Источник: Caixin Online
В конечном счете образовавшийся на фондовом рынке мыльный пузырь сойдет на нет, а поскольку ценные бумаги играют сравнительно небольшую роль в финансовой системе Китая, его воздействие на экономику будет ограниченным. Самый важный вопрос в связи с нынешней ситуацией — извлекло ли из нее нужные уроки руководство страны.
Китайская экономика становится «нормальнее» в том смысле, что сейчас рыночные силы больше влияют на тенденции ее развития, а финансовая система страны все теснее связывается с мировым рынком. Но хотя рыночная экономика в потенциале более эффективна, чем административно-командная система, она по определению менее стабильна. Урок ситуации с нынешним мыльным пузырем на бирже состоит в том, что рынок не может основываться на неоправданной вере в благие намерения всемогущего государства. Чтобы инвесторы ему доверяли, нужны соответствующие органы регулирования, способные защитить людей.
В прошлый раз мыльный пузырь на китайском рынке образовался в 2006—2008 гг., когда индекс Shanghai Composite (SCI) взлетел с 1000 до 6000 пунктов, а затем за год обвалился до уровня в 2000 пунктов, где и оставался до июня прошлого года. Тот пузырь тоже надулся из-за безудержной спекуляции и алчности, но у людей короткая память. Если темпы экономического роста в стране снижаются, почему вдруг ее ценные бумаги вновь стали столь привлекательными?С учетом затяжного замедления экономики нынешний биржевой бум не был связан с фундаментальными экономическими показателями. Он стал результатом двух продиктованных благими намерениями, но неудачно реализованных политических решений государства. Политическое руководство справедливо полагало, что людям, накопившим деньги, нужен более широкий спектр их вложения, не ограничивающийся банковскими вкладами и покупкой недвижимости. По сравнению с другими странами китайский фондовый рынок был слабо развит, к тому же после пузыря 2006—2008 гг. он не пользовался доверием. Второй целью властей было использовать фондовый рынок, чтобы умерить долговое бремя страны, стимулируя компании к привлечению финансирования за счет торговли акциями, а не банковских кредитов. Чтобы весь этот механизм заработал, Комиссия по ценным бумагам КНР (China Securities Regulatory Commission — CSRC) и представители высшего руководства страны начали всячески пропагандировать выгоды вложения капиталов в акции.
Поскольку руководство страны поддерживало усиление роли фондового рынка, простые граждане усмотрели здесь возможность обогащения. Видя, как другие нажили целое состояние, когда в период с прошлого лета до китайского Нового года SCI вырос с 2000 до 3500 пунктов, неопытные инвесторы решили, что можно и дальше с уверенностью играть на повышение. Они толпой устремились на рынок и были вознаграждены ростом индекса до 5000 пунктов всего за несколько месяцев.
Отчасти этот энтузиазм был связан с тем, что финансовое сообщество осознавало: если просьба Китая о включении его ценных бумаг в индекс развивающихся рынков Morgan Stanley Capital International (MSCI) будет удовлетворена, спрос на них во всем мире увеличится, и цены пойдут еще дальше вверх. Эйфорию на рынке усиливало и то, что розничные инвесторы продолжали маржинальную покупку акций с помощью заемных средств. За считанные месяцы маржинальная торговля вздула цены настолько, что они утратили всякую связь с фундаментальными экономическими показателями. При этом CSRC, периодически призывая к осторожности, тем не менее продолжала говорить о радужных перспективах рынка и не проявила нужной твердости для обуздания чрезмерного объема скупки акций с помощью кредитов.
Впрочем, еще за несколько месяцев до паники настрой рыночных игроков начал меняться. Сначала более искушенные инвесторы осознали, что цены превысили пределы разумного — ведь рост ВВП страны продолжал снижаться. Однако это не привело к снижению котировок, поскольку менее опытные инвесторы, привлеченные высокой прибылью, по-прежнему рвались в бой. Но постепенно, с возникновением беспокойства относительно твердости намерений правительства поддерживать такой рост, на рынке наметилась тенденция к игре на понижение. Когда же в начале июня решение о включении Китая в глобальный фондовый индекс MSCI было отложено, настроения изменились диаметрально. Обвал развернулся в полную силу, но все возможности умерить его сводились на нет маржевыми требованиями, побуждавшими еще большее число инвесторов продавать акции, когда SCI снизился до 3500 пунктов.
Те же силы, что вздували цены на рынке, сделали неизбежным и их резкое падение. Недавние экстренные меры по блокированию продажи и стимулированию покупки акций, возможно, на какое-то время стабилизировали рынок. Но заявления о том, что власти удовлетворит лишь возврат индекса как минимум на уровень 4500 пунктов, — это повторение прежних ошибок: попытки стимулирования роста цен с указанием их конкретного уровня вместо усилий по смягчению последствий снижения котировок и создания нижнего порога их падения. Государство приняло меры, чтобы сократить паническую распродажу акций и отчасти восстановить уверенность рыночных игроков. Но по сравнению с его попытками приподнять рынок выше обоснованного уровня это не главная проблема.
Когда страсти улягутся, из этой истории с пузырем необходимо будет извлечь следующий урок: ситуация на фондовых биржах должна определяться рыночными силами и фундаментальными экономическими показателями, а не желаниями властей. Поэтому государство должно играть роль надежного регулятора, поддерживающего нужные стандарты и умеряющего риски. Этому не должны мешать решения противоположного порядка — поддержка роста котировок акций, чем, судя по всему, занималась CSRC. Необходимо четко отделить деятельность и подотчетность регулирующих органов вроде CSRC от однопартийной системы КНР и ее кадровой политики. Только так можно гарантировать, что фондовые биржи станут по-настоящему рыночным механизмом.