Удар «Орешником» по Днепру — это новая форма шантажа. Россия показывает Западу: если хотите контроля над вооружениями, соглашайтесь с требованиями по Украине, иначе ядерных ракет в Европе станет больше.

Красные линии России по-прежнему прощупываются исключительно в ходе реального противостояния на поле боя. А решение о ядерном ударе зависит не от того, что прописано в доктрине, а от одного человека — Владимира Путина.

До начала войны многие сценарии, связанные с ядерными авариями в Арктике, оценивались как маловероятные. А риски аварии с участием атомного судна или АЭС на воде — как растущие, но все-таки умеренные. Однако сейчас ситуация стремительно ухудшается.

Обнародованные изменения в ядерной доктрине позволили уточнить некоторые нюансы. Но в целом они лишь подтвердили уже устоявшиеся в военной практике России принципы.

Вовлечение Запада в войну России с Украиной в Москве считают результатом неработающего ядерного сдерживания. А Карибский кризис 1962 года воспринимают как успешный пример решения военно-политических задач с помощью нагнетания страха перед ядерной войной

Перевооружение РВСН — основы ядерной триады — настолько важно, что можно пожертвовать испытательной программой. Главное — показать формальное наличие новейших вооружений. А их фактическая летная годность — это уже дело второе

Решение Москвы отозвать ратификацию ДВЗЯИ может обрадовать российских союзников — например, Северную Корею и Иран, которые заинтересованы в свободном развитии своих ядерных программ. Но более выгодно оно США и Китаю, для которых испытания еще важнее

«Сармат» приняли на вооружение после единственного успешного испытания, даже не узнав его реальных возможностей

Наблюдая за российской политикой в этой области, можно предположить, что наиболее реальное, что может сделать Россия, — это для начала поменять свою стратегию ядерного сдерживания. Сам документ об основах госполитики в этом вопросе