Источник: Эхо Москвы
Н. АСАДОВА: 14 часов и 3 минуты в Москве, и сейчас у нас в прямом эфире «Эхо Москвы», по телефонной линии из Брюсселя, будет Роуз Геттемюллер, заместитель госсекретаря США по вопросам проверки и соблюдения соглашений по контролю над вооружениями. Я напомню, что Роуз Геттемюллер была главным переговорщиком по договорённостям об СНВ-2, как это у нас в России принято называть, или START Treaty, как это принято называть в Америке. Этот договор, я напомню, был подписан президентами России и США 8 апреля этого года, но ратификация до сих пор не состоялась. Ну, и прежде чем я начну интервью и задавать свои вопросы Роуз Геттемюллер, я хочу сказать, что у нас на сайте www.echo.msk.video.ru идёт видеотрансляция, которую мы осуществляем с помощью наших друзей и партнёров «Фермбук». И также вы можете присылать свои вопросы Роуз по телефонам для СМС: +7-985-970-45-45. Роуз, здравствуйте.
Р. ГЕТТЕМЮЛЛЕР: Здравствуйте, очень рада вас видеть.
Н. АСАДОВА: Мы вас тоже очень рады видеть. Хоть документ, важный этот документ был подписан в апреле, но ратификация до сих пор не произошла. И президенты говорили о параллельной, или синхронной, ратификации. Но, естественно, и с американской стороны, и с нашей стороны есть определённые проблемы. В частности, республиканцы в конгрессе говорят о том, что этот договор ограничивает развитие американской ПРО. Вот скажите, насколько это важный и сложный вопрос и как вы считаете - администрации удастся ли продавить этот вопрос до выборов в конгресс?
Р. ГЕТТЕМЮЛЛЕР: Да, вы знаете, есть ещё несколько вопросов, не только вопрос о СНВ-ПРО, но и тот же вопрос о контроле, то есть мы говорим - верификации договора. Также есть вопросы, конечно, об, как мы говорим, оружии неявного, но стратегического типа. То есть, как мы говорим, обычное вооружение стратегического типа. Так что есть много вопросов об этом, и я уже начала процесс у нас в сенате. И есть, конечно, там много, есть целая команда экспертов, и тоже наш министр Хиллари Клинтон... тот же Роберт Гейтс, министр обороны, он уже выступил. И мы уже начали процесс ратификации договора. Я считаю, что, может быть, самый сложный вопрос - СНВ-ПРО. Потому что…
Н. АСАДОВА: Увязка, да, которая в преамбуле значится.
Р. ГЕТТЕМЮЛЛЕР: Да. И у нас говорят в сенате, что есть какие-то там проблемы. Потому что есть недопонимание. Что в России считается, что должны быть какие-то меры контроля над системой ПРО, и у нас говорят, что нет, не должно быть. Я могу сказать очень открыто, очень ясно, что нет в этом договоре никаких мер против или развития, или строительства таких систем ПРО. Это договор о стратегических наступательных вооружениях. Так что это, может быть, у нас в будущем будет, и, мы надеемся, будут программы сотрудничества в этой области, но нет в этом договоре никаких ограничений над такими системами.
Н. АСАДОВА: Да, юридических ограничений действительно там нет, там только есть фраза о том, что всё-таки одна из сторон может выйти из договора, если будет нарушен баланс сил, и российская сторона подразумевает как раз строительство элементов американской ПРО в Европе. И, в частности, я хочу вам адресовать вопрос нашего министра иностранных дел Сергея Лаврова, который совершенно недавно сказал следующее: он говорил о поставке комплексов ПВО «Пэтриот» в Польшу, и он говорит о том, что у нас возникает недопонимание, почему нужно предпринимать какие-то шаги военно-технического характера, создавать военные объекты, военную инфраструктуру в непосредственной близости от границ Российской Федерации. И этот вопрос мы задаём нашим коллегам в США. Зачем вам это нужно? Это часть американской ПРО?
Р. ГЕТТЕМЮЛЛЕР: Нет, это, конечно, не часть американской ПРО. Система «Пэтриот» - это совсем другое дело. Вы знаете, что ведь эти системы там, в Польше, - это системы для тренировки. И, откровенно говоря, я мало об этом знаю, потому что я, конечно, всё время в прошлом году была в Женеве, как главный переговорщик СНВ. Кстати, очень интересно мне, что в России сейчас говорят, что СНВ – это СНВ-2. Вы знаете, что СНВ-2 – это уникальный, это, ну, старый договор, уникальный. И новый договор, мы говорим, - это новый START. И это совсем другое дело, потому что несколько лет тому назад у нас был этот договор, но сейчас это не СНВ-2. Это совсем уникальный и новый, свежий договор. Так что надо…
Н. АСАДОВА: А в чём принципиальное отличие?
Р. ГЕТТЕМЮЛЛЕР: Отличие? Ну, в этом договоре, конечно, есть новые шаги к разоружениям, и СНВ-2 - это были разные в этой области шаги, я бы сказала, уже 20-25 лет тому назад, и интересно, что этот договор не был ратифицирован. Так что мы не выполнили этот договор. Или Соединённые Штаты, или Россия. Так что теперь это свежий этап в наших отношениях.
Н. АСАДОВА: Роуз, скажите, пожалуйста, а вот базы в Румынии и в Болгарии, о которых тоже говорит российская сторона как о части американской ПРО, и тоже очень беспокоит наш МИД установка этих баз в этих странах. Я так понимаю, что со стороны американского конгресса ровно противоположная ситуация, особенно то, что касается республиканцев. Вот каким образом вы бы ответили на опасения российской стороны?
Р. ГЕТТЕМЮЛЛЕР: Ну, нам очень интересно… Сначала. Мы очень надеемся, что мы можем создавать программы по сотрудничеству в области ракетной обороны, это раз. Два – очень интересно, что были много, много от вас, мы слышали, много проблем насчёт так называемой третьей site там в Польше и Чехии. И также слышали, что, может быть, было бы лучше, это с российской, как теперь это, было бы лучше, если были бы разные сайты ПРО, к югу Европы... Так что нам немножко удивительно то, что сейчас столько много вопросов есть от российских экспертов насчёт программы в Румынии и Болгарии. Потому что мы считаем, что это может быть более эффективно против угрозы от юга, то есть мы, конечно, считаем, что сейчас, может быть, скоро будет угроза от ракет из Ирана. Так что мы считаем, что было бы лучше строить эти сайты там, к югу Европы.
Н. АСАДОВА: Ещё один вопрос по поводу ратификации в конгрессе США. Республиканцы требуют, чтобы администрация Обамы увеличила на десятки миллионов долларов финансирование для модернизации военных объектов США, прежде чем они согласятся на сокращение ядерного арсенала Соединённых Штатов Америки. Администрация Обамы готова пойти на такие уступки республиканцев, то есть пойти навстречу им? Или как вообще собираетесь решать эту проблему?
Р. ГЕТТЕМЮЛЛЕР: Да, это очень специальный вопрос. Потому что это не общее увеличение военного бюджета, но это увеличение бюджета точно в области ядерного оружия. У нас масса проблем с ядерной инфраструктурой, как мы говорим. И, кстати, у вас в России тоже такие проблемы. Потому что уже есть несколько поколений, уже работали в этих лабораториях и так далее. И есть проблема в том, что в этом объекте инфраструктура старая очень. Так что мы считаем, что, конечно, пока у нас есть явные арсеналы, эти объекты должны быть… Ну, конечно, безопасные, не должно быть никаких проблем в этой области безопасности, и поэтому стоит тратить несколько денег, несколько ресурсов, чтобы нам организация явной инфраструктуры. Так что президент Обама, администрация президента Обамы - мы за такие бюджетные ресурсы.
Н. АСАДОВА: Вот ваш личный прогноз, вот у нас сенаторы, российские сенаторы говорят о том, что российский парламент, скорее всего, ратифицирует договор START к сентябрю этого года. А как вы думаете, до выборов в конгресс успеет ли американский парламентарий ратифицировать этот договор?
Р. ГЕТТЕМЮЛЛЕР: Ну, я очень надеюсь, конечно, и мы намерены ратифицировать договор до конца года. И я говорю, что это возможно до конца лета даже. Но вы знаете, что мы говорим в Соединённых Штатах, что конец лета – это 21 сентября, когда начинается осень. Так что я считаю, или в июле - в августе, или в сентябре мы можем и успеем ратифицировать этот договор.
Н. АСАДОВА: Ещё в договоре говорится об обмене аналитическими данными между США и Россией, для того чтобы анализировать вместе риски. Скажите, каким образом и какой информацией США намерено делиться с российской стороной?
Р. ГЕТТЕМЮЛЛЕР: Вы имеете в виду подпункт этого договора?
Н. АСАДОВА: Да.
Р. ГЕТТЕМЮЛЛЕР: Да. Есть база данных в договоре, и это, конечно, уже, как мы говорим, в прошлом, у нас была база данных в СНВ, во всех договорах. Есть такие базы данных. И это будут все оружия подпунктом этого договора. То есть все СНВ, или все оружия стратегического назначения. И это включает и НБР, и БРПЛ, и также тяжёлые бомбардировщики.
Н. АСАДОВА: Я напоминаю, что у нас в прямом эфире, по телефону из Брюсселя, Роуз Геттемюллер, заместитель госсекретаря США по вопросам проверки и соблюдения соглашения по контролю за вооружениями. Подписывая договор «Новый START» в Праге, и президент Обама, и президент Медведев выразили надежду, что это подписание станет определённым сигналом для Ирана. Эти надежды, на ваш взгляд, оправдались?
Р. ГЕТТЕМЮЛЛЕР: Но это не только подписание нашего договора. Подписание договора дало большой эффект на сотрудничество между нашими странами. И это более общий эффект, конечно, я считаю, чем только относительно проблем с Ираном. Но, конечно, мы начали, я считаю, работать очень эффективно вместе в области Ирана, и (неразборчиво), и тоже дальше. Потому что надо, конечно, вместе подумать, какие у нас будут угрозы или, может быть, военные такие проблемы с Ираном, и мы тоже начали подумать вместе об этом. Так что есть разные направления, и да, есть, конечно, влияние от подписания договора благодаря подписанию договора. Но не только насчёт Ирана, конечно. Но насчёт более, больше, и много вопросов.
Н. АСАДОВА: Да, я понимаю, но я бы хотела сейчас именно про Иран поговорить, вот, в частности, тот факт, что Иран недавно согласился с Бразилией и Турцией, то, что передавать свой низкообогащённый уран Турции, а оттуда забирать уже топливо для ядерных реакторов. Вот это была реакция, одна из реакций, скажем так, на подписание этого договора. Можно ли так говорить вообще?
Р. ГЕТТЕМЮЛЛЕР: Ну, вы знаете, что…
Н. АСАДОВА: То, что Иран пошёл на уступки своего рода.
Р. ГЕТТЕМЮЛЛЕР: Да, было такое предложение, уже год тому назад.
Н. АСАДОВА: Да.
Р. ГЕТТЕМЮЛЛЕР: Что ничего нового. Конечно, Турция и Бразилия, они начали работать несколько недель тому назад в этой области. Конечно, если мы получаем какой-то положительный эффект от этого, это, конечно, будет хороший результат. Но, конечно, есть определённые сомнения об этом. Так что я не хотела бы так больше прокомментировать это. Потому что это просто не моё дело, вы знаете. Я просто хотела бы заметить, что это уже старая идея. Конечно, если и получаем какие-то успехи, я буду очень рада, но пока неизвестно, какие могут быть результаты.
Н. АСАДОВА: Но, тем не менее, Соединённые Штаты Америки настаивают на принятии жёстких санкций, вот в Совбезе ООН, против Ирана. Я хотела бы спросить, насколько эффективно идёт работа сотрудничества с Россией в этом направлении. И какого рода санкции США хотели бы видеть против Ирана?
Р. ГЕТТЕМЮЛЛЕР: Вы знаете, это тоже не моё дело, я не работаю я этой области. Это все, конечно, очень большие работы есть в Нью-Йорке, теперь об этом. Так что я тоже об этом не хотела прокомментировать. Только я очень, я заметила, конечно, что у нас такие очень эффективные совместные проекты в этой области, и я считаю, что это полезно, это положительный результат, и да, это один из результатов подписания нашего договора.
Н. АСАДОВА: Вот у нас здесь приходят новости сегодняшнего дня, и, в частности, например, один из представителей министерства обороны США заявил, что группа ВМС США, во главе с атомным авианосцем «Джордж Вашингтон», направляется к берегам Южной Кореи для проведения экстренных учений с военно-морскими силами. И, как он заявил, это станет мощным сигналом для КНДР. То есть Северная Корея тоже представляет ядерную угрозу. По крайней мере, так считают Соединённые Штаты Америки. Скажите, насколько Соединённые Штаты Америки оставляют за собой вот эту опцию, военную опцию, борьбы с ядерной программой Ирана, Северной Кореи, о чём заявлялось в прошлом.
Р. ГЕТТЕМЮЛЛЕР: Вы знаете, да, у нас были очень положительные переговоры, 6 стран участвовали в этих переговорах с Северной Кореей. И, мне кажется, очень жаль, что у нас нет сейчас этого процесса, и я считаю, что, конечно, когда есть такие угрозы, как несколько недель мы заметили от Северной Кореи, надо очень тщательно, серьёзно относиться к таким угрозам. Но я бы хотела видеть начало, конечно, опять этих переговоров, 6 стран. Потому что я считаю, что в конце концов от этого мы найдём решение проблем между Северной и Южной Кореей. Это не по пути оружия и оружейных процессов.
Н. АСАДОВА: Тоже новость сегодняшнего дня, которую я хотела бы, чтобы вы прокомментировали. Премьер-министр Японии Юкио Хатояма заявил сегодня о том, что он уходит в отставку, и это связано прежде всего с тем, что он не выполнил предвыборные обещания убрать с Окинавы американскую военную базу. У меня вопрос такой. Насколько важна для национальной безопасности США эта база на Окинаве? Учитывая вопрос Северной Кореи и так далее.
Р. ГЕТТЕМЮЛЛЕР: Вы знаете, это тоже не очень моё дело, но я просто могу сказать, что есть очень длинная история, мы работаем вместе с Японией. Конечно, это один из наших самых больших и важных союзников. И мы работаем с Японией, чтобы устроить безопасность Японии. И, насколько я знаю, государство, правительство Японии, они все согласны с этим. Так что я бы только сказала, что мы, конечно, продолжаем работать с Японией, чтобы найти ответ и решение всех вопросов насчёт Окинавы.
Н. АСАДОВА: Вернёмся к вашим вопросам, Роуз. Вопросы о нераспространении ядерного оружия. И сокращения ядерных арсеналов в России, и в США. Барак Обама неоднократно выступал и говорил об идее глобального нуля. То есть желание, мечта о том, что во всём мире когда-нибудь будет уничтожен ядерный арсенал. Насколько это реально, как вы считаете? Потому что как можно убедить страны, которые входят в ядерный клуб, и те, которые официально в него не входят, например Индия, Пакистан, Израиль. Каким образом их можно убедить отказаться от ядерного арсенала?
Р. ГЕТТЕМЮЛЛЕР: Вы знаете, что наш президент, он выразил очень такое, я считаю, умное выражение. Он сказал, что это проблема не одного поколения, это проблема много поколений. И он мне рассказал, что «я, наверное, не вижу результат этой работы в моей жизни. Но самое главное - поставить и создавать такую задачу не только для Соединённых Штатов, но и для всех стран мира». Потому что когда у нас такая сильная и важная задача, тогда мы можем устроить несколько этапов, чтобы найти, какие должны быть шаги. Они очень сложные, конечно. В конце концов это не только политические проблемы, мы должны найти ответы на те очень сложные политические проблемы по всему миру. Между странами, я имею в виду. Но и тоже технические вопросы. Как, например, мы можем создавать контроль над таким процессом. Особенно, когда мало есть явного оружия, теперь у нас много. Так что мы знаем, что такое явное оружие, у каких стран есть такое оружие. Когда может быть несколько таких боеголовок, тогда надо иметь очень сильную верификацию над всеми странами, которые имеют такие оружия. Так что это политические проблемы, это проблемы безопасности, конечно, для всех стран, и это тоже проблемы технические. Так что, как президент Обама сказал: «Это не проблема одного поколения, это много поколений». И всё-таки я считаю, что это важно, как американская политика, может быть, первый раз, такое ясное выражение такой политики американского президента. Я считаю, что это очень важно, как всё, наверное, дальше для нас.
Н. АСАДОВА: 14 часов и 25 минут в Москве, я напоминаю, что у нас в эфире по телефону из Брюсселя Роуз Геттемюллер, заместитель госсекретаря США по вопросам проверки и соблюдения соглашений по контролю вооружений. Роуз, я хотела бы вас попросить немножко рассказать о новой концепции ПРО в Соединённых Штатах Америки. То есть заявлялось о том, что часть будет размещена на каких-то кораблях, часть где-то в Восточной Европе и так далее. Это, конечно же, у многих экспертов, военных экспертов в России, вызывает опасение и так далее. Вот не могли бы вы об этом немножко подробнее рассказать?
Р. ГЕТТЕМЮЛЛЕР: Вы знаете, я много месяцев работала в Женеве, и я не очень много знаю о нашей новой программе по Европе. Это просто поэтапный, как мы говорим (говорит по-английски). То есть будут разные этапы, мы начинаем маленькими шагами и пробираем, какие-то технологии будут. У нас разные на основе технологии (неразборчиво), например. Это да, на корабле. Но это очень эффективно, и это не даёт никакой угрозы оружейной системе Российской Федерации, это просто стратегические, не стратегические, а системы ПРО, для угрозы в регионах, в Европе. И эта программа сейчас в начале, и мы, конечно, хотим создавать программы сотрудничества с Российской Федерацией в области ПРО. Потому что я считаю, что, если мы можем работать вместе в это области, тогда мы более эффективно работаем и в интересах вашей страны, и в интересах моей страны, и наших союзников в Европе, конечно.
Н. АСАДОВА: У нас остаётся буквально одна минута до конца этого интервью. И я хотела бы у вас спросить. Вы, как переговорщик, вы провели огромное количество часов, дней и месяцев, беседуя с… А, у нас прервалась связь, я прошу прощения. Ну что ж, в прямом эфире «Эхо Москвы» была заместитель госсекретаря США по вопросам проверки и соблюдения соглашения по контролю за вооружениями Роуз Гетемюллер. Роуз, вы нас слышите? Роуз? Да. Мы Роуз видим с помощью видеоконференции, которую нам помогли организовать наши коллеги из компании «Фермбук», но, к сожалению, связь телефона уже прервалась, и мы вынуждены будем, конечно, сейчас закончить наше интервью, спасибо вам огромное, Роуз, всего вам доброго, ну и с нашими слушателями я тоже прощаюсь, до свидания.