Известие о том, что Забайкальский край намерен отдать китайской компании «Хуаэ Синбан» в аренду 115 тысяч га земли на 49 лет, вызвало в России бурное и встревоженное обсуждение. По данным проведенного агентством «Росбалт» опроса, 50,5% читателей полагают, что сделка «подготавливает колонизацию с последующей аннексией Сибири Китаем и большой войной». Еще около 40% считают, что «подобная сделка грозит России истощением сельхозземель и экологической катастрофой в Сибири, как это было и в самом Китае».
Гнев российских читателей вызвали также комментарии старшего советника Китайского института международных стратегических исследований генерал-майора в отставке Ван Хайюня (бывший военный атташе посольства КНР в Москве), опубликованные в газете «Хуаньцю шибао» (Global Times), согласно которым сделка должна повлечь за собой смягчение российского миграционного законодательства и массовое привлечение в Забайкалье китайской рабочей силы.Суть сделки
Однако реальность пока не так страшна, как представляют большинство российских комментаторов. Если верить публикации на официальном сайте Забайкальского края, эта сделка пока имеет статус протокола о намерениях. Более того, по словам краевого министра внешнеэкономических связей Баира Галсанова, документ означает лишь принципиальное согласие властей на аренду китайцами указанного объема земли, которая самому краю не принадлежит. «Китайской компании предстоит заключить договоры об аренде с собственниками земель – как частными владельцами, так и муниципалитетами. Будут проведены публичные слушания с участием местных жителей, районных администраций, экологов и общественников», – комментировал документ Галсанов. И конечно, комментарии отставного генерала, напечатанные в ультрапатриотической и популистской газете, – это просто китайский аналог публикаций генерала Ивашова в такой газете, как «Завтра».
Тем не менее шум вокруг возможного прихода китайцев в Забайкалье стал уже вторым случаем за последний месяц, когда новости о потенциальных инвестициях из КНР в российские земли вызывают дискуссию на повышенных тонах. В мае Российский фонд прямых инвестиций (РФПИ) и правительство граничащей с РФ китайской провинции Хэйлунцзян подписали соглашение о создании совместного фонда $2 млрд для инвестиций в сельскохозяйственные проекты в России и Китае.
«В Китае, используя запрещенные технологии, отравили землю, продукты задержали вредные вещества. Никто не знает, не повторят ли они это в России», – комментировал тогда новость зампредседателя комитета Торгово-промышленной палаты по развитию агропромышленного комплекса, директор ЗАО «Совхоз имени Ленина» Павел Грудинин. «Известно, что агрохимикаты, которые используют китайцы, очень вредны для почвы. В Китае большое число земель загрязнено так, что использовать их для сельского хозяйства нельзя. У них во многих местах исчезли пчелы – они отравили их при опылении деревьев. И не получится ли, что, начав земледелие на нашей территории, они и ее загрязнят? – вторил ему член Комитета Госдумы по природным ресурсам, природопользованию и экологии Олег Лебедев. – Любому здравомыслящему человеку понятно, что инвестиции являются авангардом экспансии того, кто их вкладывает. Так было у СССР, так делают США, так сейчас делает Китай».
Подобная тональность довольно типична не только для экзальтированных читателей и лоббистов российского АПК, но и для высокопоставленных чиновников. Несмотря на начавшееся после украинского кризиса масштабное сближение с КНР, китайские инвестиции в сельское хозяйство до сих пор крайне чувствительная тема. «Не вижу проблем, чтобы пускать китайцев в стратегические месторождения, в инфраструктурные проекты. Но не в землю. Тут у меня большие сомнения. Земля нам досталась от наших дедов, мы должны передать ее своим внукам чистой», – рассказывал мне в Пекине крупный государственный муж, занимающийся развитием Дальнего Востока.
Якутские овощи
Действительно ли китайские инвесторы так опасны для российской земли и даже пчел? И какие уроки можно вынести из уже накопленного Россией опыта?
Как ни странно, несмотря на важность темы, хороших полевых исследований по инвестициям китайцев в сельское хозяйство России попросту нет. Лишь недавно владивостокские китаисты Сергей Иванов и Иван Зуенко начали проводить подобное исследование по югу Приморского края – крошечного гранта РГНФ хватило на изучение нескольких кейсов. Результаты пока не опубликованы, но, по рассказам самих исследователей, довольно любопытны. Например, репутация китайских аграрных инвесторов среди местного населения и чиновников порой лучше, чем у инвесторов из развитых стран вроде Южной Кореи.
Из-за отсутствия достоверных и обширных исследований пока в разговоре о пользе или вреде китайских инвестиций в российские земли можно оперировать лишь разрозненными фактами.
Факт первый – такие инвесторы есть, их довольно много, хотя о точном масштабе явления нельзя сказать что-то наверняка. В Октябрьском районе Приморья по дороге от Уссурийска в китайский Суйфэньхэ я сам видел большое количество китайских ферм. Над бывшими колхозными постройками даже кое-где реют красные флаги КНР, а в полях с утра до вечера торчат фигуры китайских крестьян. По рассказам чиновников и бизнесменов, в соседней Еврейской автономной области 75% сельхозугодий контролируют китайцы. Проверить эту цифру сложно, но жители отзываются о китайцах с симпатией. «Не было бы китайцев – не было бы у нас на рынках доступных овощей», – рассказывали местные. Азиатские инвесторы работают даже в суровой Якутии – лучшие овощи в Якутске поступают с местной корейской фермы.
Факт второй – вредные удобрения китайцы, похоже, используют. Об этом рассказывают везде, хотя надежной статистики опять-таки нет. Некоторые чиновники на Дальнем Востоке говорят, что какие-то цифры есть у ФСБ, но есть ли они на самом деле и можно ли им верить, тоже неясно. Местные силовики, как это часто бывает в приграничье, известны своей настороженностью в отношении соседей – отчасти это объясняется возможностью получить бюджет на профилактику «желтой угрозы». На этом, собственно, российские публичные факты пока заканчиваются.
И Австралия, и Канада
Куда больше информации дает изучение китайских инвестиций в сельское хозяйство других стран. Это бурно развивающаяся отрасль мировой китаистики, и полевого материала становится больше с каждым годом. Причем данные есть и по развивающимся рынкам вроде Африки, и по вполне развитым вроде Австралии и Канады.
Выводы везде вполне однозначны. Ведущий специалист по китайским инвестициям в Африку, профессор Университета Джона Хопкинса Дебора Бротигем убедительно доказывает, что негативная репутация китайских аграриев в Африке, созданная в западных СМИ, сильно преувеличена. Инвесторами из КНР движут исключительно рыночные стимулы, поэтому качество инвестиций (в том числе в сфере загрязнения почвы) зависит от главного фактора – состояния регулирования.
Там, где местные правительства создают понятные правила игры и могут четко проконтролировать качество используемых удобрений, китайцы ведут себя как шелковые. То же самое говорит опыт Австралии, где правительство как раз озаботилось привлечением китайских денег в сельское хозяйство – с учетом роста среднего класса в КНР и озабоченности китайских «белых воротничков» качеством продукции отечественного пищепрома специально брендированные экологически чистые продукты из Австралии, Новой Зеландии и Канады пользуются ажиотажным спросом.
Исследования консалтинговой компании KPMG и Сиднейского университета показывают, что китайцев привлекает предсказуемость – понятные правила игры и возможность длительного горизонта планирования. Именно поэтому лучшей мировой практикой как раз становятся долгосрочные контракты вроде того, что собирается заключать правительство Забайкалья – инвестор заинтересован в бережном отношении к земле, а не в том, чтобы выжать из нее все как можно быстрее, потому что завтра участок могут отобрать. При этом непременный залог успеха – необременительный для инвестора, но жесткий и неподкупный мониторинг качества земли и продуктов.
Так что возможно, федеральные чиновники, переживающие из-за китайских вложений в землю русскую, боятся не столько потенциальных инвесторов, сколько своих коррумпированных коллег на местах.