Источник: Большой бизнес
Волна протестных настроений, прокатившаяся по целому ряду стран Северной Африки и Ближнего Востока в начале этого года, не вызовет серьезной дестабилизации и не приведет к изменению расстановки сил в регионе, полагает член научного совета Московского Центра Карнеги Алексей Малашенко.
Известные события начала года сразу в нескольких североафриканских и ближневосточных странах напоминают цепную реакцию. Чем они вызваны?
Цепная реакция, на мой взгляд, — преувеличение. Пока что мы, по большому счету, имели два серьезных прецедента — Тунис и Египет, которые напрямую между собой не связаны. То, что мы наблюдаем, в каждом случае имеет свои локальные корни. В то же время можно говорить, что Египет сыграл роль спускового крючка. Подобная обстановка, социально-экономические и политические условия для таких протестных выступлений фактически созревали одновременно во многих частях мусульманского и арабского мира.
Отмечу еще два момента. Во-первых, разрыв между обществом и верхушкой правящей элиты: в Египте и Тунисе у власти стояли семейные кланы, это своего рода киргизский вариант. Во-вторых, во время прошедших событий основная часть элиты не поддержала правящие кланы, армия была пассивной. Была общая усталость людей от семей, которые так долго сидели у власти. Три десятка лет — это слишком. И экс-президент Туниса Бен Али, и Мубарак в Египте в последние годы в основном занимались самолюбованием, думая, что они будут национальными лидерами вечно. Но так быть не может. Поэтому ничего экстраординарного не произошло: рано или поздно это должно было случиться, и изумляться и разводить руками здесь не надо.
И все же в экспертном сообществе тема «эффекта домино» обсуждалась довольно активно.
На мой взгляд, пока говорить о нем не приходится. Вслед за бегством президента Туниса и вынужденной отставкой президента в Египте в других странах региона пока, по большому счету, политических перемен не произошло. До сих пор в Иордании правительство не ушло в отставку. В Йемене и без Египта было полно проблем — там разваливается страна. В Сирии пока что относительно спокойно. Бахрейн, где люди вышли на улицы, — маленький островок возле Ирана. Произошли демонстрации в Иране. Но там они были быстро придавлены — ничего похожего на 2009 год, когда полтора миллиона человек шествовали по улицам Тегерана (протесты оппозиции против результатов президентских выборов, выигранных Махмудом Ахмадинежадом. — «ББ»), еще не случилось.
Тем не менее хотя Тунис и Египет — это в значительной степени частные случаи, они отражают общую ситуацию в арабском и мусульманском мире. Поэтому дальновидные политики в этом регионе должны задуматься. Может быть, кому-то из них стоит уйти самому, не дожидаясь развития событий по египетскому сценарию. Например, алжирскому президенту Абдель Азизу Бутефлике, который правит страной с 1999 года.
Почему именно ему?
Потому что в Алжире люди тоже начали выходить на улицы. До этого, в начале 1990-х, там была гражданская война, которая унесла 150 тысяч жизней. Поэтому если в этой стране начнется новое обострение, то не будет ничего удивительного.
Эти авторитарные режимы, по-моему, сегодня должны быть очень озабочены вопросом о преемственности власти.
Почему в одних странах, как Египет, волнения продолжались так долго, а, например, в Иране их быстро подавили?
В Иране в позапрошлом году Махмуд Ахмадинежад переиграл оппозицию. В той ситуации (события после президентских выборов. — «ББ») у него действительно могли быть неприятности. Но выяснилось, что, во-первых, большинство иранского общества поддерживает его. Во-вторых, оппозиция не может дать реальной альтернативы, к тому же соперники Ахмадинежада конкурировали и попросту выясняли отношения между собой. В-третьих, в Иране играет огромную роль ислам, никто из оппозиции не мог выступать со светских позиций. Каждый пытался «отыграть» ислам, но консерваторы, как известно, разыгрывают исламский фактор намного эффективней всех прочих. Кстати, я бы пока не сравнивал ситуацию в Иране и Египте.
Что вы скажете насчет Ирака?
Ираку никакая революция не нужна. Ему сейчас нужен консенсус между представителями основных этнических и религиозных групп, потому что если его не будет, то в конечном счете проиграют все. Конкуренция между суннитами, шиитами, курдами и без того жестокая, а это чревато, простите за выражение, бардаком, нестабильностью, а то и распадом страны.
Разве бардак там в последние годы заканчивался?
Все познается в сравнении. Сначала был тоталитарный режим Саддама Хусейна со всеми его «прелестями», вплоть до растворения участников оппозиции в соляной кислоте. Потом пришли американцы, которые навели подобие порядка, но зато спровоцировали исламистскую волну. Потом те же американцы стали собирать местных прагматиков. Сейчас им новый взрыв невыгоден, потому что тогда все могут потерять всё, уж во всяком случае очень многое. Единой же, способной жестко всех сплотить силы в Ираке нет.
В большинстве ближневосточных нефтедобывающих монархий тоже «геронтократия». Почему не взрывается там?
Местные правители — все эти султаны, короли, эмиры — сумели синтезировать традицию и модернизацию, в том числе политическую, провести реформы, даже создать худо-бедно работающие представительские институты. В Персидском заливе женщины голосуют и занимают государственные посты. Короли и эмиры — абсолютные циники, их дети резвятся в окружении мини-юбок по всей Европе.
Далее, у них надежная банковская система. В отличие от России, они по полной программе воспользовались нефтью. Думаю, что им пока ничего не грозит. В 60—70-е годы, даже в первую половину 1980-х угроз было немало. Вот в Саудовской Аравии в начале 1960-х существовала организация под названием «Свободные эмиры» — по аналогии с египетскими «Свободными офицерами», свергнувшими в 1952 году короля Фарука. Можете себе представить — принцы, дети, племянники короля, его родственники создали революционную организацию! Но ничего не случилось. Где-то власть пошла на уступки, кого-то прижали. Ныне сил, которые могли бы опрокинуть режимы в Саудовской Аравии, в Кувейте, в ОАЭ, — не видно.
События в Ливии также не стали для экспертов неожиданностью?
Нет, не стали. Действительно, Муамар Каддафи возглавляет страну с 1 сентября 1969 года, а это похлеще Мубарака. В самом начале своего правления он, как бы сейчас сказали, занимался модернизацией страны, но потом сам себя «исчерпал». Кардинальных реформ он не проводил. По последним данным, около 30% населения Ливии находятся за чертой бедности. По сути, из страны получилось не «нефтяное озеро», а Туркменистан, где полно газа, но люди практически ничего от этого не имеют. От Каддафи устали, он утрачивал авторитет. Поэтому после Египта Ливия была следующим кандидатом на революцию.
На ваш взгляд, насколько вероятно в Ливии повторение сценария Ирака 2003 года? Особенно если учесть, что США уже начали стягивать силы в регион?
В еще одну войну втягиваться США не могут — хватит с них Афганистана, и вряд ли Обама будет рисковать. Попугать — да, вмешаться — вряд ли. Но это в случае, если ситуация в Ливии будет затягиваться и там начнется настоящая гражданская война. Однако если окажется, что Каддафи «сидит на острове» и контролирует только Триполи, вмешательство НАТО возможно. Но только при условии, если всем будет ясно, что операция станет кратковременной и успешной. Есть третий вариант — ливийцы справятся с Каддафи своими силами. Вот если случится чудо и он останется, договорившись с Киренаикой (историческая местность на северо-востоке современной Ливии, контролируемая оппозиционными силами. — «ББ»), тогда мы все дружно посмеемся.
В Ливии, как и в ряде других стран региона, сегодня активно присутствуют российские компании. На ваш взгляд, существует ли угроза нашим экономическим интересам в связи с известными событиями последних месяцев?
Трудно сказать. Российским интересам угрожает не только внутренняя ситуация в странах региона, но и ошибки, которые на арабском, мусульманском направлении допускают сами российские политики. А таких ошибок в отношениях с мусульманскими странами, в том числе с нефтедобывающими, допущено немало. Попытки улучшить эти отношения уже предпринимались. Вспомните хотя бы грандиозное ближневосточное турне Владимира Путина трехлетней давности (визиты в Саудовскую Аравию, Катар, Иорданию, Иран и Ирак в феврале 2007 года. — «ББ») и его поездки в Алжир и Ливию (соответственно, март 2006-го и апрель 2008-го. — «ББ»). Но они, в общем-то, ни к чему так и не привели.
Отмечу, однако, что одно из главных последствий нынешних событий в Египте для России — возможный рост цен на нефть, но и он не таков, чтобы привести к качественным экономическим и политическим переменам.
Серьезный скачок цен обязательно произойдет, если в регионе начнется война, например в случае прихода к власти в отдельных странах радикальных исламистов, таких как «Братья-мусульмане» в Египте. Который, как опасаются, в этом случае может разорвать мирный договор с Израилем.
Никакой войны не будет. Даже если предположить совершенно невероятный и фантасмагорический сценарий прихода «Братьев-мусульман» — а это, еще раз подчеркиваю, невозможно, — то даже они ни с кем воевать не станут.
Скорее всего, «Братья» войдут в состав правительственной коалиции, и им будут поручены социальные проблемы. Там война никому не нужна, никому! Разговоры о ней — спекуляция.