Вопреки распространенному стереотипу о «жизни на вулкане» Япония безопасна настолько, насколько это только возможно. В начале года самыми обсуждаемыми угрозами общественному спокойствию здесь были 80-летние старики, катающиеся по встречной полосе, и обнаруженный в продуктах из McDonald’s человеческий зуб. За прошлый год токийская полиция вернула владельцам 75% от общего количества оброненных и забытых кошельков на общую сумму $30 млн. Одна моя знакомая японка наотрез отказалась от стажировки в Швейцарии, мотивируя это тем, что там «опасно ходить по улицам».
Еще один забавный стереотип – это убежденность в том, что каждый японский мужчина – самурай. Спешу расстроить (или обрадовать): средний японский мужчина не то что насекомого не обидит; с высокой вероятностью в поединке японца и насекомого победу иппоном одержит последнее. Не верите мне – поверьте статистике: самым смертоносным животным в Японии были и остаются шершни. Даже волки на островах закончились еще в XIX веке, оставив коз наедине с капустой.
Безоговорочная капитуляция ян перед инь закреплена в Японии законодательно. Согласно 9-й статье Конституции, Япония «на вечные времена отказывается от войны как суверенного права нации, а также от угрозы или применения вооруженной силы как средства разрешения международных споров». Для пущей ясности далее по тексту сказано, что «никогда впредь не будут создаваться сухопутные, морские и военно-воздушные силы, равно как и другие средства войны».
Но все течет и меняется. «Великие силы Поднебесной, долго будучи разобщенными, стремятся соединиться вновь и после продолжительного единения опять распадаются», – учит нас шедевр китайской классической литературы. Вот и Япония после 70-летнего перерыва готовится снова показать миру зубы под руководством премьера-националиста Синдзо Абэ.
Эрозия японского пацифизма
Для начала нужно отметить, что попытки Японии обзавестись зубами начались не сегодня и даже не вчера. Несмотря на то что Конституция Японии вступила в силу в 1947 году и поправок в нее с тех пор не вносилось, японский оборонный бюджет за 2014 год – девятый по величине в мире. В 2013 году он был и вовсе седьмым, но германская и индийская военщина не дремала. В оправдание японской военщины можно сказать, что на оборону стабильно уходит не более 1% ВВП Японии (самый низкий показатель среди лидеров рейтинга), но это не снимает простого вопроса: как девятый оборонный бюджет мира сочетается с пацифистской Конституцией?
Ответ прост: хотя 9-я статья Конституции Японии почти за 70 лет своего существования не претерпела никаких текстуальных изменений, ее толкование эволюционировало весьма впечатляющим образом.
Девятая статья, написанная под американскую диктовку, весьма точно отражала планы США относительно Японии в первые послевоенные годы: Вашингтон стремился до предела ослабить Токио в военном и экономическом плане, чтобы последний больше о гегемонии в Азии не помышлял. Но пока американцы готовились разобрать остатки японского промышленного потенциала на запчасти, началась холодная война. Социалистический лагерь, состоявший до 1944 года из СССР, Монгольской и Тувинской Народных Республик, весьма расширился за счет Восточной Европы. В Азии дела также обстояли нелучшим образом: избавившись от японцев, китайцы вернулись к разрешению идеологических разногласий посредством гражданской войны, и по всему выходило, что победу в ней одержат коммунисты. Корея поделилась на две части, и перспективы отсталого Юга под руководством привозных антикоммунистов в противостоянии с Севером выглядели спорно. В самой Японии в 1947 году по итогам выборов в нижнюю палату парламента премьер-министром стал социалист Тэцу Катаяма.
Поняв, что над Азией нависла тень медведя с балалайкой, США резко изменили свою политику в отношении Японии: по новому замыслу Вашингтона, Токио должен был стать оплотом антикоммунизма в Азиатско-Тихоокеанском регионе, со всеми полагающимися оплоту атрибутами. Разбор промышленного потенциала был свернут, и Америка начала продвигать ремилитаризацию Японии. Уже в 1950 году, сразу после начала Корейской войны, был сформирован Резервный полицейский корпус, преобразованный в 1954 году в Силы самообороны. Чуть раньше, в 1951 году, США и Япония подписали Договор о безопасности, оформивший послевоенный японо-американский союз. Ради этого девятую статью подрастянули новым толкованием, согласно которому Силы самообороны – никакие не силы, а оборонительная война – не война.
Но дальше процесс не пошел. Во-первых, в Японии тогда были сильны левые и антивоенные настроения, и девятая статья пользовалась в обществе широкой поддержкой. Во-вторых, японские консерваторы, на которых опирались США, обманули ожидания своих покровителей: сообразив, что безопасность Японии гарантируется Америкой по договору 1951 года и без непосредственного участия Японии, они решили сосредоточиться на экономическом развитии, не тратя внушительных сумм на оборону.
В ответ на настойчивые требования Вашингтона продолжить вооружаться премьер-министр Сигэру Ёсида только хитро улыбался, ссылаясь на действующую Конституцию. Унизительная по сути девятая статья стала одним из соавторов японского экономического чуда, в каком-то смысле заменившего Японии активную внешнюю и оборонную политику. Подобная стратегия примата экономического над военно-политическим вошла в историю под названием «доктрины Ёсиды».
Ситуация начала меняться только к 1980-м годам, когда Япония закрепила за собой звание второй экономики мира. Агрессивная экспансия японского капитала на Запад стала вызывать обоснованное раздражение в Вашингтоне: США все меньше хотели спонсировать японские успехи, в одностороннем порядке гарантируя безопасность Японии.
Момент истины настал в 1990 году с иракским вторжением в Кувейт, когда США потребовали от Японии активного участия в антииракской коалиции – хотя бы в форме логистической поддержки. Это требование повергло японское руководство в шок и трепет: ни Конституция, ни закон о силах самообороны не позволяли отправить за границу даже ограниченный контингент. В судорожных попытках хоть как-то поддержать свое реноме японское правительство выписало коалиции внушительный чек на $13 млрд, но от позора это потомков самураев не спасло: пользуясь благами обеспечиваемого Америкой миропорядка (хотя бы в форме стабильных поставок нефти из Ближнего Востока), Япония оказалась неспособной поддержать этот миропорядок силой.
«Кувейтская травма» заставила Японию задуматься о своей роли в мире; уже в 1992 году парламент страны принял Закон о миротворческих операциях, в рамках которого Силы самообороны стали участвовать в миссиях ООН в зонах международных конфликтов. Толкование девятой статьи стало еще более резиновым, но вскоре процесс опять застопорился: экономика угодила в кризис длиной в два десятилетия, а за период с 1991 по 2012 год в Японии сменилось 16 премьер-министров. Постоянные правительственные кризисы и экономические неурядицы не располагали к размышлениям о месте в мире, и девятая статья получила передышку до срока.
Второе пришествие Абэ
Когда в 2006 году американский историк и специалист по международным отношениям Кеннет Пайл выпустил книгу под названием «Japan Rising: The Resurgence of Japanese Power and Purpose», многие японисты подумали, что старик просто решил потроллить экспертное сообщество. К тому времени в Японии поднимались преимущественно госдолг и средний возраст населения, а упомянутый Пайлом в ряду японских политиков новой волны Синдзо Абэ уходил в политическое небытие после года во главе правительства, потерпев поражение в неравной борьбе с коррупционными скандалами и собственной пищеварительной системой.
Премьерская чехарда возобновилась с новой силой, и вскоре на посту главы правительства незадачливого любителя комиксов Асо сменил уже вовсе инопланетянин Хатояма. Дальше было еще хуже: в дно в буквальном смысле постучали с магнитудой 9,0, и к бедам Японии добавились последствия землетрясения, цунами и головотяпства на АЭС «Фукусима».
Но Пайл все равно угадал: в 2012 году Абэ вернулся, вывел экономику из анабиоза и приступил к реализации своей мечты – возвращению Японии тех самых power и purpose.
Обстоятельства этой цели, как никогда, благоприятствуют. Во-первых, у Абэ устойчивое большинство в обеих палатах парламента, позволяющее хоть сейчас проводить какие угодно реформы, кроме конституционной. Во-вторых, изменились политические предпочтения японского избирателя: поколение, помнящее последнюю войну, уже почти ушло, и девятая статья не вызывает столь сильных чувств, какие она вызывала еще совсем недавно. В-третьих, мир вокруг Японии стал сложнее и опаснее, и избирателя теперь есть чем напугать.
Начать можно хотя бы с Китая, в котором Абэ нашел неожиданного «союзника» в реализации своей повестки. Китайский военный бюджет вырастет в 2015 году примерно на 10%, что несколько скромнее прошлогоднего показателя, но все равно внушительно. Отношения между Пекином и Токио переживают настоящий ледниковый период, чему немало способствуют конфликт вокруг островов Сенкаку (Дяоюйдао), споры об истории и теплые чувства Синдзо Абэ к храму Ясукуни, в котором обретаются души 14 японских военных преступников класса «А». Доподлинно неизвестно, оскорбляет ли вера в души (пусть даже не очень хорошие) чувства материалистов из Коммунистической партии Китая, но очевидно одно: громкие крики из Пекина в сочетании с наращиванием военной мощи и крайне агрессивной позицией в территориальных спорах с соседями поколебали уверенность в возможности мирного сосуществования с Китаем как в Японии, так и во всей Азии.
Неподалеку от Японии также есть Северная Корея, исполняющая танец войны чаще, чем казни высокопоставленных чиновников: Абэ обильно цитирует северокорейские угрозы «разрушить Токио в первую очередь». Чуть дальше есть Россия: помимо Крыма, ДНР, ЛНР и Курильских островов, взаимопониманию и доверию между двумя странами способствует тот факт, что по числу вынужденных вылетов на перехват, осуществленных Воздушными силами самообороны Японии, российские ВВС в 2014 году опередили даже своих китайских коллег. Наконец, еще дальше есть ИГИЛ, казнившее в начале года двоих японских заложников, и разгорающееся на Ближнем Востоке противостояние между суннитами и шиитами, грозящее Японии перебоями в поставках нефти.
Конец доктрины Ёсиды
Собрав это внушительное досье из угроз, Синдзо Абэ перешел к действиям. Для начала его кабинет выпустил постановление, в очередной раз изменяющее официальное толкование девятой статьи Конституции. Согласно новому толкованию, Япония имеет право участвовать в коллективной самообороне. Иными словами, отныне Япония может прийти на помощь своим союзникам (всем 50 штатам) в случае вооруженного нападения или угрозы вооруженного нападения на них. В подкрепление этого постановления в мае в нижнюю палату парламента был внесен проект закона о безопасности, закрепляющий эти изменения.
Самое интересное в законопроекте даже не то, что Япония теперь сможет сбить северокорейскую ракету, полетевшую в направлении Остина, штат Техас. Важнее всего то, что, став законом (а к этому все идет), детище Абэ расширит толкование девятой статьи Конституции до совершенно неприличных пределов. Силы самообороны были созданы исключительно для самообороны и только на этом основании худо-бедно втиснулись в рамки Конституции. Защита Техаса от северокорейских ракет (и даже защита Ормузского пролива от иранских мин) самообороной считаться не может, о чем Абэ прямо заявили почти все ведущие специалисты по конституционному праву в Японии.
Впрочем, судя по всему, именно этого эффекта Абэ и добивается. Польза от законопроекта не в том, что можно будет сбить гипотетическую ракету или обеспечить свободу судоходства по гипотетическому проливу (пролив не одной Японии нужен), а в том, что он превратит девятую статью в правовую фикцию и облегчит конституционную реформу, поскольку оборонять ничего уже, по сути, не значащую статью оппозиции будет намного сложнее. Также законопроект можно использовать как козырь в переговорах с Вашингтоном: Япония делает широкий шаг навстречу Америке и хочет взамен более серьезных гарантий безопасности (включая острова Сенкаку) и более жесткой позиции США по китайским поползновениям в регионе.
Японское общественное мнение пока расколото, а оппозиция в парламенте поносит законопроект и правительство последними словами. Несколько дней назад левые активисты устроили масштабную акцию по взятию здания парламента в кольцо; по данным полиции, в ней участвовали 25 тысяч человек. Но это все равно капля в море: рейтинг кабинета Абэ составляет 45,8%, а рейтинг крупнейшей оппозиционной партии (Демократической партии) – 6,4%. У Абэ, по сути, развязаны руки.
С конституционной реформой и отменой девятой статьи будет намного сложнее: согласно 96-й статье Конституции Японии, для этого потребуются две трети голосов в обеих палатах парламента (этого ресурса у Абэ пока нет) и референдум. Многие эксперты указывают на то, что Синдзо Абэ может пойти кружным путем: сначала поправки, облегчающие процедуру конституционных поправок, будут внесены в саму 96-ю статью.
Разумеется, кабинету Абэ предстоит сделать еще очень многое, чтобы избавиться от девятой статьи. В процессе сам Абэ может во второй раз пасть жертвой очередного скандала, дворцового переворота внутри собственной партии или плохих экономических показателей, но желающих продолжить его дело уже сейчас в избытке. Японский пацифизм, получивший увечья уже при рождении, постепенно отмирает. Весь вопрос в том, когда он окончательно отомрет.
Максим Крылов – журналист, университет Хитоцубаси, Токио