Источник: Московская школа политических исследований
Еще ни один большой выборный цикл не был отмечен на начальном этапе таким большим количеством скандалов и кадровых пертурбаций, как нынешний. Представляется, что это свидетельствует о резком изменении планов на будущее и, соответственно, всего рисунка кампании непосредственно в ее ходе.
Начнем с миллиардера Михаила Прохорова, сначала призванного Кремлем на пост лидера «Правого дела» (ПД), а потом скандально убранного. Принципиально не только то, что убрали Прохорова, но то, что его заменили Дунаевым-Богдановым, то есть совсем закрыли первоначальный проект. Для либерального антуража на выборах подходит и «Яблоко», но функционал ПД с Прохоровым был куда больше. Он включал расширение политического спектра, в котором «Единая Россия» оказывалась как бы в центре, критикуемая как слева, так и справа; создание для ЕР удобной мишени в виде партии, лоббирующей интересы «эксплуататоров», наконец, обновление скучного и однообразного зрительного ряда политиков, придание всей кампании драйва.
Участвовал в кастинге и Дмитрий Рогозин. Сначала Минюст подтвердил регистрацию КРО в качестве общественного объединения, и обсуждался даже вариант объявления недействительным вхождения КРО в «Справедливую Россию», потом прошли смотрины в Ярославле, сообщалось о якобы ведшемся торге с Кремлем – и Рогозина отправили назад в Брюссель. В результате Народный фронт оказался пустой оболочкой, маскировочной сеткой на ЕР. Без умеренных националистов он выполняет лишь функцию ребрендинга ЕР и дистанцирования от партии В. Путина, делает возможным политические маневры со штабами и руководителями кампании.
Если Прохоров и Рогозин пробовались на роли, но не вошли в состав основных исполнителей, то Алексей Кудрин – вице-премьер и министр финансов до 26 сентября 2011 г. – демонстративно ушел тогда, когда стало ясно, что никакие болезненные реформы, включая реформирование бюджетной сферы, налоговую и пенсионную, Путин сейчас проводить не хочет, а сохраняющиеся у правительства деньги, которые могли бы обеспечивать маневрирование при проведении этих реформ, готов потратить на продолжение популистской политики и ВПК.
Особый сюжет – ревизия стратегии развития-2020, над которой по личному заказу В. Путина работает большая группа либеральных экономистов. Первые их доклады активно обсуждались (чего стоит, например, нашумевшая в марте история с докладом рабочей группы по федерализму и местному самоуправлению, который был поначалу подан как от ЕР!). Заметим, что без реального Правого Дела, независимо от получаемого им числа голосов, результаты работы над Стратегией-2020 некому внести в повестку дня ни на думских, ни на президентских выборах.
В параллель либеральному проекту-2020 был запущен альтернативный консервативный – программы Народного Фронта, которую должен был разработать специально созданный Институт социально-экономических и политических исследований под руководством Николая Федорова. Он оказался невостребованным, вместо этого было объявлено, что программа ЕР будет составлена на основе довольно рядовых выступлений Путина и Медведева на съезде.
Наконец, объявление о конфигурации власти. Как можно судить по изменениям времени сбора Валдай-клуба в этом году (первоначальной датой было начало декабря, то есть после думских выборов, потом сдвинули на середину ноября), объявить о том, что в президенты идет В. Путин, планировалось много позже.
Заметим, что В. Путин лично сильно вложился в кампанию, проведя с апреля прошлого года по сентябрь нынешнего восемь региональных съездов ЕР в федеральных округах, запустив проект «Народного фронта», инициировав работу над разными вариантами стратегии. И вдруг он сам ломает «своей» партии уже разработанную избирательную стратегию, объявив, что вместо паровоза-Путина у них теперь будет вагон-Медведев.
В каждом конкретном приведенном случае можно найти индивидуальное объяснение, вроде того, например, что Прохоров повел себя чересчур самостоятельно, уходя из предназначенной ему электоральной ниши и проявляя строптивость по отношению к кураторам из Кремля. Однако все складывается в общую картину резкой примитивизации как схемы кампании, так и конфигурации власти.
Несколько особняком стоит история с участием в выборах наблюдателей ОБСЕ. Если, в отличие от прошлого цикла, к нам все-таки приедут долгосрочные наблюдатели, это будет означать, что или власть считает, что более не нуждается в высоком и при этом признанном Европой результате ЕР, или наблюдатели нужны были в рамках уже отвергнутой модели и их просто не успели отменить.
Отвечая на вопрос шведского журналиста в апреле относительно планов на президентские выборы, В. Путин сказал: «Вам понравится. Будете довольны!». Понятно, что имелось в виду не то, что было озвучено 24 сентября. Очевидно и то, что о том, чтобы Европе понравилось, Кремль уже не особенно думает. Это, впрочем, не обязательно означает нового витка напряженности и ухудшения отношений с Западом с переформатированием всего внешнеполитического блока, о чем сейчас поговаривают. Пока мы видим скорее индифферентность, отчетливо проявляющуюся в позиции по поводу вступления в ВТО: мы свою часть пути прошли и больше ни на какие уступки не пойдем, а вы, если хотите видеть нас в своем клубе, снимите остающиеся препятствия.
Что должно было быть (реконструкция первоначальной модели)
Итак, со всеми оговорками можно предположить, что изначально думская кампания планировалась живой и конкурентной. Интригу ей должно было придать участие «новых правых» во главе с М. Прохоровым и Д. Рогозина, который, примкнув к Народному Фронту, мог бы обеспечить приток голосов «умеренных националистов». Весьма трудно представить себе, что «Правое дело» могло бы пройти в Думу, что, впрочем, и не так важно. Важно, что его участие в кампании позволило бы включить в повестку дня программу либеральных экономических и политических реформ, разработкой которых занимается 21 группа экспертов, отчасти курировавшиеся А. Кудриным. Пакет реформ, реализацией которого предстояло заниматься правительству во главе с А. Кудриным, мог быть в каком-то виде предложен еще до президентских выборов, которые стали бы, таким образом, не просто голосованием за В. Путина, но и легитимизацией программы действий кабинета, мобилизацией граждан в ее поддержку.
Что стало (картина будущего из настоящего)
Нарастание летом кризисных процессов в Евросоюзе увеличило риски прихода второй волны кризиса в России и заставило В. Путина отказаться от плана проведения реформ сразу после выборов. И реформы, и кризис – это слишком много. Свеж еще опыт 2005 года, появился и новый – чужой, страны Северной Африки. Было, по-видимому, решено дождаться большей определенности с экономическим фоном, отложив реформы на время. Имеющиеся у правительства финансовые резервы позволяют не форсировать реформы еще год-два. Другое дело, что после этого реформы придется проводить независимо от «мировой погоды» и не имея к тому же средств, которые могут понадобиться для маневра. Решение отложить реформы до лучших времен и заметное ухудшение отношений с Западом (американская ПРО в Европе, список Магнитского) сделали ненужными многие звенья первоначального плана, от которых и было решено отказаться при переходе к собственно выборной кампании. Выборы теперь будут выглядеть как машина в минимальной комплектации.
Не исключено, что В. Путин, а с ним и страна, отказавшись сейчас от попытки реальной модернизации, не использовали возможность, которая может не повториться.
