Донбасс – регион с населением восемь миллионов человек, промышленное сердце Украины, сейчас находится под угрозой полного краха. На самый элементарный вопрос: как и чем кормить людей уже в обозримом будущем? – нет ответа. Непонятно, как предотвратить новые миллионные потоки беженцев – в дополнение к уже имеющимся – и обеспечить возвращение уехавших? Как уберечь оставшуюся промышленную инфраструктуру от разрушения, особенно экологически опасные объекты: вредные химические и металлургические производства, шахты (и не только угольные), требующие ежедневных усилий для поддержания их в рабочем состоянии, электроэнергетику с непрерывным производственным циклом? Серия гигантских взрывов, потрясших Донецк и его округу осенью-зимой (на оставшихся без присмотра складах загорелись взрывчатые вещества, используемые в горном деле), – это лишь предвестие того, что может произойти в ближайшее время.
Последствия разрыва
Техногенные катастрофы уже стали повседневной реальностью Донбасса. Четвертого марта при взрыве на шахте им. Засядько погибло 34 горняка. Десятого марта на Луганской ТЭС произошла масштабная авария, в результате которой весь север области (подконтрольный Киеву, кстати) остался без электричества. Сама же ТЭС с августа работает только двумя энергоблоками, что ниже минимально безопасного уровня. Из двадцати двух линий передачи, ведущих от нее, повреждены и не работают девятнадцать.
Угроза инфраструктурного и экономического коллапса нависает не только над территорией, контролируемой ополченцами, но и над теми районами, которые остались за киевской властью и находятся в прифронтовой полосе, – Мариуполем, Краматорском, Славянском, Лисичанском, Северодонецком и т.д. У тамошнего бизнеса нет никаких гарантий, что завтра не возобновятся боевые действия. Да и раздел по живому единой хозяйственной системы Донбасса действует губительно на промышленность и торговлю. Последние решения по транспортной блокаде, отключению от поставок газа, разрыв единой системы электроснабжения лишь доказывают, что маховик самоуничтожения раскручивается с новой силой.
Плюс необходимо восстановить разрушенные жилые дома и транспортные объекты, например уничтоженный до основания донецкий аэропорт имени Сергея Прокофьева стоимостью $200 млн, построенный к Евро-2012 и проработавший всего два года, – печальный символ вандализма гражданской войны. Количество взорванных мостов и путепроводов тоже велико. Не забудем дорогостоящую задачу разминирования территорий, поиска и утилизации неразорвавшихся снарядов. Весенний сев во многих районах юго-востока под угрозой, в том числе из-за нерешенности этой проблемы.
Косвенно от событий в Донбассе страдает экономика всей Украины, что, в свою очередь, отражается и на России (и без того вынужденной принимать переселенцев) вследствие торговой, транспортной, энергетической взаимозависимости двух соседних стран, особенно после присоединения Крыма. Средств на залечивание ран от вооруженного конфликта нет ни у Киева, ни у Москвы, ни тем более у ДНР с ЛНР.
Экономический подход
Возникает закономерный вопрос – можно ли говорить об экономическом возрождении региона без достижения долгосрочных политических договоренностей? На мой взгляд, можно и нужно, более того, движение в подобном направлении может стать альтернативой сугубо политическому решению, которое с каждым днем становится все менее реальным. В ближайшей перспективе не просматривается никаких шансов на сближение позиций сторон, взаимное недоверие и изначально противоположные устремления отягчены обильно пролитой кровью. Опыт постсоветских конфликтов (Приднестровье, Нагорный Карабах, Абхазия) подсказывает, что перешагнуть через разногласия невозможно и чем дальше – тем меньше у сторон будет точек для соприкосновения.
Но если бы с помощью международной донорской конференции по восстановлению Донбасса удалось переключить внимание участников конфликта с политических вопросов на хозяйственные и экономические, то это позволило бы наладить конструктивный диалог. Если все стороны конфликта соглашаются с тем, что проблема восстановления инфраструктуры – приоритетная задача для них, то коспонсоры донорской конференции вправе настаивать на безусловном выполнении минимальных требований по обеспечению миссии возрождения региона.
Первым шагом по проверке серьезности намерений сторон могло бы стать обеспечение безопасности конференции, которую можно провести в самом Донбассе либо где-то по соседству (например, в два этапа – в Ростове и в Харькове). Результатом ее должно стать, помимо выделения средств для финансирования работ, создание независимого, де-факто надгосударственного органа, который бы координировал распределение помощи и восстановление хозяйства.
Экономическое и инфраструктурное возрождение поможет ликвидировать создаваемые границы и административные барьеры, преодолеть губительный раскол единого региона. Это необходимо сделать как можно скорее, пока границы не стали постоянными и к ним не привыкли как к неизбежной данности.
Кто и где
Формат донорской конференции привлекателен тем, что ни одна из сторон не будет считаться ни победителем, ни побежденной. Речь на такого рода мероприятиях идет исключительно об эффективном взаимодействии по конкретным хозяйственным проблемам. Ее решения должны удовлетворить всех и не порождать недоверия, потому что там не обсуждаются политические вопросы. В свою очередь, ДНР, ЛНР, Украина и Россия должны будут показать и доказать свою ответственность и обеспечивать безопасность передвижения грузов и людей, создавать условия для проведения восстановительных работ. Образ врага размывается быстрее всего при совместном труде и ежедневном сотрудничестве. Вчерашние противники начинают слышать друг друга.
Новейшая история знает немало примеров такого рода мероприятий. Наиболее успешные примеры – деятельность донорской конференции по Дарфуру в 2013 году, Гаити после катастрофического землетрясения в 2010 году. Относительно успешны были донорские конференции по Южному Судану и Афганистану. А вот донорская конференция по Йемену не привела к желаемым результатам, несмотря на выделение средств арабскими государствами. Туманны перспективы донорских усилий в Сирии. То есть однозначно панацеей такой формат являться не может. Успешность его зависит от большого количества факторов, главный из которых – согласие всех сторон конфликта с тем, что восстановление – первоочередная задача.
Недопустимо, однако, сепаратное проведение конференции (информация о намерениях правительства Украины организовать нечто подобное регулярно поступает из Киева). Без участия России и самопровозглашенных республик ее решения не будут иметь никакой силы и не приведут ни к чему. Более того, организаторами ее ни в коем случае не должны быть участники – прямые или косвенные – нынешнего конфликта. Они могут выступать как гаранты исполнения ее постановлений, но никак не коспонсорами, хотя бы в силу отсутствия у них необходимых средств, а также из-за необходимости полной политической нейтральности мероприятия для достижения доверия. Председательские полномочия могли бы принять на себя ОБСЕ, ООН (в лице своих уполномоченных организаций) или специально созданный участниками-донорами оргкомитет.
Максим Артемьев – историк, публицист, доцент РГГУ