Источник: АиФ.ru
В последние месяцы вопрос с поставкой строящихся во Франции для России вертолётоносцев «Мистраль» стал похож на какую-то детскую игру. Несмотря на миллионы евро, которые стоят на кону, репутацию и экономический ущерб, президент Франции Франсуа Олланд всё никак не может определиться, «быть или не быть», то есть выполнить заказ и отдать корабли России или нет. В свою очередь, вице-премьер РФ Дмитрий Рогозин в эфире программы «Воскресный вечер с Владимиром Соловьёвым» сказал о том, что мы легко можем обойтись без французских вертолётоносцев. Более того, сами способны построить такие же.
Нужны или не нужны России «Мистрали», Аиф.ru рассказал руководитель Центра международной безопасности Института мировой экономики и международных отношений РАН Алексей Арбатов.
Наталья Кожина, АиФ.ru: Алексей Георгиевич, так ли необходимы России вертолётоносцы класса «Мистраль»?
Алексей Арбатов: Я считаю, что России в её нынешнем положении вообще такого рода большой океанский флот («Мистраль», авианосцы) не нужен. Сейчас надо думать не о величии державы, чтобы где-то в далёких морях плавали какие-то наши соединения и показывали туземцам наш флаг. Нужно решать более насущные проблемы безопасности, в том числе военной. В борьбе с ними самое последнее по полезности и очень дорогостоящее средство — это такие огромные корабли, которые требуют специальных условий базирования, кораблей сопровождения, своей системы управления и т. д. «Мистрали» — это ответ на постоянное лоббирование военно-морского флота в пользу строительства программ больших авианосцев в РФ, это некий паллиатив, ведь нам не по средствам строить большие авианосцы и осваивать эти новейшие технологии, которых у нас пока ещё нет. Я говорю о паровых катапультах для запуска самолётов, о магнитных катапультах, на которые уже переходят такие страны, как США. Нам нечего за ними гнаться и слепо копировать, у России иное геополитическое положение, мы не за океанами живём от основных угроз, а американцы за океанами, соответственно, им нужны авианосцы. Но поскольку флоту всё же хотелось иметь какие-то большие корабли, решили «срезать угол», не строить больших авианосцев, а купить у Франции (как страны, которая из других членов НАТО была нам ближе всего) универсальный десантный корабль, который не является авианосцем в полном смысле слова, но некие локальные задачи может решать.— Таким образом мы как бы немного сблизились с Францией?
— Данным шагом мы скрепили военные отношения, тем самым попытались решить извечную геополитическую задачу разъединения стран НАТО между собой и Европы с США. Чем больше они разъединены, тем, мы считаем, наша безопасность лучше обеспечена. Покупка таких громадных единиц военной техники — это нечто особое в части политических и военных отношений РФ и Франции. Кроме того, это новейшие технологии. Чего греха таить, они и при СССР нас намного опережали, всё это мифы, что мы были с ними во всём равны, мы отставали по многим направлениям, а теперь уж тем более нас опережают. Как всё было задумано? Два «Мистраля» мы покупаем, для них готовим некие крупные агрегаты сами под французским контролем, а уже два остальных можем сами построить, освоив эти новейшие технологии. И экономическая связь была, ведь мы платим за них большие деньги, Франция была заинтересована в новых рабочих местах, загрузке промышленных мощностей. Решение подписать контракт исходило из этого, а не из того, что нам позарез для решения конкретных задач нужны были именно такие корабли.
— Вице-премьер Дмитрий Рогозин заявил, что в случае отказа французов от контракта на производство вертолётоносцев отечественные кораблестроители легко построят аналогичные корабли сами, и мы ничего не потеряем. Так ли это?
— Насчёт того, что мы обойдёмся без «Мистралей», у меня никаких сомнений нет. Мы обойдёмся без них так же, как мы на весь обозримый период в будущем запросто обойдёмся без авианосцев. Они для нас как для континентальной державы скорее вопрос престижа, а не обороны. То, что мы вместо них построим свои, у меня вызывает большие сомнения: это очень дорогостоящий корабль, по технологиям мы сильно отстаём. У нас огромная программа вооружения под влиянием ухудшающегося экономического положения сейчас начала пересматриваться в пользу сокращения намеченных прежде закупок военной техники, и в этих условиях выкидывать деньги на корабли, которые не очень нам нужны, это как, не имея денег на хлеб, покупать лангустов. И вообще пора вернуться к базовому вопросу: зачем нам «Мистрали»? У нас многого другого не хватает на флоте: сторожевых кораблей, минных тральщиков, эсминцев, противолодочных кораблей, в конце концов, у нас с подводными лодками серьёзные проблемы. Хотя мы их строим, но общий боевой состав сократился, потому что огромное количество старых судов выводится из боевого состава, а новых строится очень немного. Частично это правильно — Россия обойдётся без французских «Мистралей», хотя в политическом плане это будет означать еще один клин в отношениях между РФ и Западом.
— Все говорят о сильном репутационном уроне, который нанесёт себе Франция в случае разрыва контракта, как вы его оцениваете?
— Она немного пострадает, прежде всего, среди развивающихся стран, ведь именно они главные потребители вооружения и военной техники на мировом рынке оружия. Они увидят, что Франция из-за политических соображений может отказаться от уже частично проплаченного крупного заказа. Но не думаю, что это будет большой урон для Франции. Они пострадают в другом отношении, ведь им сотрудничество с РФ было важно с точки зрения создания рабочих мест. Экономическое положение страны тоже не блестящее; особенно в тех местах, где предполагалось сооружать эти корабли, действия правительства вызовут большое недовольство. Плюс придётся платить неустойки по сорванному контракту. В экономическом плане я вижу большой ущерб, во внутриполитическом — локальные ущербы для французского руководства.