Источник: The New Times
Отказ Владимира Путина ехать за океан на саммит «восьмерки» абсолютно вписывается в логику российской власти. Основная задача Кремля в новой ситуации — выжить. Внешняя политика для власти приобретает большее значение, чем прежде, по одной причине: исчерпываются внутренние факторы удержания статус-кво. Кремлю нужно отдать должное: сделать Запад, и в первую очередь США, фактором поддержки жизнеспособности системы, чуждой Западу, — это, если хотите, проявление воображения и даже чувства юмора.
Для осуществления этой повестки дня Путину вовсе не нужно беспокоиться о «личной химии» с американским президентом — хватит и самоуверенности, демонстрации готовности (пусть и притворной) к замораживанию отношений и даже к их конфликтности. Путин понимает, что, несмотря на начавшиеся проблемы со взбунтовавшимися горожанами, он в отношениях с Белым домом имеет больше козырей, чем Обама: он-то — уже избранный президент. А останется ли Обама в Белом доме — еще вопрос. Путина в отличие от Обамы не сдерживают ни элита, ни институты, ни политические соперники. Это Обама в своей избирательной кампании отчаянно нуждается в успехе «перезагрузки» при отсутствии других успехов во внешней политике. Это Обаме нужен договороспособный либо, по крайней мере, дипломатичный Путин, приезжающий к нему в гости.
Поэтому Путин не преминул воспользоваться благоприятной для себя ситуацией и фактически сказал Обаме: «Приеду, когда сочту нужным». Причем он не преминул унизить Вашингтон дополнительно еще и тем, что вместо себя послал на «восьмерку» Медведева, роль которого при Путине уже не вызывает сомнений. Причем Путин не удержался, по-садистски обнулив Медведева заявлением, что, дескать, ему, Путину, нужно заниматься формированием медведевского правительства. Словом, Барак, пообщайся пока с Димой, а я с тобой встречусь в июне, в Мексике. А может, и не встречусь — если ты не утихомиришь Конгресс и позволишь ему поднять вопрос о юристе Магнитском.