значит, не так уж слаб этот игрок?) Более того, каталонская история может быть вообще поворотным моментом, после которого мир в принципе будет по-другому смотреть на Крым, Абхазию, Южную Осетию, Приднестровье и Донбасс.
Во-вторых, есть лагерь сторонников прямой демократии, защитников интересов меньшинства любой ценой, пусть и ценой попрания общих институтов. Отважные каталонцы не побоялись голосовать по зову сердца, испанские силовики учинили побоище. Здесь обильно цитируются слова главы каталонского правительства Пучдемона про «день надежды и страданий», когда граждане региона «завоевали право объявить независимое государство». (Хочу обратить внимание: не право провести референдум по вопросу о независимости, а право «объявить независимое государство».) Надо сказать, что этот лагерь не только российский. Правда, его российская часть рассуждает о ценности и подлинности прямой демократии за рубежом, но никоим образом не на территории собственной страны.
Наконец, еще одна популярная и тоже вполне предсказуемая идея: так вот какую демократию пытался навязать нам Запад. В этом случае обсуждается поведение центрального испанского государства, точнее, применяемые его представителями репрессии – использование дубинок и резиновых пуль, прямое насилие в отношении граждан. Обсуждаются последствия репрессий: очень большое количество раненых и травмированных. Фактически речь идет о том, что испанская демократия не справляется со своими регионами, не в состоянии ни их контролировать, ни договориться с ними. Отсюда и повышенная агрессивность. Характерен комментарий президента Международной ассоциации ветеранов подразделения антитеррора «Альфа» Гончарова: «Действия полиции в Каталонии можно охарактеризовать как настоящий беспредел и насилие над народом. На этом фоне хочется сказать всем, кто обвиняет наши органы правопорядка в якобы слишком жестких действиях: посмотрите на полицию Каталонии и скажите нашим полицейским спасибо. По сравнению с ними наша полиция действует более чем адекватно – просто задерживает тех, кто провоцирует толпу.» Спасибо. Прежде всего за ясно высказанную мысль: все познается в сравнении, наши силовые структуры гораздо гуманнее. Так же, как и наша версия демократии (опять демократия!). Она не порождает крупных конфликтов и (уже не порождает) политических протестов. У нас есть главное – стабильность, и это основное завоевание.
Понятно, что это уловка, и довольно грубая. От конфликтов не застрахован ни один порядок – ни демократический, ни авторитарный. И меры принуждения также используются в режимах разного типа. Важно, что у демократий и недемократий принципиально различаются источники стабильности и стимулы для развития. Кроме того, мы знаем, что сами демократические режимы сильно отличаются друг от друга и, да, действия демократических правительств не всегда эффективны и разумны. Но эти «детали», хотя и важнейшие, не очень интересны широкой публике, особенно когда перед глазами живой материал для сравнения: как у них и как у нас.
Отношения Россия – ЕС: что может изменить Каталония
Отношения между Россией и Евросоюзом, по крайней мере в их политической части, заморожены; достаточно сказать, что саммиты Россия – ЕС (а это основная площадка для обсуждения общей повестки) не проводились с 2014 года. В нынешней ситуации рассчитывать на внезапное изменение к лучшему негативной динамики последних лет по меньшей мере неразумно. Кроме того, совершенно понятно, что кризис в Каталонии – это событие не того масштаба, которое может что-то принципиально изменить в отношениях двух самых крупных игроков в Европе. Принципиально не может, однако некое воздействие на состояние этих отношений противостояние между Мадридом и Барселоной, безусловно, оказывает.
Официально Москва еще в конце сентября заявила, что попытки Каталонии добиться независимости являются исключительно внутренним делом Испании и российские власти никак не намерены вмешиваться в эту ситуацию. В ответ посол Испании в России Ибаньес охарактеризовал позицию России по каталонской проблеме как «безупречную», поблагодарил Москву за понимание ситуации и отметил, что власти Испании не подтвердили информацию о русском следе в организации референдума в Каталонии. Итак, позиция Москвы: сепаратизм в Каталонии – это внутрииспанская проблема. Интересно, что точно такой же позиции придерживается и Брюссель (хотя события в Каталонии – это неприятное известие для ЕС). Сколько бы глава автономии Пучдемон ни призывал Евросоюз выступить посредником в переговорах с Мадридом, ЕС четко и последовательно придерживается позиции, которая была сформулирована сразу после референдума: каталонская проблема – это внутреннее дело Испании, которую она должна решать самостоятельно. Кроме того, председатель Европарламента Таяни четко обозначил мнение по этому вопросу стран – членов ЕС: «Всем должно быть ясно: ни одна европейская страна не признает независимость Каталонии». А это, кстати говоря, означает, что перспектив вступления в ЕС у Каталонии нет, поскольку для этого нужны признание и согласие на вступление всех без исключения стран – членов ЕС.
Однако общность позиций по Каталонии нисколько не сближает Россию и ЕС в принципе. Напротив, подъем сепаратизма в одном регионе Испании (то есть в одной из стран – членов ЕС) толкуется весьма вольно – как характеристика Евросоюза в целом. События в Каталонии немедленно – и уже в который раз за последнее время – актуализировали тему «конца Европы», то есть Евросоюза. Аргументация такая: пример Каталонии может послужить для других регионов европейских стран, склонных к сепаратизму, достойным для подражания примером. Слова бывшего премьер-министра Франции Вальса относительно того, что независимая Каталония может стать сигналом такого рода, особенно в нынешнее время больших рисков, кочуют из одного источника в другой. Однако «может» совсем не означает «станет».
Кроме того, показателен комментарий о каталонский ситуации Марии Захаровой, официального представителя МИД РФ, выложенный в соцсети: «Смотрю и читаю, что происходит в Каталонии. И Европа будет нам что-то рассказывать про референдум в Крыму и соблюдение прав человека? Все эти евросаммиты, продляющие санкции в отношении России, после событий в Испании и реакции на них Брюсселя будут похожи на «Притчу о слепых» Брейгеля». Кризис в Каталонии, таким образом, становится еще одним пунктом из длинного-предлинного списка «свидетельств» недееспособности ЕС, его слабости и вообще исторической обреченности. В данном случае «недееспособность» ЕС имеет не одно, а даже два подтверждения: во-первых, «вот что у них происходит», а во-вторых, «ЕС бездействует». Понятно, что такая трактовка событий в Каталонии, не оказывая никакого решающего влияния на общий характер отношений Россия – ЕС, тем не менее объективно работает на придание нынешней динамике отношений необратимого характера.
Между двух идей
Всплеск конфликта Каталонии с испанским государством именно в той форме, в которой он произошел, был не то чтобы ожидаем, но по крайней мере не стал слишком неожиданным. Во-первых, в сложных демократических децентрализованных системах вполне можно ожидать, что какой-либо регион (или регионы) потребуют пересмотра договоренностей с центром или даже выхода из состава страны. История Канады и Квебека может рассказать нам многое. Во-вторых, каталонские элиты идут по избранному пути уже более десяти лет.
Обе стороны конфликта апеллируют к тому, что защищают демократические принципы. Итак, в демократической стране Испании, входящей в союз демократических государств (ЕС), один из регионов пытается отделиться, используя механизм прямой демократии. При этом каталонские элиты абсолютизируют идею «гласа народа», игнорируя иные чрезвычайно важные измерения современного демократического процесса. Власти же центрального государства не проявляют способности к переговорам и достижению компромисса, между тем в такой способности заключается одно из оснований демократии. Это жаль, но это бывает, и пример конфликта Каталонии и Испании говорит нам не о недостатках демократического порядка в принципе, а о том, что бывает, когда «контракт» между центром и регионом пытаются пересмотреть в одностороннем порядке, а не по согласованию обеих сторон.
Каталонская тема оказалась на редкость небезразличной для российской аудитории, при этом основной лейтмотив, как ни странно, тоже имеет отношение к демократии. «Неспособная» демократия ведет к нестабильности, поэтому стоит пожалеть каталонцев (да и испанцев): у них теперь нет нестабильности, которая есть у нас. Цена стабильности при этом не обсуждается. Помимо прочего, такой подход вносит свой вклад в поддержание негативной динамики отношений между Россией и Евросоюзом.
Публикация подготовлена в рамках проекта «Европейская безопасность», реализуемого при финансовой поддержке Министерства иностранных дел и по делам Содружества (Великобритания).