Источник: Итоги
Станет ли идея вступления России в НАТО гвоздем президентского послания Федеральному собранию, как на то намекают в экспертном сообществе? Во всяком случае доклад, подготовленный Институтом современного развития (ИНСОР), где смоделирован такой разворот над Атлантикой, лежит на столе главы государства и, вопреки традиции, даже не опубликован.
— Алексей Георгиевич, в чем смысл «вброса» идеи о вступлении России в НАТО?
— Особой провокации здесь нет, да и идея не нова. Например, когда Владимира Путина в его бытность президентом спросили, как он относится к расширению альянса, то он ответил, что если бы Россия была частью этого процесса, у нее, конечно, было бы к этому другое отношение. Можно привести с десяток подобных ремарок и Ельцина, и Путина, и несколько вполне откровенных высказываний Медведева. Другое дело, что этот кардинальный вопрос, меняющий всю мировую ситуацию, нельзя решить штурмом. Он требует согласования многих политических, военно-технических, экономических, военно-политических и даже идеологических аспектов. Но путь уже проложен. Все, кто считает, что у России и Запада нет непреодолимых противоречий, что Россия — это часть европейской, если хотите, евроатлантической цивилизации, так или иначе подразумевают наше вступление в НАТО.
— Насколько идея востребована российской политической элитой?
— Наша элита разбита на самые разные группировки, если брать ее в расширительном смысле — от политических, академических и бизнес-кругов до прессы и заинтересованной общественности. Тут можно найти и неофашистов, и ортодоксальных коммунистов, и абсолютных западников, которые еще и делятся на тех, кто тяготеет к Европе, и тех, кто симпатизирует Америке. Соответственно, и отношение к проблеме НАТО разное. Но значительная часть элиты считает, что нет никаких неодолимых препятствий для объединения с альянсом. Скорее всего, идея вступления России в НАТО будет иметь меньше сторонников, нежели союз с альянсом и другие формы взаимодействия, при которых Москве не придется вставать в очередь и дожидаться, пока ее пригласят. Идея союза с НАТО по конкретным направлениям уже одобрена на высшем уровне.
— Считаете ли вы, что интеграция в альянс ощутимо поможет модернизации России?
— Нельзя ставить телегу впереди лошади. Вступление в альянс не подстегнет нашу экономическую и социально-политическую модернизацию. Напротив, вступление в НАТО как раз и станет итогом длительного процесса нашей экономической и социально-политической модернизации. Нам нужно ее осуществлять независимо ни от какого НАТО. Это необходимо, чтобы Россия выжила в ХХI веке в виде великой державы. Тут гораздо важнее взаимодействовать с Европейским союзом. Именно ЕС может дать нам много полезного, если мы, со своей стороны, будем к этому восприимчивы, обеспечим внутри страны благоприятный климат для инвестиций. В конечном итоге, повторю, исчезнут барьеры для союзнического взаимодействия и в военно-политическом плане.
— Составители доклада рассчитывают на то, что какая-то его часть войдет в послание президента. Надежды обоснованны?
— Если брать комплекс идей, высказанных ИНСОРом, не как догму, а как набор направлений взаимодействия, то они уже вошли в прошлое послание президента. И если наши отношения с НАТО ничто не испортит в обозримый период, то в будущее послание главы государства они войдут в еще большем объеме.
Мы не противники друг другу, у нас есть общие интересы. Возьмите, скажем, Афганистан. Россия и НАТО жизненно заинтересованы в том, чтобы он не развалился, чтобы там не было реванша талибов и «Аль-Каиды», чтобы он снова не превратился в очаг международного терроризма. Решение этой задачи требует прямого военного взаимодействия, и оно развивается. Может быть, медленно и нерешительно. Но поступательное движение идет, потому что есть осознание общих интересов.
— Между тем мысль о вступлении в альянс не стыкуется ни с концепцией внешней политики России, ни со стратегией национальной безопасности. Пришла пора менять ориентиры?
— Действительно, в этих документах надо многое менять. Но для этого нужны и серьезные встречные шаги со стороны НАТО, а со стороны альянса пока не видно реального желания поставить наше сотрудничество на прочную военно-политическую основу.
— Что же, интеграция России в блок автоматически закроет и проблему вступления Грузии и Украины в НАТО, и вопрос о размещении американских ПРО у нас под боком? Так, может, сторонники идеи объединения руководствуются принципом «если не можешь остановить процесс, то надо его возглавить»?
— Если пойдет процесс ускоренного взаимодействия России с НАТО, то, думаю, Украина, которая сейчас очень близка к России, тоже будет его участником. И это уже станет вопросом техники, где появятся первые базы ПРО, где вторые. Это будет совместная инициатива и совместная ПРО, которая защитит и Россию, и Европу, и Америку.
— Что с Грузией?
— Нам надо прилагать все усилия к разрешению конфликта с Грузией, может быть, в рамках новой архитектуры европейской безопасности. Есть, например, такая идея: признать независимость трех стран, уже де-факто объявивших о независимости и частично признанных, — Косово, Южной Осетии и Абхазии — и на этом поставить жирную точку. Сказать: все, больше таким путем независимые государства образовываться не будут, и разработать механизм решения подобных вопросов мирным путем. Вот здесь и тропинка к восстановлению наших исторически очень тесных, родственных отношений с Грузией.
— Меняется ли альянс в нужном направлении?
— НАТО развивается в правильном направлении — превращается из военно-политического «плотного» блока, ориентированного на войну с внешним противником, в организацию для миротворческих операций, решения прочих вопросов безопасности, от климатических до экологических. Но альянс меняется, во-первых, очень медленно. Нет явного лидера в этом процессе. США сейчас заняты в других районах мира, им, может быть, не до этого, да они и не очень в том заинтересованы. Во-вторых, НАТО меняется не в том порядке. Альянсу надо было сначала в корне изменить свою суть и действовать в рамках ООН, на этой почве наладить теснейшее взаимодействие с Россией, а уж потом расширяться по согласованию с ней. Надо было сделать этот процесс открытым, с тем чтобы иметь в виду возможность в дальнейшем присоединения и России, если она того пожелает.
— Готова ли Россия участвовать в военных операциях НАТО?
— Если это будут операции, одобренные СБ ООН, если на страны — члены НАТО кто-то нападет, то мы можем в порядке осуществления статьи 51 Устава ООН помочь им в коллективной или индивидуальной обороне. Но, скорее всего, речь пойдет об операциях другого типа, таких, как, скажем, в Афганистане или в Аденском заливе против пиратства. Эти операции должны быть санкционированы СБ.
— Переоснащение по натовским стандартам — дорогое удовольствие?
— Отнюдь. Сейчас процентов 90 наших ядерных сил и процентов 70 сил общего назначения все еще предназначены для вооруженного конфликта на западных рубежах. Из четырех новых оперативно-стратегических направлений три относятся к западным рубежам, а там — НАТО. Наш союз с НАТО, естественно, освободит нас и от этого бремени, от этих затрат. Так что наше взаимодействие, которое полностью снимет эти угрозы, высвободит огромные ресурсы, которых с лихвой хватит и на стандартизацию вооружений, и на другие операции, и еще много останется для мирных целей. Да и они будут что-то стандартизировать под наши средства, которые у нас, может быть, лучше.
Оригинал интервью